Айзек Азимов - Позитронный человек (сборник)

— И вы, чтобы сэкономить немного денег, намерены вечно держать ребенка в этак комнатушках? — спросила Левиен.

— Вы ошибаетесь, говоря «немного денег», доктор Левиен, — еще больше засуетился Хоскинс. — Я сказал, что цена была бы непомерно высока, а следовало бы сказать, что такому количеству энергии вообще нет цены. Городскому энергетическому запасу был бы нанесен такой ущерб, что у местного коммунального хозяйства возникли бы непреодолимые проблемы. Вы, я, мисс Феллоуз свободно пересекаем границу стасиса, но для Тимми это просто невозможно. Просто невозможно.

— Если наука могла взять ребенка из прошлого за сорок тысяч лет до нас, — изрекла Левиен, — наука могла бы также изобрести, как этому ребенку выйти и побегать в холле, когда захочется.

— Хотел бы я, чтобы это было так, доктор Левиен, — сказал Хоскинс.

— Значит, ребенок обречен оставаться в этих комнатах, — заключил Маннхейм, — и, если я правильно понял, над решением этой проблемы никто не работает?

— Вы поняли правильно. Я попытался объяснить вам, что в условиях реального мира, диктующего нам свои законы, эту проблему решить невозможно. Мы хотим, чтобы мальчику было хорошо, но просто не можем тратить силы на заведомо неразрешимые задачи. Повторяю, что позднее могу дать вам полный научный анализ, если вы желаете это проверить.

Маннхейм кивнул, как будто вычеркнув строку из списка, который держал в голове.

— Какую диету получает мальчик? — спросила Левиен.

— Хотите осмотреть кладовую? — не слишком радушно предложила мисс Феллоуз.

— Да, собственно... мне бы хотелось.

Мисс Феллоуз широким жестом пригласила ее к холодильникам.

Смотри, смотри, подумала она. Полагаю, это доставит тебе удовольствие.

Левиен и в самом деле, кажется, была довольна, обнаружив целый набор бутылочек, ампул, капельниц и мензурок для смешивания — всю эту кухню синтетической диеты, которую мисс Феллоуз отказывалась считать здоровой пищей, а доктор Джекобе и его помощники упорно внедряли, несмотря на ее энергичные протесты. Левиен обследовала запасы съедобных химикалий с заметным одобрением. Этакое суперфутуристическое питание как раз по ней, сердито подумала мисс Феллоуз. Если она вообще что-нибудь ест.

— Здесь у меня никаких замечаний нет, — сказала Левиен через некоторое время. — Ваши диетологи, кажется, знают, что делают.

— Да, мальчик выглядит здоровым, — согласился Маннхейм. — Но меня беспокоит его вынужденное одиночество.

— Вот-вот, — прощебетала Левиен. — Меня оно тоже крайне беспокоит.

— Достаточно плохо уже и то, что Тимми лишен родных для него внутриплеменных отношений — но то, что он лишен вообще всякого общества, внушает мне сильнейшую тревогу.

— А мое общество разве не в счет, мистер Маннхейм? — несколько резко осведомилась мисс Феллоуз. — Я, как вам известно, почти все время нахожусь при нем.

— Я имел в виду общество сверстников, с которыми он мог бы играть. Ведь этот эксперимент рассчитан на длительное время, доктор Хоскинс?

— Мы надеемся узнать от Тимми массу вещей о той эпохе, из которой он прибыл. И когда он станет лучше говорить по-английски — мисс Феллоуз уверяет, что он говорит уже довольно бегло, хотя и не все могут его понять..

— Другими словами, вы собираетесь продержать его здесь несколько лет, доктор Хоскинс? — уточнила Левиен.

— Да, возможно

— И он так и будет прикован к этим комнатушкам? — подхватил Маннхейм — И лишен общества ровесников? Разве это жизнь для такого здорового, растущего мальчика, доктор Хоскинс?

Хоскинс переводил взгляд с одного на другую, затравленный и сбитый с толку.

— Мисс Феллоуз уже предлагала подыскать Тимми приятеля. Уверяю вас, мы совсем не намерены калечить Тимми ни эмоционально, ни еще как-нибудь.

Мисс Феллоуз удивленно посмотрела на Хоскинса. Да, она это предлагала, но тем дело и кончилось. Со времен их неоконченного разговора в столовой Хоскинс ни одним намеком не ответил на ее просьбу подыскать Тимми товарища. Он отмел эту идею как неосуществимую и вообще казался таким ошарашенным ею, что мисс Феллоуз опасалась заговорить об этом повторно. Да и Тимми пока что вполне обходился без компании. Однако его няня, заглядывая вперед, понимала, что Тимми быстро привыкает к современной жизни и скоро придется вновь поднять этот вопрос.

Теперь его поднял Маннхейм, за что мисс Феллоуз была ему безмерно благодарна. Детский адвокат абсолютно прав. Нельзя держать Тимми здесь в одиночку, словно обезьяну в клетке. Тимми не обезьяна. И даже горилла или шимпанзе не выдержит долго без общества себе подобных.

— Ну что ж, — сказал Маннхейм, — если вы уже задумывались над этим, хотелось бы знать, что предпринято вами в этом направлении. — Его тон стал чуть менее дружелюбным, чем раньше.

— Что касается доставки сюда второго неандертальца, — заволновался Хоскинс, — как предложила поначалу мисс Феллоуз, то должен вам сказать, что мы просто не намерены...

— Второй неандерталец? Нет-нет, доктор Хоскинс. Мы этого вовсе не желаем.

— Достаточно и того, что один уже сидит у вас здесь, — сказала Левиен. — Второй пленник только усугубит проблему.

Хоскинс бросил на нее злобный взгляд. По лицу у него струился пот.

— Я же сказал, что мы не намерены доставлять сюда второго неандертальца, — процедил он сквозь зубы. — Мы никогда даже не обсуждали этот вопрос. Ни разу! На то есть целая дюжина разных причин. Когда мисс Феллоуз впервые заговорила об этом, я сказал ей...

Маннхейм и Левиен переглянулись, обеспокоенные внезапной вспышкой Хоскинса. Даже Тимми немного заволновался и покрепче прижался к мисс Феллоуз в поисках защиты.

— Мы все согласны, доктор Хоскинс, — спокойно сказал Маннхейм, — что второй неандерталец — идея неудачная, и никто на этом не настаивает. Мы просто хотели выяснить, нельзя ли подобрать Тимми в друзья... как бы это сказать? Не «человеческое дитя», ведь Тимми тоже человек. Современного ребенка. Нашего маленького современника.

— Ребенка, который мог бы посещать Тимми регулярно, — добавила Левиен, — и стимулировать его дальнейшую социокультурную ассимиляцию, которую мы все признаем необходимой.

— Минутку, — рявкнул Хоскинс. — Какую такую ассимиляцию? По-вашему, Тимми в будущем поселится в уютном пригороде? Получит американское гражданство? Начнет ходить в церковь, обретет положение в обществе, женится? Позвольте вам напомнить, что это дитя столь отдаленной эпохи, которую даже варварской нельзя назвать, — дитя каменного века, член общества, которое вы сами, доктор Левиен, довольно точно определили как чуждое нам. И вы полагаете, что он станет...