Фредерик Пол - Другая сторона времени. Осада вечности. Дальние берега времени.

— Берт, послушайте, мне очень жаль, что я втянул вас в это. Он повернулся ко мне, но сказал только одно слово: — Да.

Делать что-то с убитыми было уже поздно. Уцелевшая машина копалась в том, что осталось от трех других, но, судя по всему, они уже не подлежали восстановлению.

А вот Чудик все же взял себя в руки. Глядя на меня своими кошачьими глазами, он сказал:

— Sprechen sie Deutsch? Понимаешь по-русски? Parlez-vous…

— Перейди на английский, — посоветовал я. Он сразу же переключился.

— Должен спросить, почему вы здесь? Понимаете ли вы, какая судьба ждет вас за то, что вы привели хорша на корабль Возлюбленных Руководителей?

— Сначала пусть нас поймают, — сказал я.

Мне доставляло удовольствие говорить на своем языке, пусть даже и с этим существом.

— Конечно, поймают, — уверенно ответил он. — И тогда ваше положение будет ужасно. У вас остался всего один шанс предотвратить самое худшее и избежать наказания. Уничтожьте хорша и его машину. А также ваше собственное оружие. Сейчас же. А потом…

— Хватит. — Но…

— Я сказал, заткнись. Поговорю с тобой позже. А если не затихнешь, то отдам хоршу.

Угроза не подействовала. Я повернулся к нему спиной и обратился к Берту:

— Вы можете сказать своему роботу, чтобы он напугал этого болтуна? Убивать не надо, но пусть сделает так, чтобы его не было слышно.

Берт удивленно качнул головой.

— Так вы не хотите его убивать?

— Конечно же, нет, Берт. Какой толк от мертвеца? Я хочу, чтобы его допросили. И неужели вы подумали, что я могу убить того, кто даже не вооружен?

Некоторое время он молча смотрел на меня, потом сказал:

— Я не был уверен.

Глава 37

Доку и «рождественской елке» понадобилось не так уж много времени, чтобы включить все системы, и скоро все дисплеи ожили. Золотистая точка на экране указывала наше положение. Других поблизости не оказалось, и я решил, что это хорошо. В верхней части экрана виднелось то, что я счел побережьем.

Я нахмурился, пытаясь определиться. В давние времена, когда мы проводили лето в Нью-Джерси у дяди Кабби, родители иногда брали меня с собой на рыбалку, пользуясь яхтой хозяина. Жаль, что тогда карты меня не интересовали. Очертания побережья были мне не знакомы.

И тут я заметил, в чем дело. Мы привыкли к тому, что на наших картах север всегда вверху. Очевидно, Возлюбленные Руководители смотрят на это дело иначе. Я предполагал, что суша должна быть к востоку и — стоило мне изогнуть шею и попросить Дока расширить обзор — все стало на свои места. Вот он, остров с вилкой на одном конце, похожий на раскрытую пасть аллигатора, и узкая полоска воды за ним.

— Лонг-Айленд, — объявил я. — Отлично! Слева от нас должен быть Нью-Йоркский залив. Нам туда! Скажите Доку, Пиррахис.

Она отреагировала не сразу, а сначала как-то странно посмотрела на меня. Берт смотрел на меня так же, и я понял, что пользуюсь английскими названиями. Когда я объяснил, что Нью-Йоркский залив — это одно из самых оживленных мест на Земле и что мы без проблем установим нужный контакт, хорш вытянул шею.

— Сначала ответьте мне на один вопрос, Дэн. Что вы будете делать, когда попадете туда?

— Позвоню в Бюро, — сразу же ответил я. — Надо, чтобы эту лодку взяли под контроль, пока Другие не догадались, что здесь происходит и по…

Я замолчал, оборвав себя на полуслове — то, что я сказал, показалось мне неверным. Прежде чем я успел сообразить, что именно не так, Берт сказал:

— А потом?

Откровенно говоря, о «потом» я еще не думал. Особенно о том, что это «потом» будет значить для него и Пиррахис.

— Что потом? Пусть Бюро решает, что делать дальше.

— Вы имеете в виду, — задумчиво продолжал он, — что передадите этот корабль и нас вашей организации, занимающейся шпионажем. Нас будут допрашивать и, несомненно, постараются скопировать образцы техники. Как Других, так и хоршей.

— Примерно так, — согласился я.

Он вздохнул, выпустив воздух, и я понял, что мой друг недоволен. Больше он ничего не сказал, а лишь кивнул Пиррахис, которая заговорила с Доком.

Врарргерфуж дотронулся до сенсоров на панели, и субмарина развернулась и начала набирать ход. Изображение на дисплее повернулось. Мы шли домой.

Все складывалось хорошо. Наконец-то все шло как надо. Похоже, я даже мог рассчитывать получить наконец свой бифштекс, выспаться в настоящей постели и, может быть, увидеть Пэт…

Но не все сразу.

Воздухоочистители избавили помещение от вони и гари, стало тише и спокойнее. Чудик, устрашенный нависшей над ним боевой машиной, что-то бормотал себе под нос. Пиррахис и другой Док о чем-то негромко разговаривали, предоставив управление подлодкой «рождественской елке». Берт молча стоял у панели управления, следя за меняющейся на дисплее картиной, хотя, на мой взгляд, думал он о чем-то другом.

Заметив, что я смотрю на него, Берт повернулся:

— Я решил, что приказ убить то маленькое существо был какой-то уловкой, а не выражением реального намерения.

— Верно, Берт. Это был трюк, — признался я. — У нас, агентов Бюро, много таких трюков, но имейте в виду, я не собираюсь дурачить вас. В Бюро узнают, сколь многим мы обязаны вам и Пиррахис, и я не сомневаюсь, что там вас поймут.

— Буду очень признателен, — тихо сказал он.

От его слов мне стало тошно. Я почувствовал себя так, как, наверное, чувствовал себя Берт, когда меня обрабатывали машины хоршей. Одиночество. Депрессия. Безнадежность. И все из-за меня.

Но что тут поделаешь? Чтобы отвлечься, я попытался сменить тему:

— Послушайте, Берт. Мне нужно спросить вас кое о чем. Что имел в виду Кофиштетч, когда говорил, что узел поможет при Эсхатоне?

Мой вопрос ничуть его не взбодрил. Берт пожал плечами.

— Возможно, его как-то используют, когда наступит Эсхатон.

— Да, но ведь физическая материя его не переживет, не так ли? Ведь предполагается, что при Великом Сжатии все вернутся к исходному пункту, да?

Он снова пожал плечами.

— Не знаю. Соотечественники не поделились со мной этим знанием.

Пиррахис тоже ничего не знала, как и раненый Док. Чудик если что-то и знал, то молчал. Подумав, я решил, что, наверное, еще не скоро получу ответ на этот вопрос.

А тем временем мысли все чаще поворачивались к другому.

К Пэт. Все чаще к ней. Я все острее ощущал, что каждая уходящая минута приближает меня к тому моменту, когда я смогу увидеть Пэт и прикоснуться к ней.

Но хотя все это казалось прекрасным, прекрасного в этом ничего не было. Реальность уже вбивала в мой мозг иголку сомнения. У Пэт уже есть один Дэн Даннерман. Что же ей делать со мной?