Александр Потупа - Контакт, или Несколько мыслей и диалогов, подслушанных долгим зимним вечером XXI века

— И вправду, было бы очень интересно увидеть, какие Они, — мечтательно проговорила Алена. — Я не очень-то верю во всех этих сказочных человечков, которых кому-то нравится изображать чуть уродливей нас, пусть слегка умней, но все-таки уродливей. Или какими-то сногсшибательными красавцами…

— Ну, насчет красавцев тебе видней, — усмехнулся Андрей. — Что же касается разницы, она может быть действительно огромной. Я даже пытался вообразить себе такие существа, способные, например, сливаться в нечто огромное, обладающее способностью к прямому когерентному усилению ментальных функций. Наша организация биосферы может показаться Им изрядной дичью…

— Верно, но возможна, кроме всего, и прямая биологическая несовместимость. Простота, с которой мы попытались бы пожать друг другу конечности, могла бы стоить жизни и нашим и Их представителям, а непосредственная посадка на планету без тщательной предварительной разведки — превратиться в обстрел, в своеобразное испытание биологического оружия. Стерильность — одно из важных преимуществ сигнального Контакта. Он все равно неизбежен хотя бы как предварительная стадия. Но возможные различия, к сожалению, не сводятся к тому, о чем мы уже говорили. Мы могли бы заглянуть в иную биохимию, в жизнь, основанную на иных молекулярных соединениях. Представьте себе некую биосферу, где роль воды играет аммиак, попробуйте вообще заменить двухвалентный ион кислорода аминовой группой связкой атомов азота и водорода. Вы сразу получите качественно новые аналоги ДНК и белков, и соответственно — весьма оригинальные организмы бескислородного типа. Другой вариант — замените повсюду кислород фтором и вообразите, что где-то есть юные разумные существа, которых по утрам никто не упрашивает умываться чистейшей плавиковой кислотой. Известны и другие любопытные возможности, их весьма активно моделируют наши интеллектроны. Разумеется, сейчас мы понимаем, что жизнь на иной биохимической основе вряд ли развивалась на геоподобных планетах, однако Земля — далеко не единственный вариант планеты, способной синтезировать биосферу. Кстати, в смысле иной основы за примерами далеко ходить не надо. Обратите внимание на регенеративные молекулярные структуры, на которых записана информация в интеллектронах — фактически здесь тоже реализована необычная форма жизни. Ведь, в сущности, мы выращиваем искусственный мозг из своеобразных клеток, и уже в следующем поколении интеллектроника должна перейти на замкнутый цикл размножения… Между тем, разыгрываются и более глубокие модели ветвящейся эволюции. Ветвление могло возникнуть еще раньше — на уровне разных химий. Я имею в виду такие ситуации, когда атомно-молекулярные комплексы находятся в необычных физических условиях — под действием сильных внешних полей, при огромных давлениях, в среде с избыточными потоками частиц, вроде мюонов, способных создать особые каталитические возможности. Если уж говорить об очень плотных средах, внимание обращается к таким объектам, как нейтронные звезды. Почему бы не рассмотреть модель записи биоинформации на крупных ядерных молекулах, тем более, в ядерной материи недавно обнаружены аналоги процесса полимеризации…

— Ну, уж это чистейшая фантастика, — сказала Алена. — Забавно почитать про каких-нибудь ядерных человечков, но чтоб они всамделишно существовали? Не очень-то верится…

— А им не верится в наше существование, — перебил ее Андрей. — Мы же для них — вроде глубокого вакуума. И сейчас на одном из пульсаров такая вот ядерная семейка разводит фантазии по поводу — страшно подумать! невообразимых организмов, построенных на атомно-молекулярной основе.

— О ядерных человечках говорить рановато. Но современная астрофизика вплотную приблизилась к проблеме развития сложных структур нестандартного типа. Эволюция Вселенной вовсе не обязательно шла вдоль единого ствола, на вершине которого возникла разумная жизнь земного типа. Сейчас мы неплохо понимаем, что у древа эволюции обширнейшая крона. Понимаем, что разветвления наверняка появились на уровне многих биологии и многих биохимий. Здесь ведутся прямые эксперименты по вариации генетического кода и информационных макромолекул. Вот-вот мы выйдем к получению аналога биопроцессов в сверхплотных и сверхэнергичных средах. Но это вовсе не предел фантастики, о которой говорила Алена. В принципе допустим такой вариант, когда Вселенная начинает ветвиться с самого начала, когда планковский синтез идет многими путями…

— И получаются разные Вселенные, где реализуются как бы разные физики, да? — спросил Андрей. — Совсем другие частицы, иное пространство и время… Было бы здорово создать такой генератор, чтобы творить иные Вселенные. Мы стали бы как боги…

— Не все сразу. И нам, таким, как сейчас, не грозит библейская рабочая неделя, не грозят ожоги у синтезатора Первовзрыва. Можно, конечно, порассуждать о том, что наша или какая-то похожая цивилизация станет делать реакторы, которые будут работать в режимах, соответствующих все более ранним моментам эволюции Вселенной. Если ныне действующие термоядерные реакторы называют звездными, то адронный синтезатор разыгрывает ситуацию, имевшую место задолго до обычных звезд, на одной из ранних космологических стадий — недаром его иногда называют космологическим…

— Но я слышала, что определенная часть гелия синтезируется из водорода тоже до всяких звезд, — сказала Алена. — Может, в названия вкралась ошибка?

— Скорее, в названия вкралась традиция. Дозвездная Вселенная действительно синтезирует гелий, но именно звезды являются термоядерными реакторами широкого диапазона. Вдоль такой цепочки вроде бы видится путь к кварковым и лептонным синтезаторам, а там — чего уж стесняться! — и к планковским… Но надо понимать, что это дело далекого и вряд ли доступного нашему пониманию будущего. Прорываясь к нестандартным биологиям и биохимиям, мы уже сейчас обсуждаем сверхдальнюю перспективу переписи жизни на какие-то более эффективные молекулярные структуры, допускающие, скажем, более высокий темп эволюции. С этой колокольни тоже можно разглядеть некие ветви нашей жизни, уходящие к глубинам планковской области — вдруг со временем нам захочется переписаться на структуры иной Вселенной… Но таким картинам не стоит придавать абсолютного значения. Всякая картина мира как бы растворяется по мере нашего продвижения в будущее, постепенно замещается новой, ибо меняемся мы сами, нам становятся доступны такие сложные и мощные средства получения и переработки информации, что наше мировоззрение и наши цели неизбежно испытывают сдвиг, значительно усложняются. Современная теория говорит, что Вселенная возникла в большом наборе миров, и вроде бы просматриваются условия, при которых планковский синтез можно вести искусственно — разумеется, отнюдь не с нашими нынешними техническими возможностями. Но трудно сказать, сколько времени продержится именно такая версия, не станет ли она лишь любопытным материалом историко-научных исследований для наших не слишком далеких потомков.