Владимир Васильев - И тьма не объяла его

Айс понял, что если он когда-нибудь вернется к своим Айятам, то непременно включит в них этот вопрос к Матери-Создательнице... Если вернется... Сейчас он уже не был в этом уверен, хотя и небо, и скалы, и ущелье по-прежнему были пустынны и никакой опасности не предвещали. Потому что в них ее не было...

* * *

Айс стряхнул с себя прострацию парения и резко лег на крыло. Стенки ущелья ринулись вверх и слились в сплошной темно-серый фон. Айс вышел из пике точно на уровне входа в рудник и, развернувшись, влетел, притормозив, внутрь. Схватил новый факел, поджег его и побежал вглубь рудника. Бежать по шпалам было удобно - их и укладывали, соразмеряя с шагом твердокрыла.

Мелькали одна за другой пустые ниши для надсмотрщиков, бывшие спальни и кормежные отсеки для мягкокрылов. И вот снова она - черная пасть перехода в пещеру Паука. "Успеть!.. Надо успеть до прилета отряда, - уговаривал себя Айс, - иначе могут появиться новые жертвы!" Лишь Великое Знание, которым обладал он, давало ему шанс на спасение.

Конечно, шанс не очень велик, потому что кроме Знания необходимо еще и умение, но у других не было и этого. Страх лишает разума, а Стая боится Паука, хотя никто и никогда в этом не признается. А Великое Знание в том и состоит, что Паук внемлет только доводам Разума.

Айс, торопясь, прорывал факелом мрак перехода, внимательно глядя под ноги - случайные травмы ему сейчас ни к чему. Он должен успеть встретиться с Пауком, пока Стая не уверует, что тот сожрал ее детей. Горе, как страх, лишает Разума, порождая жажду мести. Айс сомневался, что сможет остановить ее взрыв. Но чтобы попытаться, он должен знать Правду. Действительно ли дети Стаи стали жертвой Паука?.. Если да, то что это - месть или, как сказал Айян, Паук проголодался?.. Хотя и знание правды давало мало надежды на то, что Айсу удастся остановить лавину зла. Но правда могла дать ему силы попытаться сделать это...

Переход стал воронкообразно увеличиваться и Айс различил впереди свечение знакомого рисунка. Тогда он воткнул факел в ближайшую расщелину, сделал несколько шагов вперед и... взлетел. Он помнил, что здешнее пространство это позволяет. Учитель на Священной Вершине дал ему увидеть, как он прошел сквозь паутину с протезами крыльев. А ведь мягкокрылы гораздо больше твердокрылов. Поэтому Айс рассчитывал пролететь ловушку насквозь и, если не встретит Паука, вылететь наружу. А если встретит... Тут уж как судьба распорядится... Но РАЗГОВОР должен состояться! Иначе дети Стаи будут продолжать погибать - если догадка верна, и виноват Паук... А если нет?.. Тогда надо уцелеть...

И Айс не торопил себя. Напротив, он летел максимально медленно и плавно и, не отрываясь, смотрел на вырастающий перед ним рисунок паутины, начиная РАЗГОВОР с невидимым собеседником...

... И стал Айс обескрыленным мягкокрылом, со страхом и надеждой подставлявшим культи Пауку, который вдохновенно наплетает на них новые искусственные крылья из паутины. Он ясно ощутил в себе эту надежду и этот страх перед Пауком. И в то же время чувствовал, как растут крылья и сладкая тяжесть их все явственней растекается по телу звонкой истомой предвкушения... О! Как он хочет взмахнуть этими крыльями и взлететь!.. И вот крылья готовы. Неуклюже сложив протезы за спиной, ступает он на пружинящую паутину, Паук бежит впереди, он ковыляет следом, с трудом удерживая равновесие и все дальше углубляясь в светящуюся воронку паутины. И вдруг небо! Звезды! Ветер! Слезы!.. Чувство благодарности!.. И, наконец, он летит! Летит, запрокинув лицо к звездам, и от этого кажется, что он летит к ним или среди них... И радости его нет предела!..

Таков был первый монолог этого странного РАЗГОВОРА... Неожиданная догадка выбила Айса из медитации. "О, Мать Мира!

Как же это я раньше не догадался?! Ведь Паук умеет делать крылья!.."

Он снова вгляделся в светящуюся спираль паутины, и его словно бы ввинтило в пространство. Сознание опять погрузилось в глубины медитации, и Айс ясно представил себе Паука, летящего на искусственных крыльях, скопированных им у летающих пещерных грызунов. Конечно же, для Паука они гораздо удобнее, чем крылья мягкокрыла и, тем более, твердокрыла. Перепонки, натянутые на лапы, позволяют менять конфигурацию и характер полета. Паук оказался отличным конструктором! И, стало быть, эта ужасная тварь, действительно, разумна!

...И вот Паук летит к жилой пещере в красных лучах заходящего солнца, и крылья его кажутся сотканными из огня. Страшен темный лик его!.. Так кажется перепуганным твердокрылам, которые неспособны понять радость Паука, научившегося летать - они-то всегда это умели... И, значит, они, спасая себя, совершили зло...

Таков был второй монолог РАЗГОВОРА... Но существует ли собеседник?!..

Айс продолжал ввинчиваться в пылающую спираль паутины, уже не в силах остановиться, потому что остановка означала бы падение в паутину и...

А что, собственно, "и"? Они же уничтожили единственного Паука. Но ведь никто не видел его трупа, и если он остался жив... Тогда "и" наполняется кровавым и беспросветным смыслом. У Паука больше нет оснований щадить твердокрылов, наоборот - у него есть все основания ловить и уничтожать своих врагов...

Но неужели можно выжить, упав с той высоты, на которой летел Паук?! Теперь Айс понял, что лохмотья паутины на камнях были крыльями Паука, которые так искусно отсекли истребители. А тело?.. Тело могли утащить ночные хищники. Никто ведь и не задавался целью обнаружить его...

И все же, несмотря на логические умозаключения, Айс ощущал, что прекрасная ловушка - жива!.. О, Мать Мира!.. Айс был на грани отчаяния. Он влетал сюда с надеждой - теперь же не видел выхода. Диаметр ловушки сузился настолько, что развернуться он уже не мог. Оставалось только лететь до предела. До предела чего, о Мать Мира?.. Надежды?.. Жизни?.. Ведь где-то должен быть предел Зла?!..

А спираль, сужаясь, вращалась все быстрее и быстрее, а Верховному Айяру казалось, что вращается он сам. Кто знает, может, так оно и было?.. Айс потерял ощущение реальности. Видимо так и становятся жертвой ловушки теряя ориентацию и сознание от бесконечного вращения светящихся спиралей... Хитро... Единственное спасение - закрыть глаза...

... И Айс снова стал неизвестной громадной птицей, которой ему довелось ощущать себя во время Восхождения. И снова он ввинчивал величественную спираль своего полета в звездное небо, пытаясь познать Предел Своей Высоты, и с удивлением почувствовал, что предела этого нет. Родная планета превратилась в маленькую чуть светящуюся точку. Крылья его стали прозрачными и легкими, словно были сотканы из тончайшей паутины, инкрустированной светлыми точечками созвездий... И вдруг ему стало так одиноко без тех, кого он оставил на родной планете! И сам собой сложился айят: "И когда Звезды Небесные стали украшением крыльев моих, понял я, что Предел Высоты Полета находится не в пространстве, а в Любви моей"...