Александр Ломм - Чудо в Марабране

В САРДУНУ! В ГРОССЕРИЮ!

- Оставь, Дуванис, не уговаривай меня! То, что произошло, не может разрушить моих планов. Я не вижу в этом происшествии ничего рокового. Напротив, я убедился, что люди верят в бога, верят в мой непререкаемый авторитет. Ведь этот замечательный, бесстрашный старичок Лопрен Варх лишь упрекал меня в ничем не оправданной жестокости. Но он не отрицал меня! Слышишь, Дуванис, не отрицал! Он не усомнился в моей божеской сущности, хотя и отказался верить в мою доброту и справедливость. Пусть жестокого и кровожадного, но он видел во мне бога и был уверен, что за свою неслыханную дерзость понесет тут же, на месте, самое ужасное наказание. Но даже столь глубокое разочарование в божеском милосердии не может вытравить в сердцах народа самую веру в бога. Из этого и нужно исходить... - Зачем вы мне это говорите? Я и так вижу, ведеор, что уговаривать вас не имеет ни малейшего смысла, - говорит Дуванис. - Вы должны на деле убедиться в своем заблуждении. Боюсь только, что опыт вам достанется слишком дорогой ценой. Гроссерия, ведеор, - это западня, из которой вы не вернетесь! - Напрасные тревоги, друг мой! Они не посмеют ко мне прикоснуться! - Не посмеют? Вот и видно опять, что вы не знаете людей. Сын божий не только посмеет прикоснуться к вам, но даже прикажет вас уничтожить, если увидит для этого хоть малейшую возможность. Уж кому-кому, а гроссу сардунскому совсем не нужен взаправдашний бог!.. Кстати, ведеор, один вопрос по существу. Вы несколько раз говорили о вашем совершенном себяведении и даже особенно упирали на это. Скажите, ваше тело отличается чем-нибудь от человеческого или вас можно убить так же, как любого из смертных? - Ты коснулся моей сокровеннейшей тайны, друг мой Дуванис! - удивленно вскричал бог и, прекратив хождение, подсел к столу. - Еще и еще раз поражаюсь твоему уму и проницательности. Но я считаю тебя настоящим другом и открою тебе даже эту тайну. Слушай! Бог смирил раскаты своего оглушительного голоса почти до шепота и придвинулся вплотную к Дуванису: - Я устроен так же, как человек, но ткань моя имеет особую структуру. Ведь я сгусток полевой энергии и собран из такой комбинации простых элементов, которая ни в природе не встречается, ни науке человеческой пока неизвестна. Она возникла в ментогенном поле в момент конкретизации на основе неосуществимой информации: всемогущий, всеведущий, вездесущий, бессмертный. В результате столь сложного задания и возникла небывалая комбинация простейших элементов в ткани моего тела. Не вдаваясь в подробности, могу тебе открыть, что меня нельзя спровадить с этого света, как обыкновенного человека. Ни огнестрельное, ни холодное оружие, ни удушье, ни вода, ни огонь, ни голод мне не страшны. Меня можно уничтожить только колоссальной температурой сверхгорячих звезд или... или... Бог запнулся, помолчал, колеблясь, но потом наклонился к самому уху Дуваниса и шепнул: - ...или с помощью луча того же аппарата "ММ-222". Дуванис вздрогнул и пристально взглянул на бога. - Тогда тем более непонятно, зачем вы стремитесь в Гроссерию, ведеор! Ведь там Куркис Браск со своим аппаратом! - Ему ни за что не догадаться о таком его применении! - ответил бог. - А во всем остальном они бессильны передо мной! Они будут валиться замертво от одного моего голоса! - Ну, ладно! - вздыхает Дуванис. - Вас, как видно, ничем не сбить с этой линии, ведеор. Но одно я вам советую. По прибытии в Гроссерию немедленно разыщите моего хозяина Куркиса Браска и любой ценой отнимите у него материализатор мысли. Это нужно не только потому, что "ММ-222" таит для вас смертельную угрозу, но потому еще, что, овладев аппаратом, вы станете неизмеримо сильнее. - Хорошо, Дуванис. Спасибо за дельный совет. Обещаю тебе выполнить его во что бы то ни стало!.. Тем временем по безлюдной улице уснувшей деревни пронесся, поблескивая тусклыми фарами, старенький мираль аба Субардана. Перед усадьбой Дуваниса Фроска автомобиль останавливается и затихает... Робко постучав, в комнату входит аб Субардан. Мгновенно простершись перед богом на полу, он докладывает дрожащим голосом: - Машина подана, о великий боже... Только позволь мне, ничтожному, заметить. Уже вечер, до Сардуны далеко, а его свя... Прости, о владыка, мое косноязычие!.. Я хотел сказать, твой подлый самозванный сын... - Что мой самозванный сын? - Твой вероломный и самозванный сын рано уходит почивать, о повелитель вселенной! - Ничего, червяк! По холодку мы с тобой славно прокатимся! А сынка нашего, если понадобится, поднимем с постели. Не к лицу мне церемониться со своим рабом нерадивым... Вести от него новые есть? - Почти ничего, о владыка! Только короткий запрос по телеграфу. - О чем запрос? - О твоем местопребывании и твоих намерениях, о лучезарный! - Ты дал ответ? - Как же я мог посметь, о всеведущий?! Ведь ты запретил мне отвечать твоему вероломному сыну! - Хвалю за послушание! Ашем табар! - Ашем табар, о солнцеподобный! - Ну, пора ехать! Приветливо кивнув супругам Фроск, бог выходит из дому, сопровождаемый трепещущим от страха абом Субарданом... Оставшись одни, Дуванис и Калия стоят среди комнаты и прислушиваются, как звук мотора постепенно замирает в отдалении. Потом Дуванис хватает себя за волосы, дергает изо всех сил и громко кричит: - Калюни, сплю я или не сплю?! - Не спишь, дурачок! У нас был повелитель вселенной и оставил нам свои заветы. Будем теперь жить по-новому! - нараспев отвечает Калия. - Ну, коли не сплю, - говорит Дуванис, - то мне нужно поскорее ехать к товарищу Гардиону и обо всем ему рассказать. Вот удивится-то!.. До свиданья, болтунья, с ужином меня не жди! Через минуту фонарик его велосипеда мелькает по ночному шоссе, стремительно уносясь к Марабране.

ЗАГОВОР ПРОТИВ БОГА ЕДИНОГО

Весть о появлении в провинции Марабрана самого бога единого вначале совершенно раздавила гросса сардунского и повергла в отчаяние. После беседы с Куркисом Браском он целых полчаса провел в каком-то полубреду, парализованный неотвратимостью надвинувшейся катастрофы. Но потом первое потрясение прошло и, взяв себя в руки, гросс развил самую лихорадочную деятельность. Его циничный, изворотливый ум (не обладай он таковым, ему никогда не удалось бы занять престол сына божьего!) принялся сплетать сложную и хитрую паутину. Гросс сардунский решил встретить бога единого во всеоружии своей земной силы и славы. Во все крупные города Гирляндии, в резиденции митрархов и гремов, во все значительные монастыри и даже в некоторые местечковые приходы абов полетели телеграммы-"молнии", призывающие служителей бога единого срочно явиться в Гроссерию. Послушные приказу сына божьего, митрархи, гремы, абы и настоятели монастырей - синапы кинулись в гаражи, на вокзалы, в аэропорты. Там, где не было быстрого рейсового сообщения из отдаленных мест, они, не задумываясь, нанимали частные самолеты... До полуночи большинство выдающихся священнослужителей гирляндской религиозной общины собралось у подножия божественного престола гросса сардунского... Гроссерия бурлит, как кипящий котел. На всех мостах, на всех въездах в резиденцию сына божьего расставлены усиленные наряды тайной полиции Барбитского Круга. Эти мрачные молодчики, в черных пиджаках и узеньких брюках в полоску, вооружены пресловутыми карточками с изображением бога единого на облаке и с текстом моления о дожде, а также многозарядными автоматическими пистолетами и слезоточивыми бомбами. Тысячи монахов, абов, мелких чиновников верховных кабинетов, студентов-богословов и всевозможных разночинцев, населяющих Гроссерию, в смятении носятся по улицам, перешептываются, делясь самыми невероятными слухами, и трепещут от ужаса. Для туристов же доступ на территорию Гроссерии временно закрыт... Гросс сардунский, одетый в свое самое богатое торжественное облачение, сидит у себя в кабинете перед камином и отдает бесчисленное множество приказов. Протер-секретарь, уже успевший привести себя в порядок и вновь блистающий утонченностью манер, записывает распоряжения гросса и передает курьерам. Особый телефон, соединяющий по прямому проводу кабинет гросса с дворцом верховного правителя Гирляндии, то и дело звонит. Верховный правитель очень встревожен осадным положением в Гроссерии и тысячами противоречивых слухов, расползшихся по столице. Он просит гросса объяснить, в чем дело, но гросс не считает нужным до поры до времени разглашать правду. Он дает уклончивые ответы, от которых у верховного правителя волосы встают на голове дыбом. - Пока что это касается только гирляндской религиозной общины, ваше высокопревосходительство, - говорит сын божий. - Правительству нет необходимости принимать какие-либо меры. - Как же нет необходимости, ваша святость! - кричит трубка голосом верховного правителя. - Я прошу, ваша святость, я настаиваю, наконец, чтобы вы открыли мне правду! Меня осаждают министры, депутаты парламента, корреспонденты, представители деловых кругов, даже домашние хозяйки! Все требуют каких-то мер! А я решительно не знаю, что предпринять! Марабранский губернатор тоже не имеет ни малейшего понятия о том, что творится у него в провинции. Он наслушался по радио столичных слухов, дрожит от страха и просит военной поддержки. Если вы не скажете мне правду, ваша святость, я объявлю всеобщую мобилизацию и двину в Марабрану войска! - Сохраните спокойствие, ваше высокопревосходительство! В ближайшие дни все выяснится. А пока я советую вам выступить по телевидению с речью и опровергнуть все нелепые измышления газетчиков. Скажите, что значение катастрофы преувеличено, что в Марабране царят полный порядок и спокойствие, что пострадавшим крестьянам правительство окажет всестороннюю помощь. Это - самое разумное из всего, что вы можете сейчас предпринять. А теперь, ваше высокопревосходительство, позвольте передать вам мое благословение и пожелать твердости духа и благоразумия! Ашем табар! - Но ваша святость!.. - Ашем табар! Ашем табар! Я очень занят! И гросс решительно вешает трубку. До очередного звонка верховного правителя он снова занимается своими неотложными делами. - Скажите, беспорочнейший, - обращается он к протеру-секретарю, - ведеор Браск уже направил телеграмму в Марабрану этому своему доморощенному Эдисону? - Да, ваша святость, уже направил. Я лично присутствовал при ее передаче! - угодливо отвечает протер. - Ответа еще нет? - К сожалению, еще нет, ваша святость. Да и вообще, я сомневаюсь... - В чем вы сомневаетесь, беспорочнейший? - Ведеор Браск мне признался, ваша святость, что изобретатель эмэм-прибора не совсем в своем уме. Оно и следовало ожидать, коли он выпустил из рук такой ценный патент! - Не в своем уме?! Пишите приказ! Немедленно разыскать Куркиса Браска и доставить ко мне! Протер-секретарь не успел передать приказ курьеру, как в кабинет неожиданно вбегает сам Куркис Браск и, размахивая в воздухе какой-то бумажкой, кричит, захлебываясь от радости: - Можно, ваша святость! Можно! Ура! Спасены! Лицо гросса проясняется. - Садитесь, ведеор Браск! Вы получили ответ из Марабраны? - Так точно, ваша святость! Замечательный ответ! Мой Эдисон пишет, что конкретизацию можно... - Погодите! - останавливает его гросс и обращается к протеру: - Будьте любезны, беспорочнейший протер, оставьте нас с ведеором Браском наедине! Лицо протера-секретаря кривится в кислейшей гримасе, но ослушаться он не смеет. Поцеловав мантию гросса, он смиренно удаляется. - Итак, ведеор Браск, - говорит сын божий, лишь только захлопывается дверь за ушедшим протером, - вы посылали изобретателю прибора "ММ-222" телеграфический запрос, можно ли конкретизацию мысли вернуть в первоначальное полевое состояние. Что же он ответил? - Он ответил, что можно. Вот текст его ответной телеграммы: "Вернуть конкретизацию первоначальное полевое состояние можно посредством того же прибора эмэм направленным лучом рекомендую соблюдать осторожность возможно бурное излучение тепловой энергии звездного уровня распаде вещества лично опытов не проводил почтением ваш..." и так далее. Тут стоит его фамилия и больше ничего... Но как замечательно мы вывернулись, ваша святость! Не только можно, но к тому же можно именно при помощи нашего прибора "ММ-222"! Значит, и расходов у нас не будет почти никаких! Вот это называется повезло!.. Теперь пожалуйте, ваше божеское всемогущество! Мы вам так дадим прикурить, что даже мантии от вас не останется! Ведеор Браск весь охвачен радостным возбуждением. Гросс сардунский тоже приободряется. Но он более сдержан и умен, чем этот провинциал из Марабраны. - Не увлекайтесь, сын мой! - говорит он Куркису Браску, с виду совершенно спокойно. - Ответ из Марабраны во многом упрощает дело. Но нам не следует забывать о бесконечно опасных качествах вызванной вами конкретизации. Тут нужно действовать сугубо осторожно, дабы не попасть в еще более ужасное положение... Кстати, о мантии. Насколько мы уразумели из вашего первого доклада, эта мантия покрыта сплошь рядами необыкновенно крупных бриллиантов. Так ли это? - Безусловно так, ваша святость! Я стоял от бо... от этой конкретизации в двух шагах! - Ну вот, видите! Следовательно, мантию нужно обязательно уберечь от дематериализации и реквизировать для нужд нашей святейшей общины. Это можно будет осуществить? - Не знаю, ваша святость!.. Ведь мантия на нем, а он вряд ли станет раздеваться... Нет, скорей всего мантию сохранить не удастся. Она взорвется и улетучится в первую очередь!.. - Не беспокойтесь, сын мой. Мы заставим его раздеться! - уверенно заявляет гросс и, немного подумав, добавляет: - Вы укроетесь с малым прибором позади моего трона. Аппарат должен действовать абсолютно безотказно! - Так точно, ваша святость! Все будет, как надо!.. Слегка покачиваясь на ходу, Куркис Браск уходит из кабинета. В ту же минуту перед сыном божьим вновь предстает его беспорочество протер-секретарь. Он сгорает от любопытства и надеется, что из очередного приказа узнает, какую приятную новость доставил гроссу марабранский промышленник. Но гросс не намерен посвящать протера (имея в виду его причастность к Барбитскому Кругу) во все свои деловые секреты. Вместо того чтобы диктовать, он перебирается к письменному столу и принимается собственноручно трудиться над листом бумаги. Закончив пространное послание, он запечатывает его в конверт и приказывает протеру лично доставить по адресу. Адрес на конверте предельно краток: "Особой комиссии". Украдкой вздохнув и тряхнув бородкой, протер отправляется выполнять роль курьера. Особая комиссия находится в специальном закрытом помещении святейшего собрания. Здесь собрались лучшие богословы, философы и юристы гирляндской религиозной общины Им задана трудная задача: решить, следует ли считать богом единым то удивительное существо, которое возникло в результате "научного эксперимента" на полях провинции Марабрана. Своим людям гросс открыл подоплеку дождевого чуда, чтобы не усложнять понапрасну и без того каверзный вопрос о боге. Особая комиссия роется в тоннах пыльных богословских фолиантов, жарко спорит до полного изнеможения, но никак не может прийти к согласованному решению. Новое послание гросса, доставленное протером-секретарем, встречается членами особой комиссии с огромным энтузиазмом. Теперь у них дело пойдет быстрее!..