Голос Вселенной 1991 № 8-9 - Юрий Дмитриевич Петухов
– В смысле? – переспросил Иван.
– Ну и туп же ты, братец! Ты что, вечно собираешься с этими обрывками таскаться?
До Ивана дошло. Он подошел к ближайшему вращающемуся диску, подставил под иззубренный торец кольцо. Руку отбросило. Но Иван приспособился. Ему разодрало всю кожу, задело кость, но от одного обрывка цепи он избавился. Со вторым кольцом расправлялся осторожнее, без поспешности – умудрился даже не оцарапаться. Одно его только мучило во время всего этого процесса – вот сейчас освободится, ладно, пускай… а кто знает, может, через десять минут, через миг, или через три дня он снова окажется болтающимся в темнице на цепях? Нет, его уже не хватит тогда! Он лучше тогда захлестнет себе горло этими цепями, удушится! Лучше уж смерть, чем такая житуха развеселая с бесконечными подвешиваниями! Но тут же его рука непроизвольно легла на грудь, прижала к коже крест. Иван освободился от тирании чувств. Нет, он человек, он должен терпеть! Самоубийство-смертный грех! Он не позволит им довести себя до этой крайности. Терпеть, надо терпеть!
– Ты заснул, что ли? – смуглянка дернула его за руку, – Надо смываться отсюда, да поживей! Я нутром беду чую!
И она не ошиблась – наверху разом раздвинулись створчатые квадратные люки, вниз, разматываясь под собственной тяжестью, спустились веревочные лестницы – спустились очень выверенно, не попадая во вращающиеся детали машин и механизмов, а ложась концами в проходы между станками-роботами.
Ивану вспомнилась операция по захвату Гуга Хлодрика Буйного в Триесте. И по спине побежал холодок. Вот сейчас спрыгнет вниз, чуть придерживаясь за веревочные трапы, десяток-другой отважных трехглазых молодцев, и все! Он даже не попытался приподнять ствола лучемета.
Зато смуглянка вырвала у него из-за пояса парализатор, направила его дулом вверх. И Иван не стал у нее отнимать оружия, почему-то он ей доверился в этот миг.
– А-а, все понятно, – проскрипело сверху, – а мы-то думали, чего это экспонаты забарахлили, сбились с ритму, а теперь ясненько… опять этот слизняк поганый!
– Он, как есть он! – согласился с первым кто-то гундосый.
И вниз спустились двое. Спустились неторопливо, будто ощущали себя хозяевами положения. Иван не мог ошибиться – это были Хмаг и Гмых. Но теперь он знал, как поступать с подобными тварями, будь они живыми, полуживыми или киберами. Он резко вздернул ствол лучемета – и выдал половинный заряд. Голова Хмага отлетела, попала в какой-то крутящийся и подпрыгивающий ротор стана, и начала сама прыгать, крутиться, трястись, временами посверкивая на Ивана бессмысленными черными глазами.
– Как это? – гундосо вопросил Гмых. – Это же непорядок!
– А вот так! – выкрикнул Иван.
И снова нажал на гашетку-крюк. Но теперь он был более экономным, мало ли что могло произойти.
Гмых, недовольно и обиженно крякнув, рухнул на широкую конвейерную ленту и поехал куда-то, покатился, подпрыгивая на ней, тряся расслабленными восьмипалыми руками.
– Молодец! – шепнула смуглянка на ухо Ивану. – Теперь ты мне по-настоящему нравишься!
Она не успела договорить последнего слова, как сверху по лесенкам спустилось еще двое трехглазых – и снова это были Гмых с Хмагом! Это было невероятно, но это было так! Иван не сразу понял, что это самые обычные клоны-двойники – их может быть пара, две, сто пар, а может, и сто тысяч! Они неистребимы! Это как сказочный Змей-Горыныч, у которого на месте каждой отрубленной головы вырастают две новые! Это конец, его конец!
– Получай!
Хмага-второго Иван срезал на лету, тот не успел еще и ноги поставить на пол. Дубль-Гмыха он не стал убивать, он просто выждал момента, когда тот завис над пилообразными дисками, и сбил его слабеньким лучиком с лестницы. Гмых упал, диски сделали свое, они очень быстро перемололи его тело, лишь голова не прошла между ними – и принялась, как и у первого Гмыха, трястись, как и у первого Хмага, подпрыгивать и вращаться. Иван поглядел на индикатор магазина лучемета – оставалось на пять-шесть выстрелов средней мощности. Он еще постоит за себя!
Но сверху лезли новые гмыхи, новые хмаги. И конца им не было видно.
Смуглянку била нервная дрожь, вероятно, она еще не привыкла ко всем прелестям этого мира. Каждый раз, когда мимо нее, трясясь и стуча головой на ребрах, прокатывало тело Гмыха, влекомое конвейерной лентой, она вскрикивала, закрывала глаза, пряталась за Ивана. Парализатором она так и не воспользовалась, видно, совершенно растерявшись, а может, и просто со страху, из боязни трехглазых.
А Иван палил и палил. Он жег спускающихся одного за другим, без пощады: В комнате-цехе творилось невообразимое. Вся она была завалена трупами трехглазых клонов, повсюду прыгали, скакали, вертелись жуткие головы, мелькали и пропадали в чревах механизмов руки, когтистые лапы, обрубки тел. Все было залито и заляпано гнусной, вонючей, зелено-желтой кровью… может, это была вовсе и не кровь, а смазочно-живительная жидкость, текущая в трубках-артериях и шлангах-венах киборгов. Иван не разбирался, ему надо было уцелеть в этой перестрелке, односторонней перестрелке, похожей больше на бойню, на истребление почти беззащитных гмыхо-хмагов.
Сам Иван тоже был залит мерзкой дрянью. И у него не было времени, чтоб утереться, он палил и палил. Но он знал, что сила за ними, знал, что и победа в конце концов будет за ними – они его возьмут числом, задавят, завалят, как заваливают своими телами ручей-преграду переселяющиеся муравьи.
– Прекрати-и-и!!! – заорала вдруг из-за спины смуглянка. – Хвати-и-ит!!!
Иван оттолкнул ее. Не бабье это дело. Он как раз срезал очередного клона. И не сразу понял, что магазин пуст. Он увлекся, растранжирил все запасы. Теперь они могли с ним делать что хотели!
В комнате-цехе был сущий ад. Она превратилась в чудовищную мясорубку. В ней невозможно было оставаться: перемалываемые кости хрустели и трещали, пол был залит желто-зеленым, Иван стоял по щиколотку в этой липкой дряни, головы прыгали словно сотни баскетбольных мячей, смуглянка билась в истерике, что-то пыталась произнести членораздельное, но ей это не удавалось. Иван и сам был близок к обмороку.
– Ну чего там, поуспокоился? – спросил гундосо сверху очередной Гмых, просунул голову в люк, потом и сам полез, как был, так и полез – вниз головой, цепляясь корявыми лапами.
– Притомился, – вяло поддержал напарника очередной Хмаг. И тоже стал спускаться.
Они явно не торопились. А Ивана трясло, било, колотило, он не мог выжидать ни секунды, нервы были на пределе. Он готов был броситься на них с кулаками, драться в рукопашную. И в то же время не мог сдвинуться с места.
– Я сколько раз говорил, нечего эту мразь сюда запускать, – прогундосил Гмых. –
