Кордвейнер Смит - Покупатель планет

Компьютер с легкостью заварил всю эту кашу. Род мог не контролировать свою собственность, или контролировать, но только в том случае, если бы попал в крайне критическое положение. Компьютер создал критическое положение продав по рыночным ценам сантаклар[6], который будет добыт в последующие четыре года. Серьезное критическое положение для любого воспитанника пасторального общества.

Из-за этого последовало и все остальное.

Род сел.

Он не пытался вспоминать. У него в голове все воспоминания сбились в кучу. Он хотел только восстановить дыхание, вернуться домой, уснуть.

Рядом с Родом было дерево с термостатически контролируемым куполом, который поднимался всякий раз, когда ветер был слишком сильным или слишком сухим. Подземное орошение сохраняло дереву жизнь, когда на поверхности ощущался недостаток влаги. Это была одна из экстравагантных штучек Мак-Артуров, которые унаследовали предки Мак-Бэна и присоединили к Роковой Ферме. Дерево было видоизмененным земным дубом, очень большим, высотой в полных тринадцать метров. Род гордился деревом, хотя не любил его. Он имел родственников, которые завидовали его дереву и совершали трехчасовые поездки, только чтоб посидеть в его тени — тусклой и рассеянной — тени подлинного дерева Земли.

Когда Род посмотрел на дерево, он услышал резкий шум:.

Безумный, неистовый смех.

Смех без шуток.

Тошнотворный дикий смех пьяного головокружения.

Род разъяренно огляделся. Кто смеется над ним? Кто мог нарушить границы его владений? И что тут было смешного?

(Всем Норстралийцам известно, что юмор — «удовольствие от неправильного срабатывания». Так написано в Книге Риторики, которую вручали Назначенные Родственники, если дети были признаны гражданами после тестов в Саду Смерти. Тут не было ни школ, ни классов, ни библиотек, ни учителей — только частные учреждения. Тут существовало семь либеральных художественных училищ, шесть научно-практических училищ и пять полицейских и военных училищ. Специалисты обучались за пределами этого мира, но они набирались среди выживших в Саду и никто из них не мог отправиться дальше садов, если бы не спонсоры — те, кто рисковал жизнями студентов, когда решался вопрос природной склонности к тому или иному делу — вещи гарантирующие то, что известно как восемнадцать отраслей знания Норстралийцев. Книга Риторики была второй, шла прямо после Книги Овцы и Чисел, так что все Норстралийцы знали почему смеются и что такое смех.)

Но этот смех!

А-а-х, кто же это мог быть?

Усталый человек? Невозможно. Враждебная галлюцинация, навеянная Поч. Секом, его Очсековскими способами с помощью необычной телепатической силы? Едва ли.

Тут Род и сам рассмеялся.

Редкое и прекрасное животное. Птица кукабарра. Такие же птицы смеялись в Настоящей Австралии на Старой Старой Земле. Всего несколько экземпляров птицы попало на новую планету. Размножались они не очень хорошо, хотя Норстралийцы с уважением относились к ним, любили их и желали им здравствовать.

Большой удачей считалось услышать смех птицы. Если услышал ее смех, значит у людей впереди хороший день. Удача в любви, защита от вражеского глаза, свежее пиво в холодильнике, или хорошего шанса в торговых делах.

«Смех, птичий смех!» — подумал Род.

Возможно, птица поняла его. Смех стал громче, обрел безумное веселье. Голос птицы звучал так, словно она смотрела самую смешную птичью комедию, на которую приглашали только птичью аудиторию, и птичьи шутки заставляли надрываться от хохота, биться в конвульсиях, невероятно, специфически, дерзко и ошеломляюще смеяться. Птичий смех стал истерическим, с нотками страха. В нем слышалось предупреждение.

Род шагнул к дереву.

Пока он не видел кукабарру.

Заглянув искоса в крону дерева, Род стал разглядывать побледневшее небо, говорившее о том, что скоро наступит утро.

Для Рода дерево казалось ослепительно зеленым, так как сохранило большую часть земного цвета не став бежевой или серой, как земные травы адаптировавшись и разросшись на земле Норстралии.

Можно было быть уверенным, птица была там — крошечная, гибкая, смеющаяся, наглая.

Неожиданно птица закаркала. Это уже был не смех.

Пораженный, Род отступил и стал оглядываться в поисках опасности.

Этот шаг спас ему жизнь.

Небо взвыло у него над головой, хлестнул ветер. Темная тень пронеслась позади него со скоростью пули и исчезла. Она летела над землей и Род успел разглядеть ее.

Безумный воробей.

Воробьи достигали веса двадцати килограммов и имели напоминающие мечи клювы, почти в метр длинной. Долгое время Государство не обращало на них внимания, потому что они охотились на гигантских вшей — размером с футбольный мяч, которые разрослись так же как тошнотворные овцы. То и дело воробьи сходили с ума и нападали на людей.

Род повернулся, посмотрел вслед улетающему воробью, который был уже в сотне метров.

Некоторые безумные воробьи, как говорили слухи, были и вовсе не безумными, а ручными, посланными с миссией зла и смерти к людям Норстралии, чей разум был обращен к преступлению. Это было редкостью, но случалось.

Может Очсек уже нападал?

Род схватился за пояс с оружием, когда воробей снова поднялся в воздух. Хлопая крыльями он стал подниматься вверх, словно невинная пташка. У Рода с собой ничего не было, кроме светлого, достаточно длинного пояса и жестяной коробки. Что мог сделать человек голыми руками против меча, который разрезал воздух по прихоти обезумевшего птичьего мозга?

Род приготовился к следующему птичьему броску, держа жестяную коробку на манер щита.

Но коробка по размерам не могла заменить щит.

Птица понеслась вниз, со свистом рассекая воздух головой и клювом. Род высматривал ее глаза, а когда увидел их, прыгнул.

Взметнулась пыль, когда гигантский воробей чиркнул по земле своим, напоминающим копье клювом, раскрыв крылья, лупя по воздуху, чтобы преодолеть гравитацию, затормозить в нескольких сантиметрах от поверхности и отлететь в сторону с помощью могучих взмахов крыльев. Род стоял и спокойно смотрел, радуясь тому, что спасся.

Его левая рука была мокрой.

Дождь был такой редкостью на равнинах Норстралии, что Род о нем даже не подумал. Он глупо посмотрел вниз.

Кровь. Его собственная кровь.

Клюв птицы-убийцы промахнулся, но птица коснулась Рода краем крыла, давно превратившегося в оружие, и напоминающего острую бритву. Лопасти больших перьев были угрожающе твердыми, переходя на кончиках в острые ножи. Птица порезала Рода так быстро, что он даже не почувствовал.