Александр Сергеев - Беглец

Едва мы пришвартовались и бросили сходни, как на головной корабль поднялся, ожидающий на причале, гонец. Поприветствовав Дориан он удалился с ней в каюту, туда же были вызваны все три сержанта. Довольно быстро они появились обратно. Гонец сбежал на берег и, прыгнув на дожидающегося коня, ускакал. Сержанты скомандовали выгрузку. Новобранцы измученные трехдневной морской качкой, с радостью покидали шаткие палубы. Капралы мечутся вдоль строя, проверяя людей и снаряжение. Пара новобранцев, с горящими от стыда ушами, напутствуемые соответствующими выражениями бегом возвращаются на корабль, разыскивать забытое. Наконец вроде все утряслось. Вабик назначает первую и четвертую деции в боевое охранение. Теперь мы на вражеской земле. Первая деция уходит вперед. Дориан водружается на коня и занимает свое место во главе колонны. Горнист трубит поход и отряд двигается, вытягиваясь на прибрежную дорогу. Наша четвертая деция движется на сто шагов позади всех. Мы арьергард. Вся пыль наша.

С интересом глазею по сторонам. Рыбацкий поселок, конечно, оставляет меня равнодушным и я, без сожаления, покидаю его улицы. Зато все остальное! Дорога идет по неширокой прибрежной полосе, каменистой, выбеленной морской солью и потому бесплодной. Ширина полосы колеблется от сотни шагов до лиги, ограниченная с одной стороны морем, с другой - почти отвесной каменной стеной, взмывающей на двадцать саженей вверх. Это первая ступень в знаменитой лестнице Фетских террас. Если смотреть дальше то видны следующая и следующая и следующая ступени, карабкающиеся по отлогим склонам гор почти на пол-лиги вверх. Конечно эти террасы не длятся бесконечно. Длина их ограничена длиной горы, на которой они расположены. И, даже в пределах одной горы, террасы расположенные на одном уровне, частенько разделяют скальные перемычки. Между собой террасы разных уровней, или рядом лежащие террасы одного уровня, соединяются лестницами, пробитыми людьми за столетия в отвесных скалах. Так образуется сложнейший многоуровневый лабиринт. У каждой террасы, или группы террас, имеется свой хозяин - семья владеющая ими с незапамятных времен. На этих террасах проходит вся их жизнь. Там они рождаются и умирают. Здесь их дома и мастерские. Вниз спускается лишь вино, по специально проложенным трубам, к длинным сараям с бочками. По сути каждая такая терраса является отдельным государством, живущим по своим собственным законам, глядящим свысока на возню земных королей. Им, как и большинству других людей, все равно кому платить налоги. Единственное что их волнует это сохранность виноградников. Поэтому, когда приходят войска, они просто перекрывают лестницы и отсиживаются в своих естественных крепостях, наблюдая за разворачивающимися внизу сражениями и ожидая поры сбора урожая. Кстати, они далеко не так безобидны, как могут показаться на первый взгляд. За свое добро и свою семью они глотку перегрызут любому. И, еще, сержант особо нас предупредил, что любой отбившийся от своих солдат, имеет неплохие шансы окончить свои дни рабом на виноградниках. От дармовой рабочей силы фетцы никогда не отказывались.

Дориан гнала нас вперед почти без отдыха. Даже ночью нам дали поспать всего три четверти. Зато на следующий день, солнце не успело добраться до полудня, как мы услышали звуки горнов и боевых барабанов. Наши сержанты, навострившие уши словно гончие псы, еще наддали и нам приходилось почти бежать, чтобы поддерживать взятый темп. Наконец, очередной поворот открыл перед нами поле боя с, противостоящими друг другу, армиями.

Приморская полоса в этом месте раздалась на пол-лиги в ширину, открывая ровную, лишенную обычных для этих мест скал, песчаную косу, позволяющую в полную силу использовать ударную силу фаланги. Чем и не замедлили воспользоваться полководцы. Фанданские силы, разделенные на четыре отряда, стояли перегораживая всю полосу от моря до первой террасы. Рота наемников и королевская гвардия в центре, на острие удара. Правый и левый фланги заняли пестрые отряды составленные из ополченцев и баронских дружин. Сзади, там где обычно располагается резерв, топтались сотни полторы спешенных всадников. Похоже фанданский полководец сознательно предпочел остаться без значимого резерва, кидая в бой практически все силы сразу, но перегородить все поле, исключая возможность охвата. Строй яфетцев зеркально повторял фанданский. Оба полководца располагали примерно равными силами и, на первый взгляд, предстояла очередная, кровопролитная, но ничего не решающая битва, когда в конце дня у победителя не остается сил на то, что бы преследовать и добить проигравшего.

В чистом поле между двумя армиями уже кипели традиционные, одиночные схватки. Бойцы похвалялись своей удалью. Перед фалангами выстроились шеренги лучников, готовых дать первые залпы. Наши сержанты перешли на бег, спеша занять предназначенное нам в бою место. В подобной схватке, где сойдутся многотысячные армии, лишняя сотня бойцов всего лишь капля, но иногда и капля камень точит.

Дориан пустила коня вскачь, направляясь к, окруженной телохранителями и курьерами, группе командиров, стоящей на возвышении под фанданским знаменем. В группе резко выделялся своим телосложением, издалека заметный Таурон. Наскоро переговорив с ним, Дориан поскакала обратно, на ходу показывая сержантам присоединиться к резерву. Подбегая к указанному месту я ощутил легкую тревогу. Мы остановились ровняя ряды и переводя дыхание. Прозвучал горн отзывая одиночных бойцов. Тут же забили барабаны противника, их легкие отряды кинулись в атаку. С обеих сторон полетели стрелы и дротики. Раздались крики первых раненных и умирающих.

Мое беспокойство все возрастало, раскрашивая окружающее в фиолетовые тона. Нет, непосредственно мне ничего пока не угрожало, просто шла битва и все поле стало источником потенциальной опасности. И все же я чувствовал, что что-то упустил. Я привел дыхание в норму и попытался снова разглядеть ряды противника, сквозь пыль поднятую легковооруженными отрядами, уже успевшими перейти к рукопашной.

Я обежал взглядом фалангу яфетцев, в которой выделялись своей стройностью ряды наемной роты. Ничего необычного. Мельком мой взгляд коснулся лестницы ведущей на соседнюю террасу, берущую свое начало прямо напротив правого фланга яфетцев, снова вернулся к рядам слирской роты. И наконец я смог ухватить ускользающую мысль. Теперь я сосредоточился только на лестнице. Выдолбленная в отвесной скале, высотой около двадцати саженей, она полого поднималась примерно до середины, где ныряла в естественную расщелину, направленную вглубь террасы и, очевидно, выводящую наверх. Очень удобно расположенная лестница. Если сейчас, завязав бой, яфетцы слегка попятятся, то она окажется, как раз, в тылу нашей фаланги, а в такой расщелине много чего можно спрятать. И не думаю, что ополченцы выдержат удар с тылу.