Василий Бережной - Космический Гольфстрим

- Планеты?!

- Неужели это правда?

- Пристань!

- Наконец!

Люди словно очнулись от долгого сна: возгласы, смех, шутки, всех опьянила эйфория.

А в рубке управления шла интенсивная работа. Исследовались параметры планет, спектр центрального светила, которое имело необычайное строение - приплюснутый, вытянутый диск. Его фотография лежала уже на столе Нескубы, и он с горечью думал: "Чужое солнце..."

Почти полгода бортового времени ушло на предварительное изучение планетной системы. Из восемнадцати массивных планет выбрали для посадки пятую, которую сразу же окрестили Гантелью. Масса ее почти втрое превышала массу Земли, а по форме напоминала она гигантскую гантель. Остальные планеты тоже имели неправильную форму - куски параллелепипедов, усеченные пирамиды...

Основные характеристики Гантели были таковы:

- атмосфера содержит примерно 32% кислорода и 65% азота;

- тяготение заметно различается на полюсах и в центре, в среднем превышает земное на 15-20%;

- гидросфера - 31% всей поверхности - в основном сосредоточена в океане, который заполняет центральную впадину между двумя шарами, то есть покрывает ручку "гантели"; облачность достаточно велика;

- плотность - 7,5 г/см3;

- планета совершает один оборот вокруг своей оси за 13 часов;

- продолжительность года - 218 земных суток.

- Ну что ж, дом вроде бы неплохой, - сказал Илвала, надеясь хоть немного расшевелить капитана, который все еще угрюмо просматривал фото, выданные электронным мозгом, - всего хватает.

Нескуба проворчал:

- Неизвестно только, пуст ли этот дом...

- О, если там есть хозяева, это еще интереснее!

Капитан посмотрел на него, как на школьника:

- "Интереснее..." А что, если они агрессивны? Что, если их мораль предписывает изгонять непрошеных гостей? Об этом вы не подумали?

- Откровенно говоря, мне это в голову не приходило, спокойно отвечал Илвала.

- А мы ведь совершенно безоружны. Это вас не беспокоит?

- Нисколько. Я глубоко убежден, что свое произведение, которое называется Человечеством, Природа исполнила в одном-единственном экземпляре.

- Это предположение, возможно, и справедливо, когда речь идет о нашей Вселенной. А где гарантия, что в этой соседней сфере нет еще одного экземпляра?

Павзевей, сидевший за пультом управления, резко обернулся:

- Ничего, если и есть, мы успеем подготовиться. Выйдем на ближнюю планетарную орбиту и внимательно заглянем Гантели в глаза.

- Конечно, гарантий нет, - заметил психолог, - но вполне вероятно было бы допустить: если уж фундаментальные законы Природы сохраняют свою силу и здесь...

- Именно с учетом этого, - сказал Нескуба, - можно надеяться, что и здесь возникла мыслящая материя.

- Если исходить из предположения изолированности, уединенности миров, - подчеркнул Илвала. - А я придерживаюсь иной точки зрения: все они, сколько бы их ни было, так или иначе взаимодействуют и составляют, если угодно, единую Сверхвселенную.

На это Нескуба не ответил ничего, только пожал плечами и снова принялся перебирать фотографии.

Илвала отправился в обсерваторию, где Лойо Майо и Александр Осипов поочередно наблюдали желанную для землян планету.

Больше всех, кажется, радовался Алк. Подумать только: тридцать два процента кислорода! Вот уж чего-чего, а кислорода на Гантели хоть отбавляй, жизнь у растений конечно же великолепная. Вот уж где можно будет развернуть селекцию! И Космическую Алка возродить.

Встретив Эолу, которая возвращалась из медицинского блока, Алк пригласил ее в оранжерею.

- Открою вам секрет, - сказал он, наклонившись к ней и как бы нечаянно коснувшись щекой ее щеки. - Кроме зерен злаков есть у меня и семена цветов. Как вы полагаете, приживутся на Гантели земные цветы?

Дыхание ботаника согревало щеку Эолы, и она отклонилась. "Неужели все-таки влюбился? - мысль об этом ее беспокоила. Интересно послушать, как он признается..."

Сказала почему-то слишком громко:

- А почему бы и нет! Возможно, Гантель будет к нам ласкова.

- Ну а вы, Эола, - распалился Алк, - вы будете ласковы... к ним?

- Конечно, конечно! - она не сдержала улыбки. - Какая женщина не любит цветов!

Алк неосторожно сорвался с места, его подошвы оторвались от пола, он замахал руками и... поплыл по оранжерее, восклицая:

- Я украшу цветами всю планету! Вот увидите!

Пламенную болтовню ботаника прервало чертыханье - Алк ударился коленом об арматуру. Схватившись за стену руками, он с трудом добрался до металлической табуретки и уже собирался продолжить рассказ о своих планах покорения новой планеты, когда из громкоговорителя донеслось:

- Внимание, внимание! Всем занять свои места!

- Можете остаться здесь, - великодушно предложил Алк Эоле.

- Нет, спасибо, я пойду. - И она отворила дверь. - Сказано ведь: на свои места!

Ботаник смотрел на закрытую дверь и на сером фоне видел ее белый силуэт. "Вот это космический цветок! - думал он. Пышная, как... как..." В его воображении возникали розы, пионы, лилии...

А громкоговоритель приказывал:

- Немедленно занять свои места!

"Вероятно, выходим на планетарную орбиту, - подумал Алк, садясь в противоперегрузочное кресло, - хоть бы поскорее..."

- Начинаю отсчет времени. Двенадцать, одиннадцать, десять...

"Лучше бы вместо Ротнака Нескуба... - мелькало в голове Алка. - Тогда бы Эола... Ну и глупые появляются мысли!.. Нечестно так, подло... Пусть себе живет и процветает... А Эола пусть разлюбит его и оставит... Очень просто: "Надоел ты мне, Гордей, осточертел. Только и знаешь свой пульт. А цветок хоть один ты вырастил?"

В эту минуту загремели двигатели и по богатырскому телу "Викинга" прошла дрожь.

Все бурлило на корабле: готовилась высадка экспедиции на Гантель. Инженеры и механики проверяли "Гондолу", которая должна была облететь новую планету на небольшой высоте "заглянуть Гантели в глаза", как сказал Павзевей, и обозначить место для высадки землян. Конечно, капитан не оставил без внимания ни операторов связи, налаживавших лазерную линию, ни ученых, проверявших бортовую аппаратуру, ни работников пищеблока, укладывавших в герметические пакеты индивидуальные пайки, ни медиков, комплектовавших аптечки, - он успевал за всем проследить, что-то посоветовать, что-то исправить. Только об Эоле, казалось, забыл, зато она посматривала на него любящими глазами: именно таким он нравился ей - весь в движении, в кипучей деятельности.

Но через некоторое время (впервые - когда он однажды чересчур уж поспешно обедал) заметила она у него признаки нервозности. Какая-то странная жестикуляция, резкий голос. С чего бы это?

- Ты бы отдохнул хоть часок...

- Для отдыха время еще будет.