Норман Спинрад - Русская весна

Никола Брандузи – высокий смуглый итальянец в элегантном легком костюме. Йен Баннистер – взъерошенный, тяжеловатый англичанин. Доминик Фабр – еще один француз, как и Андре – смуглый и как будто с примесью арабской крови.

Фабр был руководителем какого-то "Проекта Икар", Баннистер – менеджером того же проекта, а Брандузи представлял отдел кадров. Они прилично говорили по-английски. Джерри объяснили, что это – рабочий язык ЕКА, когда в работе участвует международный инженерный персонал.

– Как вам понравился Париж, мистер Рид? – спросил Фабр. – Андре говорил, что вы здесь впервые. Надеюсь, он устроил вам хорошее времяпрепровождение.

Джерри улыбнулся ему.

– Pas de probl?mes [34], – произнес он одну из немногих французских фраз, которых нахватался у Николь.

Фабр тоже улыбнулся. Андре фыркнул.

– Не приступить ли нам к делу, джентльмены? – сказал Баннистер.

– Без сомнения, Йен, – сказал Фабр. – Вы более или менее знакомы с "Дедалом", мистер Рид?

Джерри кивнул.

– Я читал литературу и видел фильм в де ля Виллет, – сказал он. Ему было интересно – кто на самом деле придумал, чтобы Николь сводила его туда.

– Это следующий гигантский шаг в космос, Джерри, – могу я вас так называть – Джерри? – сказал Баннистер. – Возможно, не такой эффектный, как русское марсианское предприятие, но в итоге куда более важный. Пока что дело обстоит так: хоть убейся, но человек может вырваться из земного притяжения одним путем – на носу огромных чертовски примитивных ракет, которые – не важно, возвращается аппарат или нет, – требуют колоссальных дорогих стартовых комплексов – а их мало, это настоящая драма. На "Дедале" же мы полетим прямо на орбиту с любого крупного аэропорта мира.

– Космические путешествия станут реальностью, хотя бы для тех, кто сможет за это заплатить, – сказал Фабр. – Проблема, конечно, – деловых поездок, как на Земле, не предвидится.

– Уже десятилетие, как у нас есть проклятый двигатель, а насчет корпуса остановка лишь за материалами и сооружением, – раздраженно сказал Баннистер. – Мы бы выкатили первый образец менее чем через два года.

– Мы не можем добиться финансирования, Джерри, – сказал Андре Дойчер. – Парламент Объединенной Европы ради престижа дал санкцию на три "Дедала", но другой конструкции – для доставки спутников на орбиту, – полнейшее расточительство, такая малая партия будет идиотски дорогой.

– Бессмыслица, – сказал Баннистер. – Даже если мы сможем делать их по цене в тридцать процентов от установленной, на потоке, как авиалайнеры.

– Ну почему бы и нет? – возразил Джерри. – Наверняка для такой машины найдется рынок!

– Вы так думаете, да? – сказал Баннистер. – А банкиров интересует лишь стоимость пассажиро-мили. Они смеются над нами, вспоминая крах затеи с "конкордом". Он был втрое быстрее, чем "Боинг-747", и вот вам – полный коммерческий провал.

Андре:

– Они требуют, чтобы мы разместили двести пятьдесят пассажиров и не думали о полетах на орбиты. У нас есть готовое компромиссное решение – суборбитальный самолетик на сто семьдесят пять пассажиров. С дополнительным горючим и жидким кислородом сможем возить на низкую орбиту семьдесят пять человек или очень неплохой груз.

Фабр:

– Но чтобы получить деньги на значащую партию этих машин, мы должны сделать ее высокоорбитальной.

Баннистер:

– Этого пока нет. Мы между молотом и наковальней: либо мы расходуем бюджет ЕКА на три малых орбитальных "Дедала", либо нам финансируют целый флот гиперзвуковых лайнеров, не выходящих на орбиты.

Андре:

– Либо как-нибудь оправдать постройку компромиссного варианта.

– Геостационарная станция! – воскликнул Джерри, уловив наконец смысл их намеков.

Андре:

– Точно, Джерри. Люди из "Меридьен" уже согласились внести двадцать процентов средств для зоны отдыха на геостационарной орбите, если мы гарантируем транспорт. Еще несколько компаний готовы вложить деньги, чтобы устроить интернаты для богатых стариков, больницы с нуль-гравитацией и реабилитационные центры. Такой комплекс был бы идеальной базой для запуска и обслуживания спутников связи.

– И базой снабжения, которая необходима, чтобы колония на Луне стала по-настоящему жизнеспособной, – сказал Баннистер.

– Затем ее можно будет увеличивать, используя материалы с Луны, что обойдется вдвое дешевле, чем доставка с Земли…

– Там можно будет собирать большие корабли, способные обеспечивать постоянную колонию на Марсе…

– И обратным ходом возить железные астероиды из Пояса…

– Возможно, лед со спутников Юпитера…

– Вы говорите о строительстве настоящего города в космосе! – воскликнул Джерри. – Вы говорите об освоении всей Солнечной системы!

Глаза Йена Баннистера буравили его с такой напряженностью, какой Джерри не приходилось видеть много лет; он думал, что огонь инженерной страсти навсегда ушел из этого мира.

На мгновение ему почудилось, будто из далекого прошлого сквозь большую вазу с шоколадным мороженым "Хааген Даазс", плавающим в шоколадном сиропе "Хершиз", на него глядят глаза Роба Поста. Джерри почувствовал, как по телу пробегают мурашки. Но тут Баннистер сказал твердым, решительным тоном:

– Вы чертовски правы, это так, мой мальчик.

– На всю работу уйдет не одно десятилетие, – сказал Фабр.

– Ведь мы знаем, как это сделать, Доминик, – настаивал Баннистер. – Не потребуется никаких эпохальных открытий. Всего-то и нужно – засучить рукава и взяться за работу!

– И получить финансирование, Йен, – сказал Андре. – Из-за этого мы и взялись за проект "Икар", Джерри.

– Недостающая деталь головоломки… – сказал Фабр. – Йен?

– Нам нужен способ выведения "Дедала" с низкой орбиты на стационарную, – заговорил Баннистер. – Что-то вроде ваших проклятых военных "саней", но потяжелее. Самолет поднимается с полосы аэропорта на околоземную орбиту, стыкуется с "санями", и его тащат на синхронную. Вы видели прикидку в парке де ля Виллет.

– Это и есть "Проект Икар"?

Баннистер кивнул.

– Ну?

Все замолчали, и все смотрели на Джерри. Наконец он спросил:

– Что – ну?

– Что ты думаешь об этом? – рявкнул Баннистер.

Джерри посмотрел на него, потом на Андре, на Фабра и снова на Баннистера. Он думал над ответом. Картина, которую ему открыли, была грандиозна. Возвращалась его юношеская мечта; он ощутил в себе энергию, страсть и надежду, он снова был маленьким мальчиком, прижавшимся носом к витрине кондитерского магазина, и он страстно хотел прорваться в этот чарующий круг. Но реальность, как всегда, была несколько иной, и с легким нервическим вздохом Джерри наконец решился.