Роберт Силверберг - Всемогущий атом (сборник)

Бенджин запустил руку в карман куртки и вытащил оттуда небольшой кожаный бумажник.

— Ваш паспорт и другие документы, необходимые в дальнем путешествии,

— пояснил он.

— У меня есть свой собственный паспорт, — сказал Херндон.

Бенджин покачал головой.

— Этот лучше. Он снабжен визой в Вайпор. — Затем, обращаясь к хирургу, спросил:

— Когда он сможет отправляться?

— Хоть сегодня вечером, если нужно.

— Вот и прекрасно, Херндон. Отправляйтесь сегодня же вечером.

В рейс к звездам Внешнего Обода Галактики, удаленным на много тысяч световых лет, уходил великолепный суперлайнер «Лорд Насийр». Бенджин устроил так, что Херндон отправился в путь бесплатно, как человек из окружения лорда и леди Моарис. Оверску удалось заполучить для него работу в качестве Распорядителя в свите знатной пары, которая ехала отдохнуть на одной из планет-курортов в районе Обода. Херндон не стал возражать, когда узнал, что путешествовать будет в обществе лорда — и особенно — леди Моарис.

Это был самый большой корабль во всем флоте роскошных кораблей Борлаама. Даже на палубе «С», где жила прислуга, Херндону досталась каюта с нормальной силой тяжести, с синтетической драпировкой и встроенным хромотроном. Так роскошно он не жил даже в своем родном доме, а ведь его родители были когда-то одними из самых знатных людей в Зоннигоге.

Обязанности его состояли в том, что он должен был организовывать вечера знати и притом так, чтобы патрон казался самым великолепным среди других, находящихся на борту лайнера, аристократов. Чета Моарисов тащила за собой огромное окружение, более сотни человек, включая слуг, стюардов, поваров и платных льстецов.

Оставшись один в своей каюте на время старта, Херндон внимательно ознакомился с врученными ему документами. Виза в Вайпор. Вот откуда берутся звездные камни! Вайпор, покрытая непроходимыми джунглями, удаленная планета, которой едва коснулась цивилизация. Неудивительно, что так трудно контролировать торговлю звездными камнями.

Как только корабль благополучно стартовал с поверхности планеты, и стасис-генераторы перевели его в нуль-пространство, Херндон облачился в черно-красное одеяние окружения Лорда Моариса. Затем, пройдя по широкому главному коридору, направился в Гран-Зал, где Лорд Моарис и его Леди собирали челядь в первый вечер своего путешествия в космосе.

Танцевальный зал был украшен гирляндами из живых светящихся существ. У выхода в зал неуклюже прыгал танцующий медведь с Альбирео-12. Когда туда вошел Херндон и представился в качестве Второго Распорядителя, его встретили в таких же одеяниях, что и он, борлаамцы почтительно склонились перед ним.

Какое-то мгновение он неподвижно стоял на пороге танцевального зала, глядя на блистающее великолепие собравшейся здесь публики. «Лорд Насийр» был выставкой роскоши, здесь присутствовало очень много богатых борлаамцев, соперничающих великолепием своих нарядов и блеском драгоценностей с одним из наиболее высокопоставленных аристократов, самим Моарисом.

При виде всего этого Херндон испытывал чувство справедливой обиды. Хотя он и вырос далеко за морем, по своему происхождению и привилегиям он принадлежал к самому высшему обществу планеты. Сейчас же он был вынужден обретаться на задворках в одеянии стюарда.

Знатная чета восседала на возвышавшихся креслах в дальнем конце Гранд-Зала, где находилась зона для танцев со значительно уменьшенной силой тяжести; танцоры, подобно персонажам из сказок, грациозно проплывали мимо знатных господ, лишь изредка касаясь пола ногами.

Херндон сразу же узнал Лорда Моариса — его лицо он хорошо запомнил во время аукциона. Это был мрачный, невысокий индивидуум с бочкообразным туловищем, щеголявший великолепием своего облачения одного из первых придворных Властителя, с острой небольшой бородкой, выкрашенной по последней моде в ярко-красный цвет. Он неподвижно восседал в высоком кресле, сжимая резные подлокотники, будто опасаясь воспарить к потолку. В воздухе рядом с ним мерцала едва различимая дымка поля нейтрализатора, предназначенная для его защиты от выстрелов возможного убийцы.

Рядом с ним восседала его прелестная леди, в высшей степени холодная и недоступная. Херндон был поражен ее молодостью. Аристократы, без сомнения, располагали средствами для восстановления утраченной свежести, но столь убедительно воссоздать подобное буйное цветение юной красоты они, конечно же, не умели. Леди Моарис было никак не больше двадцати трех — двадцати пяти лет.

Супруг ее выглядел на несколько десятков лет старше, и было нисколько не удивительно, что он столь ревностно ее стерег.

Она взирала на происходящее у ее ног с приятной, довольной улыбкой на устах. Херндон тоже улыбнулся — ее красоте и той пользе, которую он надеялся от нее получить. У леди была нежно розовая кожа. Служанка, с которой Херндон познакомился на нижней палубе, рассказала ему, что она дважды в день принимает ванну из особого крема, привозимого контрабандистами с недоступных планет. Глаза у нее были чистые, большие, нос — красивый и ровный, а губы изгибались двумя плавными дугами. Ее одежда была усыпана изумрудами до такой степени, что казалось, испускала зеленоватое свечение. На платье был глубокий вырез, обнажавший крутую грудь и сильные плечи. В своей маленькой ручке она держала инкрустированный бриллиантами скипетр.

Херндон осмотрелся, нашел какую-то придворную даму, которая в это время была свободной, и пригласил ее танцевать. Танцевали они молча, время от времени входя в зону пониженного тяготения. Может быть, при других обстоятельствах, Херндон счел бы такое времяпрепровождение весьма приятным, но сейчас он вовсе не искал приятных ощущений. Его всецело занимала задача привлечь к себе внимание леди Моарис.

И это ему удалось. Разумеется, не сразу. Он был гораздо выше всех остальных, присутствовавших на этом балу, был самым заметным из собравшихся в Гранд-зале придворных, а самое главное, ему помогло то, что лорд и леди покинули свои царственные троны и присоединились к танцующим. Херндон старался почаще менять дам, с которыми танцевал, пока, наконец, не оказался лицом к лицу с леди Моарис.

— Не хотите ли станцевать со мной? — спросила она. Слова ее показались Херндону наброшенной на него легкой осенней паутиной. Он склонился перед леди в легком, учтивом поклоне.

— Я почитал бы это величайшей честью, миледи. — Они начали танцевать. Вести ее было очень легко. Херндон остро ощущал ее близость, тепло ее тела. В ее глазах он увидел какую-то затаенную, щемящую боль, что поведало лучше всяких слов о том, что не все гладко между лордом и леди.