Гарри Гаррисон - Спасательный корабль

Глава 7

Прошло двое условных корабельных суток, а Джайлс еще не нашел ответа на вопрос и по-прежнему не представлял себе, как направить корабль в сторону 20 В-40. Но долго ломать над этим голову ему было не суждено. Однажды, усевшись на койке с магнитофоном Эстивена, чтобы наговорить на него события прошедшего дня, он услышал в среднем отсеке корабля шум, крики, визг.

Джайлс сунул магнитофон в карман и выскочил в проход почти так же быстро, как в день, когда кричала Ди и когда умирал Инженер. В проходе Грос прижал Эстивена к стене и избивал его до потери сознания. Грос был на добрый десяток лет старше Эстивена. Маленький, легкий, он понятия не имел о том, как надо драться, но сжал кулаки и махал ими что есть силы. Эстивен, зажатый между двумя койками спиной к металлической стенке, был не в состоянии уклониться от его бешеного натиска.

— Прекратите! — крикнул Джайлс, вырывая из рук Гроса привалившегося к стене Эстивена. — Успокойся, Грос... Нет-нет, меня колотить не стоит. Садись и успокойся. И ты тоже, Эстивен. Сядь вон на ту койку и расскажи мне, что тут происходит.

— Он... Он... — Эстивен почти плакал. На его щеках вновь пылал тот неестественный румянец, который Джайлс замечал и раньше. — Ему же есть чем заняться. У него есть компьютер. И книга тоже есть. Я хотел только взять несколько страниц из этой книги, чтобы записать музыку, которую я сочиняю...

— Только! — заорал Грос. Голос его казался высоким от гнева. — Из книги моего предка вырвана целая кипа страниц, из книги об исчислении предикатов! Я прорабатывал в ней формулы — чтобы занять время. Это моя книга — и ей цены нет! Ей больше двухсот двадцати пяти лет! Вы думаете, я позволю выры-вать страницы из семейной антикварной книги, чтобы он царапал на них свои доморощенные ноты?! И что это еще за музыкальные сочинения? Никто теперь не пишет настоящей музыки без компьютера...

— Грос! — сказал Джайлс. Грос умолк.

— Он полагает... — начал Эстивен.

— И ты тоже помолчи, — сказал Джайлс. — Успокойся. Ну-ка, Грос, покажи мне эту книгу.

Не сводя взгляда с Эстивена, Грос полез в карман комбинезона и вытащил томик в коричневом переплете, такой маленький, что его можно было бы зажать в кулаке. Открыв его, Джайлс обнаружил, что на страничках довольно много пустого пространства — между графиками и вокруг них.

— Да, это книга по математике, — сказал он. — Ты говоришь, исчисление предикатов?

— Именно так, ваша честь, сэр, — ответил Грос спокойнее. — Ее купил мой дед еще до Зеленой Революции. Она осталась от него, от тех времен, когда компьютеры занимали в зданиях целый этаж.

— Книга двухсотдвадцатипятилетней давности, — Джайлс кивнул. — Тогда я понимаю, почему ты так хотел сберечь ее, Грос.

Он нахмурился, зажал уголок страницы между средним и большим пальцами и потер.

— Для такой старой книги она в отличном состоянии, — сказал он. — Как...

— В нее был введен пластик. Все исходные материалы были заменены одномолекулярным веществом, — с гордостью объяснил Грос. — Мой отец об этом позаботился. Это стоило ему месячного жалованья, однако с тех пор, за пятьдесят четыре года, она ничуть не износилась.

— Пластик? — повторил Эстивен странным голосом. Он не отводил глаз от книги в руке Гроса.

— Да, Эстивен, — сказал Джайлс. — Грос нам только что это сказал. А в чем дело?

— Да... ничего... — пробормотал Эстивен, уставясь на книгу. — То есть... Я думаю, раз это пластик, то мое перо не годится. Я бы все равно не смог писать на этих страницах...

— Какой стыд! Ты даже не сказал, зачем тебе она, прежде чем воровать у меня книгу! — выкрикнул Грос ему в лицо.

— Я сначала попросил ее у тебя...

— А я тебе отказал! — завопил Грос. — Я что, должен объяснять, почему не хочу драть в клочья книгу, доставшуюся мне по наследству?

— А объяснить было бы вполне уместно, — сухо сказал Джайлс, возвращая ему книгу. — Возьми. И держи ее в таком месте, где до нее никто не доберется.

Он вернулся в носовой отсек корабля. Позади него включили магнитофон, послышались три знакомых аккорда Боссера, сопровождавшие завораживающий хрипловатый голос Сингха.

Он сел на койку и обнаружил, что за ним по пятам следовала Мара.

— Слушаю, — сказал он, подняв к ней голову.

— Я хотела бы вам кое-что показать... — Лицо ее было серьезным, почти угрюмым.

— Что именно? — спросил он.

— Прошу вас пойти со мной...

В среднем отсеке снова раздались громкие голоса. Ансамбль Боссера — Сингха сменился инструментальным соло, наигрывавшим жалобную мелодию на высоких нотах, Джайлс вскочил с койки и отправился в средний отсек, где увидел Гроса, который пытался вырвать магнитофон из рук Эстивена.

— ...и выключи эту пакость! — ревел Грос. — Давай обратно Боссера и Сингха! Вот они — это дело!

— Минутку... одну только минутку... — умолял Эстивен. — Только послушай этот спинет...

— Какой там еще спинет! — завопил Грос. — Пакостная дрянь, ненавижу!

— Сэр! — воззвал Эстивен к Джайлсу. — Вы же разбираетесь в музыке, ваша честь, сэр. Даже, может быть, специально учились. Вы ведь чувствуете разницу, правда? — Дрожащими пальцами Эстивен все еще прикрывал магнитофон, надеясь выиграть время.

— Да, верно, это спинет, — подтвердил Джайлс. — Но боюсь, я не так уж интересовался музыкой, Эстивен, Боссер и Сингх меня вполне устраивают.

Он хотел было уйти, но Эстивен поднял руку, словно пытаясь удержать его. Движимый смутной жалостью к этому человеку, Джайлс остановился.

— Ведь правда на моей стороне, сэр? — спросил Эстивен. — Вы-то знаете. Вы бы удивились, если бы я сказал, кто здесь солист? Я. Моя работа как раз в том, чтобы аранжировать и исполнять такие пьесы. Я понимаю, что инструментальную часть можно запрограммировать и она выйдет из синтезатора в безупречном виде. Но в наши дни осталось мало таких, как я, — кто в самом деле знает и любит свои инструменты... Я замечал, что в запись вкладываешь гораздо больше, если проиграл одну или две партии... то есть если использовать живого музыканта...

Музыка внезапно оборвалась — это Грос дотянулся до кнопки. Снова полились Боссер и Сингх.

Эстивен собрался было протестовать, но промолчал.

— Грос, — сказал Джайлс. Грос поднял глаза. — Это магнитофон Эстивена, а не твой, как книга твоего дедушки принадлежит не ему, а тебе. Если тебе не нравится музыка, приходи ко мне и скажи об этом. Я не хочу, чтобы ты трогал этот магнитофон.

— Хорошо, сэр, — пробормотал Грос, уставясь на койку.

— Пусть они с полчасика послушают то, что хотят, — обратился Грос к Эстивену, — а потом полчаса проиграй то, что сам хочешь.