Александр Абердин - Во имя прогресса

После завтрака, который в этой камере был вторым, сокамерники принялись расспрашивать Иля не о том, как он угодил в тюремную камеру, а о жизни в степи. Их интересовало буквально всё, но больше всего, чем ещё помимо выступлений на ипподромах зарабатывали себе на жизнь Всадники. Иль рассказал им о том, как они выращивают пшеницу и скот, как заготавливают корма, как ловят рыбу в озёрах и что изготавливают в своих мастерских. Баз Лемон, которого арестовали за кражу со склада, но у судей всё никак не находилось времени на то, чтобы отправить его в тюрьму, покивал головой и сказал:

— Да, парень, хорошо вы живёте. Вам там и воровать не нужно. У вас и так всё есть.

Иль сочувственно вздохнул, открыл один из газырей и вытащил из него пять тонких самокруток. Одну он закурил сам, а остальные разобрали его сокамерники. Пуская дым кольцами, он поинтересовался у старшего по камере:

— Баз, а какого это лешего ты здесь сидишь? Раз эти идиоты не смогли припаять тебе срок за год, то тебя должны были уже выпустить, да, ещё и выплатить тебе компенсацию. Что ты вообще украл такого, что федеральный судья всё никак не влепит тебе твои заслуженный пять лет?

— Как это, они должны меня выпустить? — Удивлённо воскликнул Баз — Адвокат мне ничего подобного не говорил.

Пока Иль находился в сорок девятом участке, он основательно проштудировал уголовно-процессуальный кодекс, а так же ещё с полдюжины электронных книг по судопроизводству и потому уже имел о нём кое-какое представление. Он усмехнулся, развёл руками и сказал:

— Ну, не знаю что там у тебя не так с твоим адвокатом, может быть ты ему мало денег платишь или он у тебя вообще бесплатный, но по закону тебя нельзя держать в тюряге без объявления тебе приговора суда больше месяца. Тебя, конечно, могут держать и дольше, но по специальному решению суда в том случае, если следствие докажет, что оно сможет предоставить суду какие-то улики или вещественные доказательства по истечение какого-то времени. Ну, а уж если следствию на это и года не хватило, то что бы ты не сделал, с тебя должны снять все обвинения, извиниться перед тобой, выпустить на свободу, да, ещё и заплатить тебе за моральный и материальный ущерб.

— Так я же безработный! — Воскликнул Баз — Сидел на пособии и склад этот бомбанул просто так, от безделья. Вообще-то я муниципальный рабочий, оператор мусоровоза. Только у нас в Кассини мусора и безработных много, а мусоровозов мало.

Иль махнул рукой и успокоил:

— А это тебя не должно волновать, компенсация всё равно начисляется не из расчёта твоей зарплаты. Слушай, я смотрю у вас тут даже компьютер есть. Давай-ка я накатаю тебе ходатайство и ты прямо сейчас вызовешь тюремное начальство и заявишь ему протест по всей форме. Если верить тем комментариям, которые я прочитал, то особо строго с судейских взыскивают за те страдания, которые ты испытывал после того, как стал мотать в тюряге лишка. Ну, рубаху на груди тебе рвать не надо, а вот сказать, что ты не знаешь, как теперь жить дальше, когда в твоей душе убили веру в правосудие, стоит.

При этих словах сокамерники Иля разразились просто каким-то истерическим хохотом, а Баз, вытирая слёзы воскликнул:

— Ну, ты сказанул, Иль, — убили веру в правосудие! Да, я и слова такого не знаю! Если бы оно было, это правосудие, то в эту камеру не тебя ввели бы, а тех козлов, от которых ты отбивался.

Иль подсел к компьютеру, который не включали наверное годами, так как он не имел выхода в Гелионет, и быстро составил ходатайство, в котором сослался на федеральные законы Земли, присовокупив к этому, что действия федерального суда Кассини в корне противоречат всем нормам галактического законодательства. Помимо ходатайства он ещё и накатал жалобу в офис омбудсмена Марса и министерство юстиции. Базу осталось только приложить свою ладонь к сканеру и отправить все три телеги по электронным адресам. Тут же выяснилось, что почти никто из сокамерников Иля не был извещён о том, что их срок содержания в тюрьме Дворца Правосудия был продлён по специальному решению суда. Иль написал тексты ходатайств и жалоб для них и к компьютеру выстроилась очередь. Пока его сокамерники громко хохоча отправляли телеги, он включил звук телевизора, — началась программа новостей и самой главной новостью на Марсе было то, что в городе Кассини Всадники взяли в кольце здание Дворца Правосудия. Смех в камере быстро стих, когда по трёхмернику показали застывших лошадей и Всадников.

Картинка была немного жутковатая — тысячи огромных, могучих жеребцов-биомехов стояли, как вкопанные, а на них молча сидели хмурые, сосредоточенные Всадники, одетые в самые разнообразные наряды. Пожалуй никто из землян ещё ни разу не видел их такими. Все при оружии, они сидели на биомехах безмолвно и недвижимо, но при этом выглядели очень угрожающе, а тон репортёра, который говорил о том, что после Всадников останутся одни только руины, если они бросятся в атаку, был и вовсе зловещим. Правда, репортёр не порицал Всадников, а лишь задавался вопросом, — это сколько же людям нужно было капать на мозги, чтобы заставить их прискакать в Кассини из Малой Степи и встать вокруг Дворца Правосудия, в котором, как сказал репортёр, — завтра утром должно начаться позорное судилище над Всадником Илем, чуть не ставшим жертвой разнузданных, обнаглевших молодчиков из военной академии Кассини. Кто-то из сокамерников Иля вздохнул и сказал:

— Да, ребята, Всадники точно высечены из камня, а не слеплены из того поросячьего дерьма пополам с грязью из-под ногтей, из чего сделаны курсанты этой грёбанной академии. Иль, неужели твои друзья вот так и будут стоять здесь всю ночь?

Всадник Иль улыбнулся и ответил:

— Хотя мне этого и не хотелось бы, ребята, но думаю, что да. Если бы на моём месте оказался любой другой Всадник, даже такой парень, с которым я не раз и не два дрался из-за чего-нибудь, то я тоже прискакал бы в Кассини и стоял в этом строю.

Баз Лемон кивнул головой и сказал:

— Ту мог бы даже и не говорить этого, Иль.

Они посмотрели этот сюжет в новостях и ещё несколько, которые так или иначе касались Всадников, и снова выключили звук телевизора, когда стали передавать какие-то биржевые сводки, которые никого из сидельцев не интересовали. Так прошло около часа, пока в коридоре не послышались голоса надзирателей. Через несколько минут дверь камеры открылась и они стали выкрикивать имена и фамилии сокамерников Иля, которых срочно вызывали в секретариат федерального суда и они посмеиваясь выходили из камеры. Последним был Баз, которому сказали:

— Бастер Лемон, с вещами на выход. Срок вашего заключения окончен. — Баз стал трясти руку Иля и надзиратель понимающе сказал — Ага, теперь ясно, кто у вас тут такой умник, что за каких-то полчаса сумел поставить на уши весь секретариат суда.