Бьерг Ниберг - Возвращение Конана

- Прекрасно, клянусь Кромом! - спокойно сказал - Конан. - Хорошо идут, особенно первая, гребцы, должно быть, стараются изо всех сил. Тяжелые корабли, наверное, раза в два-три тяжелее нашего.

Он говорил легко, как бы поддразнивая.

- Глубоко ли под нами?

- Пять сажен, капитан, и глубина возрастает. Мы прошли отмель, не царапнув днищем.

- Отлично, я так и знал, что мы проскочим это место. Теперь посмотрим, как это получится у наших преследователей.

"Скимитар", которая летела на полной скорости, внезапно остановилась. Раздался треск дерева - и обрывки снастей полетели в воду. Крики ужаса огласили воздух, когда мачта начала с громким треском заваливаться вперед. Несмотря на старания гребцов, корабль крепко сидел на мели. Другой галере, казалось, повезло больше, У ее капитана, смелого и решительного человека, хватило сообразительности, чтобы вовремя отвернуть от опасного места. Но гребцы заметались, и галера понеслась на берег. Стараясь не врезаться в скалы, она села на другую мель. Толпа на палубе корсарского корабля выла от восторга, отпуская нелестные замечания в адрес туранцев. Пираты восхваляли Конана, а в голосе шкипера слышалось явное восхищение.

- Эти галеры сели крепко, - усмехнулся Конан. - Я сомневаюсь, что в ближайшее время им удастся сняться с мели. А у первой наверняка проломлено днище.

- Капитан, с какой мы будем начинать?

Конан холодно окинул взглядом толпу, и в его голосе зазвучали нотки презрения:

- Туранские корабли в наших руках, друзья! Ездигерд не сможет убежать, он в ловушке! Я обещал найти работу вашим мечам, вы ее получите, - он замолчал на секунду. - Ветер свежеет, мы обогнем остров и нападем на них!

Руки всех поднялись вверх, одобряя решение капитана.

Король Ездигерд стоял на корме своего корабля, пылая гневом. По возвращению в порт он непременно прикажет повесить штурмана. Сейчас это сделать невозможно, нужно сниматься с мели. Вода, заполнившая трюм, говорила о том, что корабль, вероятно, уже никогда не вернется в строй. Близость пиратов также сдерживала короля.

- Я поймаю эту собаку, я поймаю его даже на краю Земли! - проскрежетал он. - Я чувствую, что это он командует кораблем пиратов.

Король посмотрел на "Звезду Корали", на которой полным ходом шла работа. Корабль дюйм за дюймом сползал с мели. Капитан озабоченно наблюдал за действиями гребцов, когда его внимание отвлек крик наблюдателя... Тот что-то бессвязно бормотал, размахивая руками.

Осмотревшись вокруг, капитан увидел желтый парус. Красивый и величественный корсарский корабль неторопливо приближался к ним. С его палубы доносились адские крики. Вдруг пиратский корабль помчался подобно стреле; атакуя "Звезду Корали", он с ходу ударил крепким носом в центр ее борта; от сильнейшего толчка кое-кто из растерявшихся матросов упал в воду, следом за ними полетели и увесистые деревянные обломки. Затем, сделав быстрый поворот и убрав паруса, корсар в мгновение ока стал борт о борт со своей жертвой. Крючья вцепились в борт туранского корабля, а на его палубу посыпался град стрел. Туранцы смело встретили врага. Их капитан стоял в центре, отдавая приказы. Пираты волной обрушились на палубу, рубя налево и направо. Но вскоре их движение застопорилось из-за тучи стрел, которые обрушились с кормы. Только момент корсары медлили с новой атакой. Затем они неодолимо бросились вперед. Их возглавлял гигантский вождь, закованный в панцирь, - он несся по палубе с легкостью, казавшейся неправдоподобной. Туранцы не смогли устоять перед натиском этой орды. Ужасный меч Конана пробил брешь в стальных рядах противника. Дикая толпа заполнила корму и, точно мячики, разбросала туранцев. Капитан понял, что у него только один шанс спасти корабль - убить пиратского предводителя, и прыгнул навстречу Конану. Острия их мечей сошлись в стремительном танце смерти. Но туранец в мастерстве не мог сравниться с Конаном, ветераном более чем тысячи битв. Острый, как бритва, туранский ятаган лишь срезал черный локон с головы киммерийца, тогда как тяжелый меч варвара пробил панцирь капитана. Хогар, прижав руки к груди, осел на палубу, умирая. Со смертью туранского капитана сражение окончилось. Крики стали стихать. Конан удовлетворенно оглядел залитую кровью палубу. Он потерял несколько человек, но завладел грозным неприятельским кораблем. Несколько пиратов уже сбивали оковы с гребцов, радостно приветствуя среди несчастных своих давно потерянных друзей. Другие пираты угрожающе столпились, охраняя туранцев. Конан приказал во что бы то ни стало снять галеру с мели. Часть бывших гребцов перешла на пиратский корабль и пополнила его команду.

В таверне Онагрула, тайном прибежище пиратов Вилайета, громкие голоса требовали вина. Холодная прозрачная жидкость наполняла кубок Артуса, вокруг которого собралась толпа, жадно ожидавшая продолжения его рассказа. Седой шкипер промочил горло. Удовлетворенный, он вытер рукавом губы и наклонил голову к слушателям.

- Если бы вы, мальчики, были там! Большое и славное сражение мы выиграли. Затем мы обрушились на "Скимитар". Мы были подобны дьяволам из ада, но и они были готовы нас встретить. Они рубили наши крючья топорами и мечами, пока наши стрелки не отбросили их от борта. Потом могучим потоком мы ворвались на палубу. Мы рвались вперед, и каждый из нас жаждал смерти. Конан был впереди всех. Туранцы закрылись кругом мечей, но наш капитан бился так жестоко, что они не выдержали. Затем мы все навалились - и сражение стало неистовым. Туранцы - дисциплинированные и прекрасные бойцы из личной охраны Ездигерда сражались под началом своего короля. Был момент, когда чаша весов колебалась, наши атаки кровавыми волнами откатывались от сплошных рядов туранцев. А затем настал триумф: галерные гребцы, разбив свои оковы и убив надсмотрщика, двинулись на палубу. Рабы вылезали на палубу, как души грешников из преисподней. Они подхватывали оружие, валявшееся всюду. Их ненависть была страшна. Они не обращали внимания на туранские мечи и копья, бросаясь прямо на них. Другие взбирались по трупам и душили туранцев прямо голыми руками. Я видел, как один раб-гигант схватил туранца и использовал его как дубину, пока стрелы не пронзили его самого. На королевской галере началось замешательство. Блестящие ряды заколебались. Конан издал крик и бросился в атаку. Мы последовали за ним, решив или победить, или умереть. В следующие минуты воцарился ад. Кровавой волной мы прошли по всему кораблю, от кормы до носа. Наши мечи рассеяли туранцев, точно ветер, развевающий мякину, и заставили их давиться собственной кровью. Конан был подобен разъяренному тигру. Его обоюдоострый меч разил, как разряды молний. Трупы валились около него спелыми колосьями пшеницы, срезанной серпом. Он бросался туда, где затевались самые жаркие схватки, - и всегда его приход означал гибель для туранцев. Со свирепой настойчивостью киммериец двигался на корму, где стоял Ездигерд, отдававший приказы своей охране. Будто взбесившийся слон, Конан топтал туранских солдат. Люди падали вокруг него, как деревянные куклы. Потом Ездигерд издал крик ярости и сам бросился навстречу варвару. Я думаю, Ездигерд предпочел бы избежать встречи с ним, но бросился он смело. Яростные проклятия потоком лились с его губ.