Ларри Нивен - Сборник рассказов

— Есть, много. Да, это случалось и раньше. Беовульф Шеффер, это очень дурная новость. Когда излучение Ядра достигнет наших миров, оно сделает их стерильными. Нам, кукольникам, скоро понадобятся значительные денежные средства. Не освободить ли мне вас от контракта без всякой оплаты?

Я засмеялся. Просто был слишком удивлен, чтобы злиться.

— Нет.

— Вы, конечно, не собираетесь входить в Ядро?

— Нет. Послушайте, зачем вы…

— Тогда, по условиям нашего контракта, вы подлежите штрафу.

— Неверно. Я сделаю снимки этих приборов. Когда на суде увидят показания радиометра и сияние указателя масс, там поймут, что с приборами что-то неладно.

— Глупости. Под действием наркотиков правды вы объясните значение этих снимков.

— Конечно. И суд поймет, что вы пытались заставить меня отправиться в центр этого пожарища. Вам известно, что он на это скажет?

— Но как суд сможет найти закон против записанного контракта?

— Суть в том, что он этого захочет. Может, там решат, что мы оба лжем и приборы действительно «поехали». Может, найдут способ объявить контракт незаконным. Но решение будет не в вашу пользу. Хотите пари?

— Нет. Вы выиграли. Возвращайтесь.

6

Когда Ядро исчезало за линзой Галактики, оно было чудесным, цветным драгоценным шаром. Мне приятно было бы как-нибудь посетить его, но к сожалению, машин времени не бывает.

Я добрался почти до Ядра примерно за месяц. Возвращаясь домой, я потратил лишнее время, направившись прямо вверх, на север вдоль галактической оси и пролетев вдоль линзы, там, где не было досаждавших мне звезд, и все-таки уложился в два месяца. Всю дорогу я размышлял, зачем кукольник пытался обжулить меня напоследок. Реклама «Далекому прицелу» была бы сделана лучше, чем в любом другом случае, однако региональный президент соглашался от нее отказаться, лишь бы оставить меня в дураках. Я не мог спросить о причине, поскольку на мои гиперфонные вызовы никто не отвечал. Ничто из моих познаний о кукольниках не подсказывало ответа. Я чувствовал себя неправедно гонимым.

Причальное устройство опустило меня возле базы на Дальнем Конце. Там никого не было. Я вернулся транспортной будкой в Сириус-Матер, крупнейший город на Джинксе, рассчитывая связаться оттуда с «Дженерал Продактс», передать им корабль и получить плату.

Меня ждали новые сюрпризы.

1) «Дженерал Продактс» перевели сто пятьдесят тысяч стар на мой счет в Джинксианском банке. Отдельное примечание гласило, что все это принадлежит мне, напишу я свою статью или нет.

2) Бар, в котором я сидел, находился на крыше самого высокого здания в Сириус-Матер, более, чем в миле над улицей. Даже оттуда было слышно, как трещит биржа. Началось с краха космических судостроительных компаний, лишившихся корпусов для постройки кораблей. За ними последовали сотни других. Межзвездному рынку нужно много времени, чтобы распасться по швам, но, как и в случае с новыми в Ядре, я не видел ничего, что могло бы остановить цепную реакцию.

3) Секрет неразрушимых корпусов «Дженерал Продактс» был объявлен к продаже. Представители фирмы из числа людей будут собирать предложения в течении одного года; каждое предложение должно быть не меньше триллиона стар. Участвуйте, друзья, на равных основаниях.

4) Никто ничего не знает. Это и составляло главную причину паники. Месяц прошел с тех пор, как в любом из известных миров видели кукольника. Почему они так внезапно бросили межзвездные операции?

Я знал причину.

Через двадцать тысяч лет поток радиации затопит этот район космоса. Тридцать тысяч световых лет могут казаться долгим сроком и большим расстоянием, но при столь мощном взрыве это не так. Я справлялся. Взрыв Ядра сделает эту галактику непригодной для обитания любой из известных форм жизни.

Двадцать тысяч лет — срок, действительно, долгий. Он в четыре раза длиннее писаной истории людей. Мы все станем меньше, чем пылью, прежде чем дела примут опасный оборот и я первый же не намерен тревожиться.

Но кукольники — иное дело. Они испугались. Они отбывают незамедлительно. Выплата неустоек и покупка двигателей и другого оборудования, чтобы поставить его на их неразрушимые корпуса потребуют столько денег, что даже конфискация моего мизерного жалованья была бы полезной лептой. Межзвездная коммерция может отправляться к черту; отныне у кукольников не будет времени ни на что, кроме бегства.

Куда они направятся? Ну, галактика окружена ореолом мелких шаровых скоплений. Те, что поближе к ободу, могут оказаться безопасными. Или кукольники могут отправиться даже к самой Андромеде. У них есть для разведки «Далекий прицел», если они за ним вернутся, и они могут построить еще такие. Вне галактики пространство достаточно пустое даже для пилота-кукольника, если он считает, что его вид под угрозой.

Очень жаль. Галактика будет скучнее без кукольников. Эти двухголовые чудища были не только самым надежным партнером в межзвездной торговле — они были, как вода в пустыне более или менее человекоподобных. Жаль, что они не так храбры, как мы.

Но справедливо ли это?

Я никогда не слышал, чтобы кукольник отказался смотреть проблеме в лицо. Он может только решать, быстро ли ему бежать, но он никогда не делает вид, будто проблемы не существует. Когда-нибудь в ближайшие двадцать тысячелетий нам, людям, придется перемещать население, уже насчитывающее сорок три миллиарда. Как? Куда? Когда мы начнем задумываться об этом? Когда сияние Ядра засветится сквозь облака пыли?

Может быть, это люди трусы, где-то в самой своей сути.

В ядре.

ВЕСЬ МИЛЛИАРД ПУТЕЙ

Временные линии разветвляются и делятся. Каждый миг, постоянно; мегавселенная новых вселенных. Миллионы каждую минуту? Миллиарды?… Тримбл никак не мог представить себе эту теорию — мир расщепляется всякий раз, когда кто-нибудь принимает решение. Где угодно. Любое. Расщепляется так, что каждый выбор мужчины, женщины, или ребенка что-то изменяет в соседнем мире. Эта теория способна сбить с толку любого, не говоря уже о лейтенанте-детективе Джине Тримбле, обеспокоенном иными проблемами.

Бессмысленные самоубийства, бессмысленные преступления… Эпидемия охватила весь город. И другие города тоже. Тримбл подозревал, что она свирепствует повсюду, на всем свете.

Печальный взгляд Тримбла остановился на часах. Пора закругляться. Он встал, собираясь идти домой, но медленно опустился на стул. Ибо уже завяз в этой проблеме.

Хотя ничего практически не достиг.