Сергей Дмитрюк - чаша огня

Девушка шла легко и свободно. Иногда я даже отставал от нее. Сейчас я стал замечать, что мы почему-то не спускаемся в долину, а наоборот все выше и выше поднимаемся по пологому склону горбатого холма. Горы здесь подступили вплотную - они стояли справа и слева, были ниже нас и поднимались к самому небу, загораживая далекий горизонт. Можно было охватить взглядом всю их панораму, и, казалось, стоит протянуть руку, и коснешься ближайшего склона. Синяя дымка поднималась снизу, где у подножий сгущалась фиолетовая мгла, к ослепительно сверкающим на солнце снеговым шапкам пурпурных и зеленоватых скал. Травы вокруг золотились, как богатые ковры. От этого близкого соседства гор меня охватило непривычное волнение, и в тоже время горные красоты пробуждали в душе радостное, восторженное ликование.

Ганга беспрестанно лепетала на всевозможные темы, показывая себя широко эрудированным человеком. Ее голос звенел в стоящей вокруг тишине хрустальным колокольчиком. А я старался всячески поддерживать беседу, но дорога, которую она выбрала, все больше казалась мне странной. О чем я не преминул сказать ей.

- Ты уверена, что так мы дойдем до транспортной станции? По-моему, нужная нам дорога проходит значительно ниже, по долине.

Ганга окинула меня внимательным взглядом, не останавливаясь, и продолжая жизнерадостно шагать среди высокой травы. После некоторого молчания, сказала с какой-то странной интонацией:

- Этот путь гораздо короче. Я всегда хожу здесь. Другая дорога идет через долину, но делает большой крюк.

Я понял, что не стоило спрашивать ее. Нужно было как-то выходить из создавшегося положения, и я спросил:

- Послушай, Ганга! Значит, ты каждый день встаешь так рано, чтобы пасти своих коз? И не устаешь?

- Нет, - покачала она головой. - Совсем не устаю. Я встаю не раньше всех остальных в Трудовом Братстве. И потом, на природе невозможно устать. Разве ты устаешь, когда слушаешь красивую музыку, или смотришь на великолепные картины?

- Конечно, нет. Но это же совсем другое дело.

- И вовсе нет! Послушай музыку ветра, музыку трав, птичьих голосов, музыку гор! Посмотри кругом! Разве можно всем этим не восхищаться?

Она остановилась, повела вокруг себя тонкой рукой и восхищенным взором. Я тоже бросил взгляд вокруг, и словно волшебная карусель понесла меня с перевалов на перевалы, окуная в уходящие холмы. Убегали ребра разноцветных бугров, точно спины барсов, тигров и волков. А за холмами сказки леса, где зеленые лесовики и чудища загораживают путь, где спутались зеленые нити, где притаились мшистые тигры и леопарды, где лежит чудесный, заколдованный мир. И снова бастионы лиловых, фиолетовых и пурпурных гор, над которыми в чистом сияющем небе ягнятники, орланы и пустельги коричневым золотом летают на сапфирах и турмалинах далеких склонов.

Неудержимо захотелось раскинуть руки и вдыхать, впитывать в себя этот неповторимый аромат, эти звуки необыкновенной мелодии живой природы гор. Мне показалось, что стоит только оторваться от земли, и полетишь, словно гордый орел над всем этим великолепием. В этот момент Ганга легко, но крепко взяла меня за локоть.

- Э! Да у тебя и впрямь от горного воздуха и простора закружилась голова!

- Если честно, то да! - улыбнулся я ей, все еще захваченный своими чувствами. - А что это там за гора? - спросил я, указывая на восток, где самые причудливые холмы и скалы образовывали как бы Священную Чашу - обширную долину.

- Ее называют Белый камень. Очень старое название. Сохранилось еще с древних времен. А вон там находится наш поселок! - Ганга указала рукой вниз, на долину.

- Красиво! - одобрительно промолвил я. - И давно ты живешь здесь?

- Давно, очень давно!

Я с трудом скрыл улыбку. Она произнесла это таким серьезным тоном, словно жила на свете, по меньшей мере, уже лет сто.

- Значит, ты хорошо знаешь здешние места? Далеко ты заходишь в горы со своими козами?

- Когда как.

Она пожала плечами, на ходу срывая синий хрупкий цветок и теребя его тонкими пальцами.

- Иногда очень далеко, на север, - показала рукой, - а чаще всего здесь, неподалеку от поселка и института. Хотя трава здесь не такая сочная, что на высокогорье.

- Весело, наверное, студенты живут в институте? Знаешь многих?

- Совсем не многих! - возразила она. - Некоторых только. Им почему-то не всегда разрешают посещать наш поселок. Почему так? Не пойму. А ребята там хорошие.

- Наверное, у тебя много поклонников среди них?

- Вовсе нет, - снова возразила Ганга, быстро посмотрев на меня. - Я знакома только с девушками. Они все спортсменки. Ребята, правда, тоже приходят к нам. Даже к себе на праздники в институт приглашали... - Она немного смущенно улыбнулась.

- А ты что же?

- Я не пошла.

- Почему? - искренне удивился я. Она, молча, посмотрела мне в глаза, и я понял, что задал бестактный вопрос. Чтобы как-то сгладить свою вину, спросил: - А сама ты спортсменка?

Ее фигура, несомненно, говорила о давней дружбе со спортом, гимнастикой или танцами.

- Немного. Только я занимаюсь спортом не так, как они.

- А что они делают?

- Взбираются на горы!

- На горы?

- Да. Но не просто взбираются, как скалолазы, а с аппаратом таким для антигравитации. Знаешь?

- Да. Называется стартинг.

- Честно говоря, боюсь я его! - Ганга сокрушенно покачала головой. - Сама я выросла в горах, многое видела, а аппарата этого боюсь с некоторых пор.

- Почему?

Я старался сохранить спокойствие, хотя внутри у меня уже начинало разгораться нетерпеливое волнение. Ганга молчала некоторое время, задумчиво хлестая траву тонким прутиком, который подобрала до этого. Брови ее заметно хмурились. Наконец сказала:

- Как-то и я хотела попробовать так же, как они, но теперь, когда не стало Дивии, ни за что не буду... - последние слова она произнесла совсем тихо, но от ее слов меня, словно, пронзило электрическим разрядом. Я даже вздрогнул. Это не ускользнуло от девушки.

- Что с тобой? - Она внимательно посмотрела на меня.

- Так... Что-то голова опять закружилась.

- А-а... - рассеянно протянула она. - Вот и я думаю, может быть, у нее тоже голова закружилась?

- А кто такая эта Дивия?

- Девушка одна из института. Хорошая очень была. Мы с ней дружили.

Ганга подняла на меня глаза, ставшие темными от грусти.

- А почему "была"? Она погибла?

- Да. Сорвалась со скалы... - упавшим голосом промолвила Ганга. - Впрочем, не знаю. Это я так считаю... Неужели ты ничего не слышал об этом?

- Совсем немного. Я приехал только сегодня.

- А! - равнодушно протянула девушка. Она снова о чем-то задумалась. После некоторого молчания, медленно произнесла: - Я говорила ей, что не нужно идти в Монастырское ущелье...