Вторая модель - Филип Киндред Дик
– Где это мы? Что здесь?
В плечо его глубоко впились пальцы конвойного.
– На выход. Вперед. Вон в ту дверь.
Выпущенный из кабины, Конгер спрыгнул на мокрый асфальт тротуара. Конвойный поспешил за ним, а следом из машины выбрался и Председатель. Полной грудью вдохнув ночную прохладу, Конгер окинул взглядом мутный силуэт здания, возвышающегося перед ним.
– Знакомое место. Вроде бы видел его когда-то.
Сощурившись, он пригляделся, привык к темноте и вдруг напрягся.
– Да это же…
– Именно. Первая Церковь, – подтвердил Председатель, направившись к лестнице. – Нас ждут.
– Ждут? Здесь?
– Да, – заверил Конгера Председатель, поднимаясь наверх. – Как вам известно, в их Церкви нам вход воспрещен, а уж с оружием – тем более!
С этими словами он остановился. Впереди, по обе стороны от дверей, темнели силуэты двух вооруженных солдат.
– Все в порядке? – осведомился Председатель, подняв на них взгляд.
Оба кивнули. Двери Церкви были распахнуты настежь, и Конгер смог разглядеть внутри еще солдат, стоящих на карауле, совсем молодых, с любопытством разглядывающих иконы и образа святых.
– Понятно, – проговорил он.
– Увы, без этого было не обойтись, – вздохнул Председатель. – Сами знаете, в прошлом наши отношения с Первой Церковью складывались на редкость неудачно.
– Думаю, сегодняшнее положения не улучшит.
– Однако дело того вполне стоит, вскоре сами увидите.
Миновав холл, оба прошли в главный зал – с алтарем и местами для коленопреклонения. Едва взглянув на алтарь, Председатель прошел мимо, толкнул неприметную боковую дверь и поманил Конгера за собой.
– Входите. Нужно спешить: скоро сюда толпами сбегутся верующие.
Переступив порог, Конгер удивленно заморгал. За дверью оказалась небольшая комната с низеньким потолком, обшитая потемневшим от времени дубом. Навстречу пахнуло пеплом и дымом благовонных курений.
– Что это? – спросил Конгер, потянув носом воздух. – Откуда запах?
– Вон из тех чаш на стене. Что за запах, не знаю.
Охваченный нетерпением, Председатель пересек комнату.
– Согласно нашим сведениям, спрятан он здесь, вот за этой…
Конгер огляделся вокруг. Книги, бумаги, иконы, священные символы… По его телу пробежала волна странной, едва ощутимой дрожи.
– Работа связана с кем-то, принадлежащим к Церкви? Если да, то…
Председатель, обернувшись к Конгеру, воззрился на него в изумлении.
– Уж не веруете ли вы в Основателя? Возможно ли, чтоб охотник, наемный убийца…
– Нет. Конечно же, нет. Все эти их выдумки насчет смирения перед лицом смерти, ненасилия и…
– Тогда что вас смущает?
Конгер пожал плечами.
– Я просто знаю: с такими, как эта публика, лучше не связываться. Себе дороже. Во-первых, способности у них необычные. Во-вторых, добром с ними не договориться.
Председатель окинул Конгера задумчивым взглядом.
– Вы заблуждаетесь. Речь вовсе не о ком-либо, принадлежащем к Церкви. Как выяснилось, убийства ее адептов только способствуют пополнению их рядов.
– Тогда зачем мы здесь? Идемте отсюда.
– Нет. Пришли мы за вещью чрезвычайной важности. За вещью, необходимой вам для опознания нужного человека. Без нее вы его не найдете. А нам, – по губам Председателя скользнула тень улыбки, – отнюдь не хотелось бы, чтоб вы убили кого-нибудь не того. Дело слишком серьезное.
Конгер расправил плечи.
– Послушайте, Председатель. Ошибок я не допускаю, и…
– Возможно, но ситуация весьма необычна, – оборвал его тот. – Видите ли, нужная нам особа, особа, которую вам надлежит отыскать, известна здесь только по кое-каким предметам. Они и есть единственный след, ведущий к ней, единственное средство ее опознания. Без них…
– Что это за предметы? – спросил Конгер, шагнув к Председателю.
Председатель отступил вбок.
– Смотрите, – ответил он, сдвинув в сторону стенную панель. – Все здесь.
За панелью открылся темный проем квадратной формы. Присев на корточки, Конгер заглянул внутрь и тут же нахмурился.
– Череп?! Скелет?!
– Нужный вам человек мертв. Мертв вот уже двести лет, – пояснил Председатель. – А это – все, что от него осталось. Все, что может помочь его разыскать.
Долгое время Конгер молчал, глядя на кости, едва различимые в темноте потайной ниши. Каким образом можно убить того, кто уже два столетия мертв? Как его выследить, как с ним покончить?
Прирожденный охотник, Конгер жил, как и где пожелает, а на жизнь зарабатывал торговлей мехами: пушниной, добытой на Периферии и привезенной на Землю в трюмах собственного быстроходного корабля, в обход земных таможенных постов.
Где только он ни охотился, где только ни выслеживал дичь! Истоптал и великие лунные горы, и опустевшие марсианские города, исследовал…
– Солдат, – скомандовал Председатель, – возьми эти предметы и отнеси в машину, да смотри, не потеряй ни косточки!
Присев на корточки перед небольшой нишей, величиной с чуланчик, солдат опасливо потянулся к скелету.
– Надеюсь, – негромко продолжал Председатель, обращаясь к одному только Конгеру, – сейчас вы продемонстрируете лояльность. Лояльность нам. Путь к оправданию открыт перед любым гражданином, проявившим готовность преданно послужить обществу. Вот и вам выпал шанс, и, по-моему, весьма неплохой. Лучшего, я полагаю, уже не представится… и, разумеется, ваши старания будут должным образом вознаграждены.
Оба: исхудавший, неухоженный Конгер, Председатель в мундире без единого пятнышка – взглянули друг другу в глаза.
– Что ж, я вас понял, – сказал Конгер. – То есть насчет шанса все ясно. Непонятно другое: каким образом человека, умершего две сотни лет назад, можно…
– Это я объясню позже, – ответил Председатель. – Сейчас нам нужно спешить.
Солдат, бережно прижимая к груди завернутые в брезент кости, вышел из комнаты. Следом за ним к двери направился и Председатель.
– Идемте. Они уже знают, что мы проникли сюда, и могут явиться в любую минуту.
Быстрым шагом оба спустились по мокрым ступеням к ждущей внизу машине. Секундой позже водитель поднял ее в воздух, выше крыш окрестных домов.
Председатель устало откинулся на спинку кресла.
– У Первой Церкви весьма интересное прошлое, – заговорил он. – Полагаю, с ее историей вы знакомы, однако позволю себе напомнить о ряде важных для нашего дела моментов.
Начало Движению было положено в двадцатом столетии, во время одной из регулярных войн. Питаемое всеобщим ощущением отсутствия перспектив, осознанием того, что всякая война лишь порождает новую, более масштабную, и этому не видно конца, Движение быстро набрало силу. Решение проблемы его сторонники предлагали простое: без военных приготовлений – без оружия – не может быть войн. Без фабрик, заводов, станков и научной технократии не может быть оружия.
Движение утверждало, что, готовясь к войне, предотвратить ее невозможно. Утверждало, что человек проигрывает технике и науке, ускользающим из его рук, подталкивающим людей к новым и новым, все более страшным войнам. «Долой это общество! – кричали они. – Долой науку и фабрики! Еще пара войн, и от мира не останется камня на камне!»
Ну, а Основателем Церкви стал какой-то загадочный тип, уроженец крохотного
