Джеймс Кори - Пожар Сиболы

Приблизившись к руинам, Элви вроде бы увидела, как тусклый огонек удаляется в другую сторону. Обратно к поселку. Элви крикнула вслед, но ей не ответили. Целую минуту она стояла в темноте: колебания сменились неловкостью, а потом злостью на эту неловкость.

Тропинку, тянувшуюся в руины, не смог скрыть даже недавний пылепад. Колея шириной с тележку, и колеса проезжали здесь достаточно часто, чтобы остался глубокий след. Покачав головой, Элви двинулась по тропе, огибающей высокий пригорок и уходящей вглубь огромных строений.

Луч фонарика высвечивал стены и поверхности, рождавшие мерцающий отблеск, — он перемещался, казалось, независимо от ее собственного движения. В укрытых от ветра местах остались следы. Много следов. Она видела не просто самодеятельного разведчика из поселка. Для местных руины стали чем-то вроде клуба. Нечего было и думать брать здесь образцы почвы — слишком много там оказалось бы посторонних примесей. Микроорганизмы, известные и неизвестные, смешались неразличимо, как всегда происходит при их встрече в абсолютно неконтролируемой среде. То же самое можно было сказать о поселке, но там другое дело. А это — строения чужаков. Созданные громадой исчезнувшей цивилизации, о которой человечество почти ничего не знает. Это вам не домик на дереве, чтобы в нем играть!

— Эй, — окликнула она, — здесь есть кто-нибудь?

Тишина. Даже ветра не слышно. Покачав головой, Элви прокралась глубже в тень. Если здесь кто-то есть, она выскажет ему все, что давно собиралась. Хоть до утра будет читать лекцию, лишь бы понял!

Стены вырастали из земли под странными, неестественными углами. Все это походило на механизм, подделанный под творение природы. Сквозь арку видна была голая темная равнина. Чем дальше уходила Элви, тем больше открывалось впереди, и ей начинало уже казаться, что изнутри руины больше, чем снаружи.

Она готова была сдаться и повернуть к дому, когда заметила нечто квадратное. Простые прямоугольные очертания выделялись на общем фоне. Коробки из керамопласта, функционального серого цвета, но с яркими красными и желтыми предупредительными надписями: «Опасно! Взрывчатые вещества. Не хранить у источников тепла и радиации класса 3».

— Ох, нет, — вырвалось у Элви. — Черт, этого еще не хватало!

— Доктор Окойе, — сказал Рив. — Вы имеете в виду, что нашли за пределами поселка тайник со взрывчаткой?

— Да, — подтвердила Элви, — именно это я и сказала.

— И свидетельства, что в запретной зоне бывают люди? Они вдвоем сидели в кабинете Рива. Лампа у него горела теплым мягким светом, а судя по мятым брюкам и незаправленной рубашке, Элви подняла его с постели. По ощущениям была середина ночи, хотя на этой планете с долгим периодом вращения до рассвета оставалось еще десять часов.

— Да, — сказала Элви.

— Хорошо, — произнес Рив, — очень хорошо. Удачно. Пожалуйста, расскажите, как найти это место.

— Да, конечно, я вас проведу.

— Нет. Вы должны остаться здесь. Не возвращайтесь домой. И не ходите в руины. Вы останетесь здесь, в безопасности, понимаете?

— Там кто-то был. Я увидела свет, потому и пошла. Что если бы они задержались там?

— Не стоит волноваться из-за того, чего не случилось, — с натужной бодростью произнес Рив, подразумевая: «Вас бы уже не было в живых». Элви уронила голову на руки. — Вы сможете описать, как туда добраться?

Она кое-как объяснила дрожащим голосом. Рив на ручном терминале построил карту, насколько она могла судить, довольно точную. Хотя память, кажется, ее немного подводила.

— Ну, хорошо, — заключил Рив, — я пока оставлю вас здесь.

— Но у меня вся работа дома!

Безопасник ободряюще потрепал ее по плечу, но взгляд его уже обратился внутрь. В его дальнейших планах ей не было места.

— Прежде всего надо позаботиться о вашей безопасности, — сказал он. — Остальное потом.

Несколько часов она сидела или расхаживала по комнате. Сквозь стену доносились голоса Рива и его подчиненных, звучали они серьезно и деловито. А потом их осталось меньше.

За Элви пришла молодая женщина. Элви знала ее в лицо, но не по имени. Странно, что за два года пути они так и не познакомились. Это кое-что говорило о популяции и общении в ней. Или об отсутствии общения.

— Вам что-нибудь нужно, доктор Окойе?

— Я не знаю, где бы поспать. — Голос Элви прозвучал тонко. Хрупко.

— Я поставила койку, — сказала девушка. — Пожалуйста, пройдите за мной.

Комната опустела. Остальные ушли в чужую тьму, чтобы встретиться с ужасающе человеческой угрозой. У девушки, проводившей ее к койке, на поясе была кобура. Элви мимоходом выглянула в окно. Та же улица, по которой она шла вчера, но все изменилось. Ощущение угрозы повисло над поселком, как наступающий шторм. Как дымка на горизонте. По улице прошел брат Фелисии. Он не взглянул на нее, он вообще не смотрел по сторонам.

В Элви поселился глубокий холодный страх.

ГЛАВА 9

БАСЯ

Бася сам вызвался работать на руднике в ночную смену.

Меньше людей, от которых надо таиться. Меньше открытого неба, от которого у него дрожат колени. Работа, даже потогонная, приносила облегчение. Доставленный с «Барбапикколы» фабрикатор изготавливал вагонетки и тележки так проворно, что люди едва успевали загружать их сырой породой. Бригада Баси, чтобы угнаться за ним, решила протянуть рельсы от шахты к грохотам[13] и оттуда к бункерам, где руда дожидалась челноков с «Барбапикколы» для доставки на орбиту. До сих пор породу возили на тачках. Моторизованная система увеличила добычу на порядок.

Итак, Бася со своей бригадой прокладывал металлические рельсы от блестящего в резком белом свете новенького фабрикатора. До шахты их доставляли на ручных тележках, там сгружали и сваривали. Рельсовые пути понемногу росли. Работа была тяжелой, из тех, которыми люди технического века больше не занимаются. А сварка в атмосфере сильно отличалась от вакуумной, так что Басе приходилось многому учиться заново. Сочетание умственной и физической нагрузки выматывало все силы. Мир сузился до очередного задания, до боли в плечах и до отдаленной надежды на сон. Некогда было думать о другом.

Например, об убийстве. О безопасниках корпорации, которые вынюхивают его, Купа и остальных. О том, насколько виноватым он себя чувствовал каждый раз, когда Люсия лгала чужакам, уверяя, что ничем не способна им помочь.

Позже, когда он сидел в бараке своей бригады, растирая сведенные усталостью мускулы и стараясь уснуть, несмотря на струящийся в окна дневной свет, перед ним снова и снова вставала гибель челнока. Он пытался понять, как успеть обезвредить взрывчатку. Можно было справиться с Купом, вырвать у него рацию. В особенно тоскливые минуты Бася думал, что, послушайся он жены, ничего бы этого вообще не случилось. Тогда ему становилось так стыдно, что он начинал даже немного ненавидеть Люсию. А потом себя — за то, что винил ее. Прижатая к глазам подушка заслоняла солнечный свет, но не картину снова и снова взрывающегося челнока, падающего и кричащего раненым зверем.