Аксюта - Экспедиция в Лес

— Это получается не «таблетка от старости» а почти бессмертие.

— Вот это сомнительно. Учтите, образцы экспериментальные, на живых людях не опробованные. Кроме того, согласно самым нашим благоприятным прогнозам, этот препарат нормальный человек сможет принять только однократно. При повторном принятии возможны серьёзные нарушения внутриклеточного обмена веществ, вплоть до летального исхода. С мутантами возможны варианты.

— Мне не нравится называть себя «мутанткой». Давайте придумаем другое определение, — резко сменила тему Шарлотта Гордон.

— Зачем вообще называть себя как-то по-особенному? Звались бы как и раньше людьми.

— Ну не скажите. Если мы по-прежнему относим себя к людям, значит, можем считаться мутантами. А мутанты — это расходный материал, объекты исследования. Если же мы себя назовём, как-то по-другому, то представимся новой расой или даже видом. И с ними, возможно, будут считаться. Это тонкий психологический момент.

— Какие будут предложения?

— Форрестерцы.

— Это больнее похоже на национальность. Не годится.

— Давайте не будем отходить от литературной традиции и назовём себя «эльфами». Тем более что великие эльфийские деревья — вальсиноры, у нас уже есть.

Нельзя сказать, что эта идея понравилась всем и сразу, но даже скептики готовы были признать, что по смыслу очень подходит. После непродолжительных дебатов предложили считать это название временным, пока не придумается что-то другое, и вернулись к обсуждению злободневного вопроса — отношений с Землёй.

— Отправить им на экспертизу эту таблетку, чтобы сами во всём убедились.

— Скопировать не смогут?

— Исключено. Мы же её не в лаборатории создавали. Непосредственно на вальсиноре вырастили, в прямом контакте с разумным Лесом. Повторить ЭТО на Земле невозможно.

— Могут просто химическую формулу активного вещества скопировать?

— Тоже исключено. Два десятка активных веществ, которые должны действовать в строго определённой последовательности. Если их просто воссоздать и смешать в одной пробирке — получится яд моментального действия.

— В таком случае можно Земле и кое-какие требования выставить. В частности, потребовать гарантий для, кхм, эльфов. Нас, кстати, уже тридцать две штуки и ещё четверо ожидаются на подходе.

— Составлять петицию, я думаю, мы доверим господину Вейшенгу. Ему же отдадим образец таблетки.

— На четыре часа запланировано включение нашего «глушителя», — объявил в заключение Йен Игл. — Обо всех замеченных эффектах попрошу докладывать мне лично или членам инициативной группы.

И глушитель был включен. На минуту все свежепоименованые эльфы замерли, а потом, наперегонки с хамелионусами, скрылись в лесу. Оставшиеся люди с недоумением смотрели им в след, а потом, догадавшись в чём дело, отключили прибор.

— Что случилось? — спросили у первого же вернувшегося. — Это больно, неприятно?

— Второе. Вспомните звук, который раздаётся, если провести пальцем по стеклу. Вспомнили? А теперь представьте, что это происходит внутри черепной коробки.

Кое-кого перекосило. Некоторых предёрнуло. Стало понятно, что прибор нуждается в основательной доработке. На то, чтобы слегка подправить диапазон излучения ушло почти два дня и за это время на ночёвку в лес начали перебираться даже люди. Что в свою очередь привело к всплеску трансмутации, которую пережили оставшиеся тринадцать человек. Из них двенадцать стали эльфами, один остался нормальным человеком.

— Я чувствую себя так, словно бы все ребята с моего двора убежали играть в какую-то интересную игру, а меня не взяли, — жаловался он Никите.

— Успех трансмутации зависит от психофизиологической готовности человека к ней, — пожал плечами Никита. — Ну и от отношения к Форрестеру в целом.

— Но ведь эльфом стал даже Марк Грегсон, а он единственный из всех, кто хотел отсюда уехать!

— Наверное, ему помогло то, что в последние дни перед трансмутацией он носился, как одержимый с идеей разгадать закономерности движения Форрестера по орбите. Ну и болел он, пожалуй, дольше остальных.

День включения усовершенствованного глушителя ознаменовался ещё одним событием: прошедшая четыре дня назад трансмутацию Шарлотта Гордон заявила, что не намерена жить как обезьяна на ветке, а пойдёт договариваться с лесом и обустраивать себе нормальное жилище. Кто-то над этим посмеялся, а Елена вспомнила свою любимую засидку в лесу и, подумала что кажется, когда она её только-только нашла, та не была настолько удобной. И тоже решила попробовать заняться обустройством жилья.

А наблюдения господина Вейшенга дополнились ещё одним фактом: новоявленные эльфы не стремились к кучному образу жизни. И когда некоторые из них решили обзавестись жильём в лесу (раз уж базовый лагерь стал почти непригоден для жизни), они не стали образовывать компактного поселения, а предпочли более или менее равномерно распределиться по лесу. Хотя некоторые селились по двое-трое недалеко друг от друга.

Очередное собрание клуба заговорщиков проходило в микробиологической лаборатории, и посвящено было выбору местожительства. К четырём эльфам-мутантам традиционно присоединился Иван Иваныч.

— Какие будут предложения? — начал он.

— У меня уже есть своеобразное гнездо, — сказала Елена.

— Но оно размером маловато, — продолжил Никита.

— И находится слишком близко к лагерю, — закончил Славик.

София промолчала. Ей было всё равно где жить, лишь бы побыстрей уйти с базы, находиться там с каждым днём становилось всё тяжелей, и лишь бы рядом со Славиком. Их роман развивался со стремительностью скорого поезда.

— У меня, в общем-то, нет никаких предпочтений, — самоустранился Никита.

— А я вот всё никак не могу забыть одно место, — Славик бездумно переставлял на столе какие-то приборы, штативы с пробирками. — Берег лесного озера, где мы когда-то останавливались на отдых с Еленой.

— Да, очень красивое место, — она согласно прикрыла глаза. — Гармоничное. Только далековато находится. Мы оттуда почти шесть часов добирались.

— Ну, так это когда было? Сейчас наверняка не больше четырёх уйдёт, — поняв, что его идея принята, загорелся энтузиазмом Славик.

— А как вы меня туда дотащить собираетесь? — спросил Иван Иваныч, с тоской глядя в окно. Очень не хотелось оставаться в одиночестве, оторванным от жизни остальных членов экспедиции. Тем более, даже после того, как было решено включать «глушитель» только на ночь, большая часть членов экспедиции предпочитала и дневное время проводить в лесу. Там же ставились и многие эксперименты.