Алекс Карр - 11-я книга. Рождение империи сенсетивов

Тефалду было в данный момент уже не до своих товарищей, ведь он, внезапно, в какие-то доли секунды перенёсся с римоная прямо в цветущий сад и наслаждался дивным зрелищем, – его нагая, белокурая невеста танцевала перед ним и пела ему какую-то божественную песню на незнакомом языке. Тело юной Аниты, белое, нежное и шелковистое, словно лепесток ролина, изгибалось с такой грацией, изливало на него столько любовных флюидов, что Тефалд просто блаженствовал, а танец и эта волшебная песня всё продолжались и продолжались, даруя ему незабываемое наслаждение.

Точно такую же картину вскоре видел перед собой каждый огун без исключения. Все они, в том числе и Велимент, раскачивались в такт мелодии и прихлопывали руками, а на их лица сияли улыбки влюблённых юношей, которым был подарен первый поцелуй. В этот момент никому даже и в голову не приходило, что все они находились не только под влиянием звуков флейты, но и под мягким, но властным и мощным телепатическим диктатом Веридора Мерка, сумевшего, благодаря своей жене, проникнуть в их любовные чаяния. Так что не мудрено, что из подсознания каждого огуна выплыла именно та девушка, которая запечатлелась в нём особенно отчётливо. Не знали они и того, что их сардар использовал в этот момент один из секретных приёмов боевой подготовки варкенцев. Их командиры, – яганы, таким образом вдохновляли своих архо перед боем.

Назывался этот приём весьма просто: – "Песня Матидейнахш" и если в каком-то клане формировался военный отряд, то в него набирали не столько самых опытных архо, сколько тех, кто был способен видеть и слышать в такой момент свою супругу. Не знали они и того, что варкенцы хранили этот боевой приём своего мира в глубокой тайне и практически никто во всей галактике не знал того, почему это яганы перед боем собирают своих архо и играют им на флейте простую и незамысловатую мелодию. Зато все отлично знали, что после такой психологической подготовки все варкенцы дрались, как черти, и были способны навешать здоровенных кундюлей кому угодно.

Огуны вышли из медитативного транса так же быстро, как и вошли в него. Правда, вместо римоная они оказались на большой зелёной лужайке между двух невысоких холмов, куда телепортировал их Веридор. Почти тотчас между принцем Тефалдом и Раймуром произошел небольшой инцидент, который запросто мог перейти в крупную драку. Раймур Озалис, продолжая раскачиваться в такт мелодии, с надрывом в голосе простонал:

– О, звёзды, как же она красива! Как мне хочется упасть перед ней на колени и покрыть всё её тело поцелуями…

Тефалд воспринял эти слова со своей собственной колокольни и тут же взбеленился. Брызгая слюной он прорычал бешеным голосом:

– Не смей говорить такие слова, старый кобель! Это моя невеста и я готов ради неё на всё.

– Да, пошел ты в задницу! – Огрызнулся Раймур, взглянув на него, как на психа – Я говорю о своей божественной Нертис, идиот несчастный, а не о твоей белокурой малышке.

Тефалд сразу же понял, что тот не шутит, а потому густо покраснел и опустил глаза. На извинения у него не хватило ни духа, ни сил. Велимент встал и потёр ладонью лоб. Он к своему великому сожалению даже не знал имени той девушки с ярким румянцем на щеках, которая пела ему волшебную песню, танцуя нагой на фоне водопада. То и дело спотыкаясь о сидящих на траве огунов, он побрёл куда-то с таким видом, словно мог найти её за ближайшими холмами. Отрезвил его восторженный возглас Ягги Гонзера:

– Якорь мне в глотку и бочонок дёгтя в придачу! На свете всё же нет девчонки милее, чем моя малышка Мейзи, хотя она и поколачивает меня, когда я приползаю домой пьяным в дымину.

Встряхнув головой, Велимент прогнал от себя последние остатки этого волшебного наваждения и подумал: – "Да, теперь-то мне ясно, что имел ввиду отец, когда говорил о нашем первом занятии. Пожалуй, после этого уже никто не станет оспаривать его тезисы о медитациях". Окончательно всех привёл в чувство насмешливый и ехидный голос Веридора, громко прозвучавший с вершины близлежащего холма. Он, как всегда, пользовался тем, что повсюду на территории торнея были разбросаны звуковые кристаллы и потому его слова слышал каждый. Глядя с вершины холма на своих огунов, которые всё ещё находились под впечатлением от "Песни Матидейнахш", он приказал:

– А теперь ребята, сделайте маленькую разминку, пробежите три круга вдоль стены, да, так, словно за вами гонятся злые, голодные вергеры. Иначе, черт возьми, за вами погонюсь я. Пробежку закончите вон за тем холмом со скошенной верхушкой.

Велимент первым бросился вперёд, приказав всем разбиться в колонну по пять человек и держать строй. Бежать было довольно легко, так как вдоль стены пролегало нечто вроде шоссе шириной метров в десять, мощёное каким-то губчатым пластиком. Все сбросили сандалии и припустили по нему изо всех сил, одновременно стараясь держать строй. Вот тут-то огуны и оценили все прелести варкенской накрутки. Они бежали с такой скоростью, что их не смогли бы догнать не то что вергеры, а даже самые быстрые скакуны или самые стремительные охотники южных степей, – пятнистые кралкоры, бросившиеся в погоню за антилопой. Пожалуй, они развивали скорость никак не меньше сотни километров в час и это, похоже, не было пределом. Да, и к подножию холма, на котором сидел Веридор Мерк с двумя барабанами-годо и флейтой в руках, они примчались даже не запыхавшись.

Сардар велел им всем рассесться на склоне холма и спустился вниз, к его подножию. Там, на просторной лужайке, огороженной по периметру широким гранитным бордюром и поросшей невысокой, мирной на вид, но очень острой и жгучей травой, лавзирой, был устроен странный аттракцион. По всей лужайке причудливыми зигзагами лежали плоские, тщательно обработанные плиты черного нефрита, разной формы, размера и высоты, на которых чем-то белым были нарисованы следы босых ног, рук, а также цифры и буквы. Некоторые плиты были совсем маленькими и на них помещался даже не полный отпечаток ступни, а одна только её передняя часть. Другие были побольше и на них отпечаталась целая дорожка следов. Кое-где и вовсе в землю были вкопаны довольно высокие нефритовые глыбы цилиндрической формы.

Велимент, едва прибежав к этому месту, сразу же широко заулыбался, ведь это была знаменитая дорожка танца дао-тянь, несомненно, самый сложный спортивный тренажер для отработки ловкости тела и оттачивания координации движений. Точно такую дорожку, только без ядовитой травы лавзиры, он устроил на берегу океана возле Залива Смерти и дважды в день, утром и вечером, пробегал по ней от начала и до конца. Цифры и буквы на камнях обозначали порядок исполнения танца, а отпечатки ног и рук, – способ приземления. Помимо этого нужно было ещё знать и сами движения. Вряд ли этот танец станет показывать своим огунам сам Веридор Мерк, а это означало то, что его должен будет продемонстрировать Велимент. Сардар поступил именно так. Указав рукой на дорожку танца дао-тянь, он слегка поклонился своему сыну и спросил его: