Ларри Нивен - Молот Люцифера

— А вот я — спорим — на машине проехал по этому морю, — заявил Тим.

— Это как?

Тим объяснил.

— Уже приходилось слышать рассказы о Летучем голландце?

Вейли покачал головой:

— С теми, кто снаружи, мы особо не контактируем. Мэр Аллен считает, что это ни к чему.

— Аллен? Мне приходилось с ним видеться. Как он здесь оказался?

— Явился сюда как раз перед тем, как море сделалось слишком глубоким. Когда сквозь Лос-Анджелес прошла цунами, он находился в здании городского совета. Парень, у него было, что порассказать! Во всяком случае, на следующий день он явился сюда — в сопровождении дюжины полицейских и кое-кого из городского совета. Как вы знаете, до Падения Молота владельцем этого ядерного центра считался Лос-Анджелес..

— Итак, босс здесь — мэр Аллен?

— Ну нет! Всем командует мистер Прайс. Мэр гость. Примерно как вы. Что он знает об атомных электростанциях?

Тим не стал указывать, что по словам самого Вейли, именно мэр воспрепятствовал налаживанию контактов с внешним миром. — Итак, вам удалось пережить конец света, — сказал Тим. — Причем удалось добиться того, чтобы АЭС осталась в действии. И что вы намерены делать?

Вейли пожал плечами:

— Этим занимается мистер Прайс. И не думайте, что это было легко — сохранить электростанцию на ходу. Все, понимаете, все должно было продолжать работать, причем работу приходилось поддерживать одновременно. Сейчас мы можем выдавать тысячу мегаватт.

— Похоже, это немало…

— Хватит на десять миллионов электрических ламп, — Вейли усмехнулся.

— Да, немало. И как долго вы можете поддерживать выход такого уровня?

— Если выдавать полную мощность, хватит примерно на год. Но мы и сейчас не работаем на полную мощность, и в будущем работать не будем. На то, чтобы управлять энергоцентром требуется примерно мегаватт. Насосы охлаждения, приборы управления и контроля, освещения и так далее. Это составляет один процент полной мощности. Так что работу АЭС можно будет поддерживать на протяжении столетия. Но через сто лет — у нас есть Номер Два со своим запасом ядерного горючего.

Тим оглянулся на АЭС. Два громадных бетонных купола, внутри которых — ядерные реакторы. Возле каждого из куполов теснились здания прямоугольной формы. В этих зданиях размещены турбины и аппаратура управления и контроля.

— Номер Два еще не введен в работу, — сказал Вейли. — Его запуск — первое, что мы сделаем, когда спадет вода. И тогда мы сможем дать в энерголинии двадцать мегаватт — любому потребителю, нуждающемуся в электроэнергии. И сможем давать эту мощность на протяжении пятидесяти лет.

— Пятьдесят лет, — повторил Тим. Поразмыслил. Через пятьдесят лет перейдут от эпохи лошадей и повозок к эпохе автомобильной цивилизации. Снова будут введены в действие шахты, будут построены города, возродится индустрия. Вновь будут изобретены электроника и компьютеры. Полеты на луну будут совершаться не в комиксах, а на самом деле. И один лишь этот энергоцентр сможет выдавать больше электроэнергии, чем производилось в двадцатых годах во всех Соединенных Штатах… — Это здорово! Господи, мы не зря, очень не зря явились сюда! Форрестер был прав, утверждая, что если с этим энергоцентром что-нибудь произойдет… если мы не вмешаемся, то это будет отнюдь не наилучшее решение.

— А? — Вейли кинул на Тима непонимающий взгляд.

Тим ухмыльнулся:

— Да нет, ничего. Пора попытаться наладить радиосвязь.

Когда пришли в конференц-зал — это было словно возвращение в прошлое, Словно вернулись и прямиком попали на совещание совета директоров. Все здесь было — и длинный стол, и стоящие возле него комфортабельные кресла, и блокноты для записей, и черные доски на стенах, и мелки и тряпки, и даже деревянные указки. Тим был потрясен. И ему стало любопытно, что бы отдал Эл Харди за такой полностью оборудованный конференц-зал, за эти доски, на которых, к тому же, можно развешивать карты и схемы, за блокноты и папки…

Совещание было в разгаре. Джонни Бейкер взмахом руки пригласил Тима занять место слева от себя. Тим шепотом сообщил торопливо: по радио были слышны, в основном, лишь атмосферные разряды, но связь наладить удалось. Состоялся разговор с Твердыней. Новостей нет. Бейкер шепотом поблагодарил и снова начал слушать выступающих.

Присутствующие походили на пугал. Одетые в самую разнообразную одежду, в большинстве вооруженные, бледные как привидения, если не считать мэра Аллена и чернокожего детектива-следователя. Одежда у них была потрепанная, обувь рваная. Несколько месяцев назад появление их здесь в таком виде показалось бы диким. А теперь чем-то странным казался сам конференц-зал. А у людей вид был нормальный, только они были слишком уж чистыми.

Тим поежился. Провел ладонью по своим гладко выбритым щекам. Чистым щекам! Здесь была чистая горячая вода для бритья, была электроэнергия для электробритв. С момента прибытия посланцев Твердыни стиральные машины работали беспрерывно. Рубашки, шорты, носки Тима были сухими, чистыми. Тим снова поежился — так, чтобы одежда касалась тела, и попытался слушать. Он услышал, фразу, повторяющуюся опять и опять:

— Не знаю, но армия каннибалов готовится к выступлению. Против нас.

Барри Прайс был не такого крупного телосложения, как противостоящий ему руководитель строительных работ. Тем не менее, не оставалось сомнения, кто из них главный. Прайс был в одежде военного образца цвета хаки, поверх — туристская куртка. Карманы его рубашки, набитые множеством авторучек, оттопыривались. С пояса свисал карманный калькулятор. Рядом с ним находился помощник, держащий наготове папку с бумагами. Короткая стрижка и аккуратные, словно карандашом нарисованные усы придавали Прайсу вид почти щеголеватый. Он сказал:

— Так что изменилось? Мы никогда не пользовались особой популярностью.

— Не пользовались, но черт побери — армия людоедов?! — В зале было не слишком жарко, но из-под шляпы руководителя строительства струйками стекал пот. — Барри, нам нужно удирать отсюда.

— Некуда удирать.

— Чушь. На западный берег моря. Куда угодно. Но здесь мы оставаться на можем! Мы не можем сражаться с целой армией.

— Но должны, — ответил Прайс. — Как мы можем оставить все это на гибель? Робин, вы работали столь же упорно, как и каждый из нас! Теперь у нас есть союзники…

— Да уж, союзники. Дюжина человек, — Робер Лаумер перегнулся через стол к Барри Прайсу, Словно в зале они остались лишь вдвоем. Безусловно, никто бы не стал прерывать их.

— Послушайте. Либо работать должно все оборудование, либо — ничто уже не работает. Правильно?