Татьяна Иванова - Рыжая птица удачи

— И часто у вас тут связь обрывается? — спросил вдруг Павел.

— Нет, что вы, Паша! — воскликнула та, взмахивая рукой с зажатым в ней бокалом. — Да никогда, в общем-то. А тогда, ровно в три, я ещё цифры запомнила на панельке, как отрезало. Я удивилась, но это было так кстати. А выспаться всё равно не вышло. Это ж в ту ночь случилось, когда…

Она вдруг замолчала, бросила быстрый взгляд на Нику с отцом и окончательно умолкла.

— Когда что?

— Когда бандиты эти пришли, — упавшим голосом закончила Лотти, включила тележку и следом за ней торопливо направилась к выходу.

Когда она вышла, все некоторое время молчали.

— Да, не надо было этот разговор заводить, — досадливо сказал Володя. — Андрей Викторович…

— Брось, — нахмурился тот. — У нас сейчас проблемы покрупней. Говори.

Володя тяжело вздохнул и перевёл взгляд на Нику.

— Мы, наконец, разобрались в истинной причине возвращения Кледнера на Каджеро четыре года назад.

Он включил большой монитор над столом.

Ника почувствовала, как внутри всё сжимается. То, что Орест совсем не тот человек, которым виделся ей все эти годы — Ника уже знала. Ещё бы. Но теперь-то речь пойдёт не о сафари. О нём и отец, и Володя уже знают, значит что-то ещё.

Возникший на мониторе набор латинских букв и цифр заставил вздрогнуть.

— Это…

— Это реон, — перебила Аристова Ника.

Она заметила, как вздрогнул Димка. Да, для них троих это давно не просто слово. Только сейчас не время нервничать. Паша вот выглядит задумчивым, даже немного отсутствующим…

Володя кивнул, словно ждал её реплики.

— Верно. Только эта формула не из учебника по наркологии, а из отчёта моей лаборатории. Мы нашли это вещество в промышленной зоне Второго материка, в здании, которое недавно было эвакуировано.

Володя говорил долго. Всё это время в комнате царило гробовое молчание. Такое странное, жуткое, густое… Ника чувствовала, будто ей не хватает воздуха.

Господи, Орест.

Неужели этот монстр, тот, что создал и распространил один из самых дьявольских, никого не щадящих наркотиков, и есть он? Человек, подсадивший мир на эту страшную сказку… Несчастная Рита, Димка, её Пашка, чуть не погибший в ядовитом капкане Ореста, тоже из-за реона… И — здесь. Всё здесь, на Каджеро, на её родной планете. Это было слишком.

А Володя тем временем продолжал говорить.

— И галлюцинации, и зависимость — только верхушка айсберга. Реон имеет и потенциальную опасность. Как я уже говорил, человеком под его воздействием можно управлять и довольно легко.

— Наркоманом всегда легко управлять, — хрипло проговорила Ника, чувствуя, как тяжело выталкиваются звуки из горла.

— Да, конечно, — кивнул Володя. — Но это другой уровень.

— Атака зомби?

Димка уже пришёл в себя. Только беспокойный взгляд перебегал с задумчивого Павла на остальных — и обратно.

— Ну, не совсем. Просто реон может превратить тебя в меня, меня в Венеру Милосскую, а того же Кледнера в отца родного. Это сила.

Ника снова взглянула на Димку. Она знала, знала наверняка, о чём, вернее, о ком тот подумал.

— В своё время Тенгиз Малхазович занимался похожими опытами, — Ника всё ещё смотрела на Дмитрия, но думала уже о другом. — Только там было что-то с гипнозом связанное…

— Да, Никушка, Тенгиз с ним. Они покинули Каджеро и думаю, мы их больше никогда не увидим.

Отец, наконец, встал из-за стола, прошёл к окну и распахнул его, зачем-то впуская в комнату жаркий воздух. Ника прикрыла глаза.

— Тенгиз… но как… он же ещё с дедушкой работал. И дружил…

Внезапно она ощутила привычные надёжные объятия. Пашка. Он бережно прижал её к себе, и она прильнула к нему, уткнувшись лбом в сильное плечо.

— Кледнер пользовался только уже добытыми неониями? — вдруг услышала она его голос.

— Наверное, поначалу да, — не сразу ответил Володя. — Но потом ему, видимо, показалось мало, и он стал добывать неонии сам. Ссылаясь на то, что ставит новые опыты.

— Значит, — медленно произнёс Павел. — Вы, Андрей Викторович ему могли попросту мешать, так? Ведь с вами под боком не особо развернёшься.

Ника отпрянула от Павла.

— Что ты хочешь сказать?

— Пока я хочу просто спросить. Андрей Викторович, насколько мне известно, в ту ночь, когда Солнечный был захвачен…

Володя шумно вздохнул, прерывая его. Воспоминания о тех событиях были очень болезненны для всех них. Но ведь Паша не стал бы просто так ворошить прошлое, бередить эту рану — если у него не было на то важной причины!

Он дождался, пока смолкнет вздох, и продолжил, будто его не прерывали, всё с тем же сосредоточенным выражением лица:

— В ту ночь сигнал SOS был отправлен Кледнером. Это так?

— Да, он успел отправить этот сигнал из своего кабинета, у него там стоит персональный передатчик внешней связи, — кивнул отец.

— Когда он отправил сигнал?

— Как только бандиты дали о себе знать, — теперь голос отца звучал слегка неуверенно, будто он то ли не знал, то ли не помнил точного ответа.

— А когда его самого схватили, он говорил вам?

— Да, конечно. Когда я зашёл в его кабинет, он уже был захвачен. Я ведь потому и пошёл за Кледнером лично, что он не отвечал ни по местной связи, ни по телефону.

Павел помолчал.

— Может быть, это случайность, конечно, — задумчиво сказал он, наконец. — Может быть, но я не очень верю в такие случайности. Может, Шарлотта неправильно запомнила время… Понимаете, бандиты сначала должны были вырубить связь и только после этого обнаруживать своё присутствие. Это логично, верно? Но связь блокируется в три, как следует из рассказа Шарлотты. А сигнал SOS был отправлен в два пятьдесят пять. Могли у неё спешить часы?

— Она смотрела на панель передатчика, — тихо отозвался отец. — Эти часы не могли спешить или отставать.

— Но она могла округлить. Было без пяти, а она сказала нам — ровно три, например, — вставил Дмитрий.

— Да… Надо будет спросить у неё поточнее, — кивнул Павел.

— Не обязательно, — медленно и тяжело произнёс отец. — Это уже не так важно.

— Почему? — насторожился Володя.

Ника затаила дыхание.

Отец с потемневшим лицом смотрел перед собой.

— Потому что я взглянул на часы, прежде чем зайти в его кабинет. Мои часы в порядке. И тогда, и сейчас. — Он сделал паузу, словно собираясь с духом. — Я вошёл к нему в два сорок пять.

Ника ничего не понимала, но объяснение не заставило себя ждать.

— Он не мог отправить сигнал в два пятьдесят пять, если его повязали раньше, чем вас, — закончил Павел. — Да и в совпадения вроде блокировки связи ровно после отправки SOS я не очень верю.