Алексей Калугин - Переговорщик

Негромко, но очень убедительно.

Нокуар тут же остановился, выполнил команду «кругом» и наклонил голову.

– Мне следует объяснить вам, как следует обращаться к старшему по должности?

Алексей не имел ничего против того, чтобы Нокуар обращался к нему без лишних церемоний, по-дружески. Он не был кадровым военным и вроде как не собирался им становиться. Его пребывание на крейсере «Тунд-Ор-Сун» имело временный характер. Но он прекрасно понимал, что, обратившись к нему не по форме в присутствии вахтенного офицера, энсин тем самым грубо нарушил правила субординации. А потому Алексей даже не попытался вступиться за Нокуара. Сделав так, он не облегчил бы участь энсина, но поставил бы в неловкое положение вахтенного офицера, которому пришлось бы либо согласиться с доводами старшего врача и признать свои претензии необоснованными, либо резко осадить землянина. Как в первом, так и во втором случае под сомнением оказывался его авторитет. Алексей не собирался провоцировать конфликт на пустом месте, а потому промолчал.

Коснувшись кончиком лазерного сканера служебного жетона Нокуара, вахтенный офицер занес на него определенное количество штрафных баллов.

– Свободны, энсин!

Нокуар еще раз коротко поклонился, развернулся на месте, бросил взгляд на Алексея и быстро зашагал по коридору.

Алексей так же коротко, с достоинством поклонился вахтенному офицеру, получил ответный поклон – вахтенный оценил то, как повел себя в сложившейся ситуации землянин, – и поспешил следом за Нокуаром.

– Прошу извинить меня, фортуан старший врач, – не глядя на Алексея, быстро произнес Нокуар, когда они вошли в открытую кабину лифту и она плавно начала подниматься вверх.

– Кончай дурить, – недовольно поморщился Алексей. – Ты сам виноват – повел себя, как мальчишка, впервые попавший на корабль. Съел что-нибудь не то?

Энсин удивленно посмотрел на спутника:

– При чем тут это?

– Просто предположил, – не стал вдаваться в лингвистические подробности землянин.

– С пищеварением у меня все в порядке.

– Тогда в чем проблема?

Нокуар ничего не ответил.

Алексей не стал на него давить.

Они были знакомы чуть больше часа. Нокуар был приятный, легкий в общении парень. Но это было все, что знал о нем Алексей. Маловато для того, чтобы строить предположения и уж тем более делать какие-то выводы. В конце концов, у Нокуара просто могли быть какие-то личные трения с вахтенным офицером, которые энсин, разумеется, не хотел обсуждать с малознакомым человеком. Тем более – с землянином.

Открытая кабина лифта одну за другой миновала корабельные палубы, по которым быстро, но без излишней спешки и суеты сновали люди в одинаковой светло-серой летной форме. Офицеров от рядовых отличала только вертикальная малиновая полоска на левой стороне груди, на которой размещались знаки различия, соответствующие званию и занимаемой должности. У рядовых полоска была темно-синего цвета.

– Почему у тебя на груди нет знаков различия? – спросил Алексей у Нокуара.

– Знаки различия размещаются только на летной форме, – ответил энсин. – На парадной их нет.

Алексей попытался припомнить, видел ли он знаки различия на форме военных, которых он, случалось, встречал в городе. Пожалуй, Нокуар был прав, их форма отличалась только цветом и пошивом, определяющими принадлежность к тем или иным родам войск, но никаких знаков различия на ней не было.

– Почему так?

– Звания и должности имеют значение только во время учебного или боевого вылета. Когда важна каждая секунда и бывает нужно очень быстро сориентироваться в ситуации. Вне корабля мы все просто военные, а потому – никаких знаков различия.

– И никакой субординации?

– Разумеется.

Алексей понял суть конфликта энсина с вахтенным офицером. Нокуар считал, что, поскольку на нем парадная форма без знаков различия, а на землянине вообще гражданская одежда, он может вести себя с ним как равный с равным. У вахтенного офицера на сей счет, видимо, было другое мнение. И не исключено, что, если бы на месте Алексея оказался любой другой член экипажа, вахтенный офицер не обратил бы внимания на нарушение субординации со стороны энсина. То есть Нокуар пострадал из-за него. Потому что он – землянин. Именно ему вахтенный офицер продемонстрировал, что у них на корабле все пункты устава соблюдаются неукоснительно. С ним действительно обращались как с приглашенной «звездой». Это было лестно, но Алексей не мог сказать, что ему это нравится. Он бы предпочел, чтобы ему уделяли не больше внимания, чем всем прочим.

Они вышли из кабины лифта на пятом уровне.

Указатель с изображением похожего на ромашку цветка сартус – фортанского символа медицины – советовал повернуть направо.

– Может, теперь расскажешь, зачем мы летим в систему Гордон-Три?

– Об этом знают только командующей операцией, капитан корабля и, возможно, трое его помощников. Я думаю, всю необходимую информацию вам сообщат на совещании.

– Но это не спасательная операция?

– Уверен, что нет. Если бы шахтерам на Три-Два-Пять потребовалась помощь, спасатели уже давно были бы там. К тому же мы и не спасатели.

– Конфликт с сайтенами?

– Я не в курсе.

– Но предположения-то у тебя есть?

– Зачем строить предположения, если скоро будет доступна достоверная информация?

«Очень по-фортански», – отметил про себя Алексей.

Глава 10

Остававшиеся до старта три с половиной часа Алексей провел, знакомясь со своим новым местом работы и вверенным его заботам персоналом.

Медицинский отсек приятно удивил нового старшего врача.

В его распоряжении находились две смотровые, две перевязочные, изолятор на двенадцать коек и три операционные, оснащенные самой современной аппаратурой. В отдельном помещении был установлен фармацевтический автомат, способный синтезировать любое лекарство, как по каталогу, так и по выписанному врачом рецепту, и трехмерный принтер для печати одноразовых инструментов и прочих расходных материалов. Когда Алексей для пробы решил распечатать пятикубовый шприц, принтер за одиннадцать секунд выбросил три стерильно запакованных шприца вместе с иголками.

Под началом Алексея находились одиннадцать врачей, все, разумеется, фортаны, и четыре универсальных робота-автомата, способных выполнять работу санитаров.

Только знакомясь с врачами, Алексей вдруг сообразил, что бывший старший врач, возглавлявший медицинскую службу на корабле до его прибытия, мог оказаться одним из его нынешних подчиненных. При мысли об этом Алексею, признаться, сделалось немного не по себе. Он понятия не имел, как ведут себя в подобной ситуации фортаны. Но он был абсолютно уверен, что если бы эта команда состояла из землян, то в ней непременно бы сложилась группировка, настроенная оппозиционно по отношению к новому старшему врачу. Уже хотя бы только потому, что они его не знали. Потому что он все делал не так. Потому что при нем все шло не так, как прежде. И это только в том случае, если бы новый старший врач был, как и они все, землянином. Фортан, назначенный на должность старшего врача в команду врачей-землян, не имел бы ни малейшего шанса наладить нормальную работу. Да какое там – он не смог бы рассчитывать ни на один понимающий взгляд.