Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов
– Ноги у меня ослабли, вот и ушёл от неё едва, – пояснил Джордан и тут же поторопился высказаться до конца: – Но ты, КЕРГИШЕТ, не бойся. Это она так, чтобы я к ней не приставал. Дигон тогда же говорил, что она, вопреки другим временницам, наша и никого из ходоков не обижает и не обидит. Зарок, мол, о том дала.
– Будем надеяться, что так оно и будет.
Они тут же договорились об оснастке местного ходока.
Джордан согласился вооружиться.
Однако при этом долго вертел в руках холодное и огнестрельное оружие, принесённое Иваном. От огнестрельного – кольта – отказался сразу, объяснив свой отказ в резкой форме:
– Это не для людей, а для зверей!
Из остального – выбрал только нож-финку.
Зато новой одежде обрадовался. Как он объяснил, местные модели ему опротивели уже давно. (Он сказал, естественно, не «модели», а «дурацкие выдумки портных»).
Ходоки же идут сюда, но никогда даже не подумали о нём, чтобы как-то приодеть его приличнее. И вот лишь КЕРГИШЕТ вспомнил о нём, сиром. Спасибо КЕРГИШЕТУ! Самому-самому человечному ходоку из ходоков – КЕРГИШЕТУ… Тому, кто о нём порадел…
– Всё сказал? – неприязненно оборвал Толкачёв его славословие.
– Пока всё, – сказал Джордан и с хитрецой посмотрел на Ивана, мол, как я о тебе тут высказался?
– Ещё раз весь этот перечень или часть его о себе от тебя услышу, пеняй на себя! – как будто спокойно и даже миролюбиво сказал Иван.
Но Джордан почувствовал сдерживаемую угрозу в свой адрес. Опасливо посмотрел на собеседника и сказал:
– Да я так, к слову… Шуток не понимаешь?
– Шутки понимаю. Но шутка шутке – рознь. Понятно?
– Понятно, – буркнул местный ходок.
Однако не только личные интересы послужили ходокам отодвинуть сроки ухода в Кап-Тартар и через него в будущий Лондон. Случилось нечто едва не оттянувшее поход в перливый мир на долгое время, а, может быть, и навсегда.
Симон усталый, но явно чем-то довольный, появился в квартире Ивана к вечеру, накануне сбора команды.
Сам хозяин тоже вернулся домой часом независимого времени раньше и неторопливо собирал в дорогу рюкзак, размышляя над каждой вещью – брать или не брать.
Сарый в позе матери, провожающей родного единственного сына в опасное, потому ею не одобряемое, путешествие, сидел в кресле и молча наблюдал за действиями ученика, сопереживая каждому его сомнению в выборе необходимого в дороге. Кроме того, в нём боролись противоречивые чувства. Коль Ваня настроился посмотреть нечто необыденное, то кто его остановит? Да и надо ли удерживать?
И всё же Сарыя мучили нехорошие ожидания от всей этой его затеи. Ему хотелось выложить Ивану свои ощущения, предостеречь, а лучше всего – остановить его.
Появление Симона внесло оживление в затянувшуюся молчаливую тишину, висевшую в комнате.
Иван вскинул глаза на Симона. Тот ещё ничего не сказал, а Иван по его виду сразу понял, что у ходоков опять что-то произошло, и ему придётся поучаствовать в каком-то срочном мероприятии.
Симон кивнул головой в знак приветствия и сказал:
– Мы их нашли!
– Сколько? – живо спросил Сарый и привстал.
– Трое.
– Те же?
– Они. Мы их узнали. Выследил их Щенек.
– Вы о ком? – напомнил о себе Иван, он никак не мог вникнуть в диалог Учителей.
– Мы о тарсенах. Помнишь, мы с тобой…
– Помню. Из совершенно другого… как Вы тогда называли? Из другого пучка параллельных миров. И что?
– Пусть будет – пучка. Я хочу, чтобы ты с ними познакомился как можно ближе.
– Подраться, что ли?
– Я сказал – познакомиться, – нахмурился Симон и продолжил с укором: – Тебе лишь бы подраться.
– А что ему, молодому? – добавил Сарый. – Силу девать некуда… Вот и собрался в неведомые края силу свою…
– У вас научился! – тоже хмурясь, сказал Иван, недовольный высказыванием Сарыя о его сборах. Да и представление Учителей о его будто бы вечной готовности подраться тоже было не из приятных. Такое впечатление, что он и вправду спит и видит, с кем бы подраться. – Вы же сами выясняли с ними отношения на кулаках.
– Ваня! Ну, до чего же ты всё принимаешь буквально, – укорил его Симон. – Тогда сложилась именно такая ситуация. Вот и пришлось. Теперь они знают нас в лицо. А тебя нет. Но нам необходимо за ними последить, присмотреться… Вот это я и имел в виду.
Учители стояли, а Иван, раздвинув в стороны, не вошедшие в рюкзак пожитки, сел на диван.
– Вы думаете, это так просто? Что я им скажу? Здравствуйте? Не хотите ли со мной познакомиться? А они мне: – Зачем это? И уйдут в поле ходьбы. Мне за ними бежать и упрашивать?
– Никуда они пока что не уйдут. Они, оказывается, неплохо устроились в нашем мире. И совсем недалеко во времени. В Париже. В тысяча шестьсот шестьдесят четвёртом году. Мы их там нашли весной. Довольно искусно изображают купцов с Востока. Тюрбаны, халаты…
– На каком языке они говорят?
– Вот это, я думаю, не важно.
– Но всё-таки. На французском или … На Востоке языков много. Мне бы их послушать, чтобы изъясняться.
– Они сами ни какого-либо восточного, ни французского не знают. Впрочем, я тоже их не слышал, а Штенек не способен определить. У него лингвама нет.
Иван в задумчивости потёр щеку.
– Ладно, послушаю, разберусь.
– Не в том суть, разберёшься ты с языками или нет. Этого, возможно, и не надо будет. Им постоянно нужны носильщики.
Сарый захлюпал носом от смеха, напомнил фразу, когда-то давшую Ивану путёвку к самостоятельному выходу в поле ходьбы:
– Это, Ваня, может. Может быть, силы поубавятся, чтобы…
– На то и надеемся. Ты, я думаю, им понравишься сразу. В Европе того времени малый ледниковый период в самом разгаре. Люди мелковаты, по сравнению с твоими современниками. А язык… Изобрази из себя немого или выходца из не этих мест. Так будет, пожалуй, лучше. Во всяком случае, они не должны знать, что ты их понимаешь. К тому же нам нужен пока не переговорщик, а наблюдатель. Так что… Что, Ваня?
Иван изобразил на лице кислую мину, словно его обидели.
– Как что, Симон? Вы же знаете, что я собрался, и не один, в перливый Лондон. Завтра поутру мы здесь все соберёмся. Неужели кроме меня никто не сможет быть наблюдателем?
– Можно, конечно. Но ты сразу попадёшь к ним на глаза, как могущий перенести больше остальных. К сожалению, таковых у нас не густо. Ты же забираешь с собой и Арно, и дона Севильяка, а они могли бы тебя заменить.
– Это удар ниже пояса, – сказал Иван и вспомнил Шилему. – А он запрещён.
– Кем?.. – Иван не ответил на вопрос Симона, и тот продолжил: – Перестань, Ваня. День-два реального времени погоды не сделают. В Лондоне появишься часом позже, часом раньше. Невелика потеря. А тут… Тарсены
