Брайан Олдисс - Малайсийский гобелен

Я вышел на ветхий балкон Мандаро и выглянул на улицу, погружавшуюся в ночь. Освещенная в некоторых местах Сатсума со своими кораблями и пристанями лежала под нами. За ней несла свои воды Туа. Под звуки музыки, разнося вокруг запахи растительного масла, вниз по реке плыла баржа-ресторан. На противоположном от нас берегу раскинулись ясеневые рощи, которые можно было принять за силуэты древних строений. За ними в темноте лежали виноградники, а еще дальше начинались Вукобанские горы, которые различались на фоне бледно-темнеющего неба в виде зазубренной линии. На небе появилась звезда.

В стороне Букинторо пролаял щенок. Послышалось пение, прерываемое смехом и голосами из соседних комнат.

- Что-то беспокоит меня. Отчасти это приятное беспокойство,- промолвил я.- Но я чувствую, что меня охватывает паутина обстоятельств, которые, с одной стороны, предвещают продвижение и красивую девушку, а с другой привели меня к людям, которым я не доверяю так, как доверяю друзьям. По словам Гласа Народа, мое будущее покрыто мраком. Я должен подчиняться разуму, пока не разобьется карета.

- Колдуны и маги всегда говорят о темных силах. Ты знаешь это.

- Я не верю ему. Но священники тоже пугают темными силами. В чем же разница?

- Ты не нуждаешься в моей лекции 6 различиях между Естественной и Высшей религиями. Религии противостоят друг другу, но и взаимосвязаны, как закат смешивается с восходом в нашей крови. Обе религии согласны с тем, что мир был создан Сатаной, или Силами Тьмы; обе религии согласны с тем, что Бог или Сила Света - незваный гость в. нашей вселенной, фундаментальная разница лежит в том, что сторонники Естественной религии считают, что человечество должно стать на сторону Сатаны, поскольку Бог не может выиграть, в то время как мы, священники Высшей религии, считаем, что Бог может с триумфом победить в этой великой схватке при условии, что люди будут бороться на стороне Бога, а не Сатаны. Эта ночь кажется мирной, но под землей бушует пламя!

Мандаро был уже далек от меня. Его воображение захватила вечная тайная драма человечества. Я неоднократно слышал рассуждения Мандаро на эту тему и восхищался ими. И все же, несмотря на полученное мной от проповеди наслаждение, я надеялся на более личный совет, я должен был сыграть роль впервые слышащего эти откровения верующего, покоренного красноречием Мандаро и не обладающего и толикой упомянутого дара. Я стоял неподвижно, пристально вглядываясь в темные воды Туа. Как и все священники, Мандаро мог произнести целую проповедь по поводу любого камешка и построить свою речь, органически вписав в нее мое молчание.

- Посмотри, какой милой кажется ночь, какой спокойной река. Самая сильная иллюзия, которую внушает нам Сатана - это Красота. Как прекрасна наша Малайсия - я часто думаю об этом, гуляя по ее улицам, но, тем не менее, она страдает от доставшегося нам в наследство проклятия. Противоречия повсюду. Вот почему мы должны терпеть две дополняющие друг друга, но конфликтующие религии.

- Но эта девушка, отец,..

- Остерегайся всего красивого, будь то девушка или друг. То, что выглядит прекрасным на поверхности, может быть грязным внутри. Дьявол расставляет свои ловушки. Также обращай внимание на свое собственное поведение, чтобы оно не казалось тебе красивым, а в действительности служило оправданием для грязных поступков.

И так далее.

Покидая Мандаро, я подумал, что его предсказания ничем не отличаются от пророчеств Гласа Народа, за исключением того, что Мандаро не сжигал на своем алтаре шкуру змеи. Я пробирался через лабиринты древнего дворца, пока не почувствовал себя свободным от его шепотов. Меня окружали запахи реки, мысли были заняты Армидой. Я медленно шел на свою улицу Резчиков-По-Дереву. Было приятно верить, что Мандаро сказал правду, и что Судьба наблюдает за мной своим козлиным глазом.

Прошло несколько дней. Я пренебрегал друзьями и уже лучше понимал Армиду.

Как и все молодые девушки ее круга, она находилась под постоянным контролем, ей официально запрещалось бывать в компании мужчин без Йоларии, смуглолицей дуэньи их семьи. К счастью, при посещении Армидой дворца Чабриззи данное правило было смягчено, поскольку Чабриззи состояли с Гойтолой в родственных связях.

Имелась также одна маленькая проблема административного характера, которая была нам на руку. Отец обещал Армиде подарить к ее только что наступившему восемнадцатилетию легкую городскую карету. Но из-за пожара, происшедшего на каретной фабрике, доставка кареты задерживалась. Йолария же получала огромное удовольствие, раскатывая по городу в фамильной карете Гойтолы, и мы часто с удовольствием использовали ее поздние прибытия во дворец Чабриззи.

Армиду окружали условности. Ей запрещалось читать пишущих об эротике авторов, таких, как дю Клоз, Бит Байрон или Лез Ами. Перед тем, как отправиться на съемки во дворец, она была вынуждена выслушивать длинные лекции от родителей по поводу своего поведения и общения с людьми более низкого ранга. Армида не обладала актерским талантом - даже теми ограниченными актерскими способностями, которые необходимы для игры перед заноскопом, но сама возможность вырваться из семейного круга с его жесткими ограничениями являлась существенным стимулом. Предполагалось, что на актерской площадке роль дуэний драгоценной дочери хозяина будут выполнять Отто Бентсон и его жена. Их безразличие к данной задаче позволяло нам легко ускользать в тенистые переходы дворца. Именно в них я узнал о желаниях и разочарованиях Армиды Гойтолы. Мне повезло, что я получил от Армиды то, что она позволила мне получить, и, несмотря на все еще случавшиеся у нее приступы высокомерия, меня охватило незнакомое до сих пор, новое для меня желание - я страстно желал жениться на Армиде.

Армида рассказывала мне об их огромном семейном поместье - Юрации, где все еще водятся крупные доисторические животные, когда я понял, что преодолею все препятствия, чтобы сделать ее своей женой, если она согласится выйти за меня замуж.

Во всем цивилизованном мире Малайсия считалась чем-то вроде утопии. Тем не менее в Малайсии действовали законы, предназначенные для сохранения существующего идеального порядка. По одному из законов никто не должен сочетаться браком с человеком другого общественного класса до тех пор, пока не доказана необходимость такого поступка. Твердолобые и анонимные старцы, заседавшие в Совете, наверняка не признают любовь доказательством необходимости брака, хотя было известно, что время от времени они признавали таковым беременность невесты.

Я, простой актер, несмотря на некоторые связи в обществе, не мог надеяться на брак с Армидой Гойтолой, единственной дочерью богатого торговца, обладавшего значительно большими связями.