Флойд Уоллес - Космический госпиталь (сборник)

На мгновенье он остановился, предавшись воспоминаниям.

— Когда я был еще очень молод, я пробовал чаранг. Легкий, теплый, прелестный чаранг. Когда попробуешь его, тело становится невесомым и несет себя само, без всяких усилий… Чаранг выращивался в специальных садах в городе Чарбере, который погиб семьсот сезонов назад. Больше никто не попробует чаранга.

Волна добралась до возвышения, будоража усики кранаков и напомнив о штормах, происходящих в недрах Бездны.

— Но вот морское дно сморщилось и разверзлось, поглотив наши города, и вспучилось, а вода превратилась в кипящий и обжигающий туман, — продолжал Балакон. — Только далеко на юге и здесь, на севере, уцелело несколько городов, да и те один за другим погибали от нападений акул, нашествия каракатиц и от землетрясений. А теперь у нас осталась только Карита, но и она вряд ли просуществует десять сезонов.

Вибрация отчаяния волнами подкатывала к возвышению. Дилван, прислушавшись, понял, что Балакон перечислением бедствий хотел усилить чувство обреченности, довлевшее над кранаками. Каждый должен знать, что конец близок и надеяться особенно не на что. Но Балакон продолжал:

— Казалось бы, это невозможно, но все же у нас есть один-единственный шанс на спасение. За тысячи сезонов среди предметов, которые попали к нам в глубины с поверхности океана, были искусственно созданные сооружения, в которых находили странного вида мертвых пигмеев. Наши историки говорят, что эти сооружения с каждым сезоном становились все сложнее и сложнее, и было видно, что изобретательность пигмеев растет. Долгое время мы думали, что пигмеи живут в верхних слоях океана, а сооружения эти являются погребальными и служат для захоронения умерших в загадочных для этих существ глубинах.

В течение многих тысяч сезонов наши предки хотели установить контакт с этим таинственным племенем и, может быть, даже помочь им в борьбе с их врагами, ибо, судя по некоторым из найденных нами тел, на них нападали и наши враги — акулы. Но без специальных приспособлений мы не могли выбраться на поверхность океана. Наконец, нашему замечательному Ралбанду удалось создать новый вид твердого прозрачного коралла, из которого построен город Карита, и применить его для создания скафандра.

С тех пор наши отважные исследователи могли путешествовать в неплотных водах у самой поверхности океана и обнаружили там совершенно другой мир, состоящий из разреженного вещества — воздуха. В этом мире и жил род пигмеев. Для путешествий по воде они использовали специальные сооружения. Наши любители приключений осмеливались появляться на поверхности воды, чтобы видеть их странный мир. И по сей день мы выставляем наблюдателя на нашем последнем аванпосту в Бердане.

К Бердану ведет туннель, который еще не стал известен акулам. Их там нечего бояться, так как Бердан — это своеобразный выход океана на поверхность. Он окружен сушей, на которой живут тамошние пигмеи. В Бердане каждый сезон наблюдатели в прозрачных скафандрах ненадолго показываются из воды, чтобы установить контакт с пигмеями, но те, очевидно, принимают их за особого рода рыб.

И вот сейчас, в критическое для нас время, еще один наш соотечественник сделал открытие, в котором, может быть, заключается наше спасение. Дилван, житель погибшей Сербены, при создании скафандра применил выведенный им новый вид коралла — глубоководную губку. В таком коралловом скафандре кранак сможет выйти из воды на поверхность суши. Наконец-то мы встретимся с пигмеями на их земле! Мы пойдем к ним, и они помогут нам одержать верх над нашими общими врагами — акулами! Они дадут нам орудия для возделывания полей, а мы со своей стороны покажем им все богатства, лежащие на океанском дне, и научим, как ими овладеть. Ничто не сможет устоять против объединенных сил кранаков и пигмеев.

Но проникнуть в воздушное пространство нелегко. Даже для защищенного таким скафандром кранака это короткое путешествие будет мучительным. Мы должны послать такого представителя, который докажет пигмеям, что мы — разумные существа. Дилван просил разрешения отправить его. И мы согласились. Дилван! Будущее, само существование кранаков зависит от твоей миссии. Пусть владыка Бездны поможет тебе!

Дилван почувствовал как в нем растет гордость за кранаков. И теперь, когда их будущее зависит от него, он их не подведет.

Два кранака подплыли к нему, держа искусно сделанный коралловый скафандр. Он втиснулся в него, надел шлем и затем в работу включились кораллы, которые заделали шов. Осталось только маленькое отверстие, через которое внутрь поступала вода. Когда он достигнет Бердана, он сам заделает его и выйдет на поверхность, чтобы встретиться с пигмеями.

Ударив могучими плавниками, он проплыл над Советом кранаков. Мгновение он наблюдал за ними, ощущая вибрацию, — они передавали ему пожелания доброго пути, они надеялись на него. Несколько сильных взмахов — и он уже покинул Кариту. Шесть молодых кранаков сопровождали его. Их пришлось снять с уборки урожая, чтобы защитить его от акул, пока он не достигнет входа в туннель. Несколько акул покрутились над ними, но тотчас исчезли, заметив численное превосходство кранаков. Дилван почувствовал дикую ненависть к ним, к их трусости. Они нападали, только когда их было в четыре-пять раз больше, чем кранаков.

Но когда он подумал о своей миссии, о том, что успешное ее завершение даст оружие кранакам, ненависть перешла в ликование. "Мы будем охотиться на них, — подумал он, — мы и пигмеи. Мы будем истреблять их до тех пор, пока в океане не останется ни одной акулы. И города кранаков снова оживут…"

Роджер Бленн застонал скорее от физической, нежели от душевной боли. Дорога пошла по липкому, покрытому илом берегу реки. Переднее колесо его велосипеда было, как варом, постоянно облеплено грязью, которая никак не хотела отлипать. Впереди, между озером и покрытыми лесом холмами, стеной поднимались и колебались волны зноя. Ему казалось, что он долгие годы крутит эти педали. Какой-то Дантов ад. А Хильда, черт бы ее побрал, как всегда, спокойна.

— Полегче, пожалуйста, — попросил он, задыхаясь. — У тебя там что, атомный движок?

Жена улыбнулась ему:

— Обычная мускульная сила, дорогой. Я же говорила — ты становишься слишком рыхлым. Тебе нужен отдых именно такого типа. Погоди, мы еще несколько раз прокатимся вверх и вниз, и ты станешь совсем другим человеком.

— Я столько не протяну, — мрачно сказал он. — Еще сотня ярдов, и я совсем растаю. Когда я вспоминаю, что ты мне говорила о прохладных шотландских долинах и озерах, я чувствую, что вера в женщину у меня пошатнулась навсегда.