Эдмонд Гамильтон - Компьютер по имени Джо (Сборник)

— Быстро, Джаспер! — приказал Хопп, изо всей силы толкая помощника. — Быстро! Сейчас он снова на нас бросится!

И он первым выскочил на дорогу, а их странный враг, обуянный теперь злобой вдвое более сильной, чем прежде, уже приближался к их машине. Раздался громкий удар, за ним звон разбитого ветрового стекла; маленький автомобиль, отброшенный враждебной громадиной, несколько раз перевернулся, и из него, как внутренности из открытой раны, посыпались подушки сидений и металлические детали. Гаррисон, который, когда произошло столкновение, стоял на асфальте еще только одной ногой, упал и покатился по дороге. Хопп подбежал и помог ему встать.

— Пустяки, — заверил Хоппа помощник, с опаской тем не менее ощупывая голову, — сущие пустяки. Надо же, чтобы приключилось такое!.. Никогда бы не подумал, что…

Но он замолк, увидев, что разъяренный грузовик не успокаивается. Теперь он толкал изуродованную машину к краю дороги и наконец хорошо рассчитанным ударом сбросил ее с крутого склона. Пронзительно царапая камень, автомобиль стал сползать вниз; потом послышался грохот, удары, следовавшие пцин за другим, и наконец все стихло.

Грузовик снова дал задний ход.

— Спрячемся, — сказал толстый Гаррисон. — Боюсь, что на дороге нас ничего хорошего не ждет.

И, схватив Хоппа за руку, почти насильно заставил его сойти на обочину. Дорога снова опустела, а Хопп и Гаррисон стали подниматься на плато молча по каменистому склону.

Красивым, как известно, плоскогорье Гарца сейчас не назовешь. Быть может, тогда, когда оно было частью морского дна, на нем росли невиданной красоты водоросли или кораллы в виде причудливых деревьев; может быть, в те давние-давние времена по поверхности Гарца скользили тени прекрасных рыб, плававших в ласкающей зеленоватой прозрачной воде, и ковром стелился жемчуг, и медузы в своих нарядах фей медленно проплывали над живыми цветами с длинными лепестками, которые на самом деле были вовсе не цветы, а невероятная фауна; появлялись морские коньки, похожие на маленькие фигурки шахматных коней, вертикальные и строгие, и казалось, что они своими изящными лошадиными мордочками все обнюхивают. Но с тех самых пор, как сдвиги земной коры в эпоху оледенения превратили то, что до этого было дном моря, в вершину горы, плоскогорье, о котором идет речь, остается одним из самых безрадостных мест на земле. Те немногие рахитичные кусты, которые только и растут на его поверхности, отказывается есть даже скот. Эту пустынную равнину часто метет ветер, поднимая столбы мелкого серого песка. Поэты этих мест, верные своему долгу их воспевать, смогли увидеть в Гарце лишь убежище призраков, куда прилетают на шабаш ведьмы. Но ни один серьезный человек не пытался утверждать, что видел на Гарце что-нибудь хоть отдаленно напоминающее ведьму. Высказывалось также предположение, что плоскогорье скрывает в себе залежи железной руды, но даже поверхностного геологического исследования оказалось достаточно, чтобы всем стало ясно: людям просто не хочется верить, что в природе может существовать столько квадратных километров не пригодной ни для чего земли.

Однако как ни красив мог быть Гарц в те времена, когда оставался морским дном, едва ли он был красивее, чем этой ночью, когда Хопп и Гаррисон прибыли сюда в поисках девушки, увезенной маленьким желтым автомобильчиком. На огромном пространстве собрались тысячи сбежавших из города машин, и от их фар было светло как днем. Изящные прогулочные машины и громады, предназначенные для перевозки грузов, непрестанно двигались, появлялись и исчезали; зеленый, голубой или лиловый свет фар двухместных легковых машин и красные лампочки позади напоминали праздничную иллюминацию. Нестройным шумом звучали гудки бесчисленных клаксонов. Вот медленно движется по плоскогорью, словно наблюдая за тем, что происходит вокруг, целая группа машин. В другом месте автомобили, случайно или по привычке, стали в одну длинную линию — так, как на улицах и площадях, неподвижные и будто уснувшие, чуждые всему, что происходит вокруг, они дожидаются своих хозяев, которые в это время в театре или в гостях. Этот неподвижный ряд состоял в основном из удобных двухместных машин, рассчитанных на старых дам, которым всегда холодно. Но господствовало на плоскогорье беспорядочное движение. На огромной скорости проносились гоночные машины; длинные, похожие на стрелы, они то терялись во мраке, то возвращались. Сотни автомобилей всех форм и размеров мчались во всех направлениях, но не сталкивались и даже не задевали друг друга, а двигались с уверенностью и точностью, которые восхитили бы самого опытного шофера. Их фары блестели как человеческие глаза. Оттого, что автомобили ни мгновения, ни одной тысячной доли секунды не стояли на месте, все время менялся и рисунок света на плоскогорье, и это придавало зрелищу фантастический вид.

Когда Хопп и Гаррисон оправились от изумления, выражение тревоги исчезло из их глаз. Они затаились на краю плато за камнем примерно в метр вышиной, и Хопп, любуясь удивительной картиной, забыл ненадолго о своей дочери, а Гаррисон на время освободился от страха, владевшего им после дорожного происшествия.

Первым пришел в себя и, соответственно, вспомнил о Лиззи Хопп.

— Пошли, Джаспер, — сказал он, поднимаясь на ноги.

Но помощник его не двинулся с места.

— Куда вы, черт возьми, собираетесь, Хопп? Не в этот ли сатанинский муравейник? Мы и восьмидесяти метров не пройдем, как нас раздавят.

Не отрывая глаз от невероятного шабаша перед ними, Хопп задумался.

— Пересекать плоскогорье нет необходимости, — сказал он наконец. — Давайте, чтобы найти машину Лиззи, пойдем по его краю, и когда найдем ее, тогда и будем решать, что нам делать дальше.

Гаррисон не стал спорить, и они пошли по краю плато, внимательно рассматривая автомобили. Иногда останавливались, чтобы хорошенько разглядеть какую-нибудь неподвижную группу разнокалиберных машин: вдруг среди них окажется желтая гоночная машина Лиззи. А когда временами на них задерживался светящийся взгляд фар, оба они инстинктивно приседали за кустами, словно боялись, что эти создания рук человеческих обнаружат их и за ними погонятся.

Внезапно движение сбежавших автомобилей резко усилилось. Хопп и Гаррисон увидели, как машины расступились, и по образовавшемуся проходу прямо к ним, будто желая заглянуть за край плато, стал приближаться свет двух ярких фар, которые потом точнейшим маневром развернулись и двинулись обратно, навстречу другой приближающейся паре фар.

Хопп и его помощник узнали теперь в удалявшейся машине один из тракторов марки «Титаник», только что выпущенных и еще несколько часов назад демонстрировавшихся в «Доме автомобиля». Следующая машина, путь которой открыл (не побоимся произнести это вслух) инстинкт самосохранения остальных автомобилей, была похожа на огромного разъяренного зверя. Это оказалась автоцистерна марки «Беккерс», предназначенная для перевозки нефти. Громадная серая металлическая цистерна, приплюснутая, округлая, герметически закрытая, почти треугольный, сравнительно небольшой капот, колеса, которых было почти не видно под широкими крыльями, придавали этой машине сходство с огромной черепахой. Трубка, высовывающаяся из цистерны сзади и напоминавшая черепаший хвост, сходство это только подчеркивала. Яркие лучи небольших фар все время двигались. Автоцистерна остановилась на некотором расстоянии от трактора и завыла так протяжно и страшно, что Гаррисона пробила дрожь. Трактор был похож на чудовищное паукообразное с огромной головой и маленьким телом. Вот он гнусаво заревел, отвечая на вой «Беккерса», и на несколько секунд лучи их фар скрестились, то ли испытывая врага, то ли вступая с ним в поединок…