Владимир Кузьменко - ДРЕВО ЖИЗНИ(Фантастический роман в 3 книгах)

– Эл! – позвал его женский голос. Эл обернулся. Из окна красной малолитражки выглядывала Лоо.

– Ты о чем задумался, великий ученый? – шутливо спросила она, выбираясь из машины. – Скучаешь по Молли?

"Откуда она знает, что Молли уехала?" – удивился Эл и в тон ответил ей:

– А ты по Таму?

– Вот уж нет! – совсем не обиделась Лоо. – Напротив! Он мне дал целую неделю отпуска, до самого своего приезда.

– Красивая у тебя машина!

– Хочешь, подвезу?

– Боюсь, что Таму это не понравится.

– Испугался? Бедненький! – в голосе Лоо послышалось презрение.

– Вот еще! – покраснел Эл. Не дожидаясь повторного приглашения, он шагнул к машине, открыл дверцу и сел на переднее сидение.

– Поехали! – решительно проговорил он, поправляя зачем-то галстук. Голова его почти касалась крыши, и он вынужден был пригнуться.

– Ну и длинный ты! – с восхищением заметила Лоо, садясь за руль.

– А меня так и дразнили в школе – Длинным, – поддержал Эл.

– Младшеклассники всегда кричали мне: "Дядя, достань воробушка!"

Лоо рассмеялась.

– Ты и сейчас самый длинный на нашем заводе. Интересно, как ты спишь? Наверное, тебе мала кровать.

– А я отпилил у нее спинку и приставляю стулья. Вот когда в командировки езжу, то в поезде не могу спать, ноги некуда деть. Предпочитаю поэтому самолетом.

Лоо расхохоталась.

– Ты чего? – немного смутился Эл.

– Да так! Вспомнила. Меня ведь тоже в школе дразнили цаплей. Я, ты понимаешь, до пятого класса была самой маленькой в группе и сидела на первой парте. А потом вдруг стала расти и уже в девятом меня пересадили на самую последнюю.

– Твои родители живы? – осторожно спросил Эл.

– Только мать, но она живет далеко отсюда. У нее своя семья. Отец умер, когда мне было всего восемь лет. Его завалило в шахте…

– Прости…

– Да нет, ничего. Так вот… его пенсии едва хватало, чтобы я могла закончить школу. Потом меня подобрал Там. – Она так и сказала: "подобрал". – Если бы не он… Да что там. Единственное, что я умею, – это заваривать чай и стучать на машинке. Мать меня бросила, и перспективы получить образование, сам понимаешь, никакой.

– Ну, почему же? Если бы ты продолжала учиться, тебе продолжали бы платить пенсию за отца, пока ты не закончила бы институт.

– А ты попробуй проживи на такую пенсию. Пока я училась в школе, мать еще помогала, а потом, как только кончила ее, сказала: "Иди, дочка, работай! У меня и без тебя еще двое". Это от второго мужа.

– Ну, могла бы года три перетерпеть. Не обязательно в институт. Могла бы пойти в техникум, вот, например, Сак…

– Ой, уморил! – Лоо рассмеялась, на этот раз зло. – Ты с какой планеты прибыл? Ты не знаешь, сколько Сак уплатил, чтобы его приняли на первый курс? Да ты за пять лет столько не заработаешь, если даже есть и пить не будешь!

– Откуда ты знаешь? Это, наверное, враки. Вот я, например, поступил и ничего никому не платил.

– Ой, не могу! Ты это серьезно или только придуриваешься?

– Да говорю тебе точно, что ничего не платил.

– А кто тебе говорит, что ты платил? Ведь ты поступал в политехнический, а Сак – в торговлю. Усекаешь? Эл все понял, но по инерции возразил.

– Ну и что?

– А то, что Сак за одну неделю зарабатывает больше, чем ты за год, включая и твои премии за изобретения, которые, прости меня, никому не нужны. – Она снова зло фыркнула. – Знаешь, если бы Сак не был таким противным, я бы сменила Тама на него.

– Ну и иди к своему Саку! – разозлился Эл. – Останови машину, я выйду!

– Ладно, не сердись, я пошутила, – виноватым тоном произнесла Лоо. – А потом, куда ты выйдешь?

Только сейчас Эл заметил, что они выехали за черту города и мчались по магистрали.

– Где это мы? – растерянно спросил он.

– На окружной. Мне захотелось проехаться. Сейчас будет поворот назад в город. Давай остановимся? Посмотри, как здесь красиво.

Дорога шла вдоль пологого склона, поросшего редкими деревьями. Лею затормозила и остановила малолитражку.

– Признайся, когда ты был в последний раз за городом?

– Не помню. Кажется, год назад. В последний отпуск.

Они вышли. Эл нарвал на склоне ярких голубых, красных и белых цветов и протянул их Лоо.

– Это тебе.

– Спасибо, Эл! Мне еще никогда никто не дарил цветы…

– А Там?

– Там? – она горько усмехнулась. – Там водил в ресторан, сначала дарил духи и всякие тряпки, а вот теперь – машину и квартиру… деньги еще. Я же содержанка. Что? Неприятно слышать? Обычная заурядная профессия для таких девушек, как я, в нашем благоустроенном и справедливом, как это говорят на философских семинарах, куда я, впрочем, не хожу, обществе. С той только разницей, что мы не объединены в профсоюз и, следовательно, не получаем пенсии и надбавок за трудовой стаж. Да, вот еще… Больничные нам тоже не платят. Знаю, знаю, что ты скажешь. Могла бы идти работать. Куда? Дороги ремонтировать или на чулочную фабрику? С этими руками? – она протянула ему свои тонкие, словно выточенные из слоновой кости, изящные руки. – Да потом, какая разница! Хочешь жить – умей вертеться! Так лучше… Ох! Прости меня. Я дура! Не знаю, что говорю! Просто судьба, видно, моя такая. Живу сегодняшним днем, о завтрашнем не думаю, да и боюсь туда заглядывать…

На глазах у Лоо появились слезы. Она отвернулась и, вытащив из рукава платья тонкий небольшой платок, приложила его к глазам.

Эл подошел к ней сзади и мягко положил руку на плечо женщины.

– Сейчас… сейчас пройдет. – Она повернулась к нему и улыбнулась как-то по-особому. В этой улыбке было все: и доверие, и беспомощность, и грусть, и радость.

– Это цветы твои меня вывели из равновесия, – говоря это, она зарылась лицом в букет полевых цветов, с силой вдохнула в себя их тонкий, едва уловимый аромат. Ее волосы, такие же желто-белые, как и цветы в букете, слились с ним, и вся ее фигура в легком светлом платье, склонившаяся к цветам, была такой трогательной в своей беспомощности, что Эл вдруг почувствовал необъяснимый прилив нежности к этой распутной, как он считал раньше, женщине, а фактически такой несчастной, обиженной судьбой, лишенной самого главного…

Его чувства передались Лоо. Она оторвала лицо от букета и с благодарностью посмотрела ему в глаза.

– Спасибо, Эл!

ГОРЧИЧНИК

Эл так и не поддался уговорам Лоо зайти к ней на чашечку чая. Лоо поначалу надулась, но потом, уже подъезжая к дому, где жил Эл, наклонилась к нему и поцеловала в щеку.

– Боже мой, – прошептала она, – какой ты хороший. Если бы ты только знал… Спасибо тебе!