Константин Радов - Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные.

- А на какой дадут? Что выгодней делать? С учетом, что железа мало получаем и задорого?

- Стоил чтоб подороже, в расчете на пуд. Самим гвозди рубить. Или... Только ж вы листобойню делать не велели...

- А знаете, ребята, почему не велел? Кого к молотам-то поставим? Чтобы лист выходил ровным, работнику сколько лет учиться надо? И не всякого выучишь. Такое умение - не в голове, а в руках.

- Как же тогда? Вы ведь, Александр Иванович, уже придумали, наверно?

- Мало ли что я... Вам тоже Господь зачем-то разум дал. Думайте! Через две недели чтобы все представили свои пропозиции. Каждую дельную мысль - оценю в деньгах.

Действительно, я размышлял над новыми способами. Вальцевать лист, по рассказам Джона Кроули, пробовал еще дедушка Амбруаз со своим компаньоном. Дело не пошло. Другие попытки (в их числе и мои) тоже не удавались: раскаленная заготовка остывала тем скорей, чем она тоньше, при малейшей заминке дорогие машины клинило и ломало. Но если верхний вал сделать достаточно тяжелым, можно цапфы жестко не крепить: он сможет плющить железо одним своим весом. Литейные опыты в погоне за секретами Дарби внушили уверенность, что правильный цилиндр в сотни пудов изготовить возможно. Запас водяной силы на Тайболе неограниченный. Греть металл посильнее и увеличить скорость - авось получится! Соблазн велик: до шести рублей пуд идет листовое железо. Если же оловом его залудить по саксонскому способу... Еще дороже станет! Петербург строится прямо на глазах, а лист на кровлю пока от Августа везут.

Другая идея тоже очевидна. Мы в огромных количествах гоним пруток и отправляем в Англию, где он расходится по гвоздоделам-надомникам. Тысячи их стучат молотками в своих каморках, снабжая половину Англии и добрую долю Америки гвоздями из нашего железа. Так почему бы самим не занять соседнюю ступень? Это ремесло особых умений не требует, инструмент прост и дешев, а мужикам зимою все равно делать нечего. Если Демидовы одержат верх в тяжбе за монополию на экспорт - такой товар и по России прекрасно пойдет, вытесняя изделия грубой кузнечной работы.

Более того, вспомнилось давнее путешествие в Швецию, мастерская Полхаммара... Кстати, он получил от короля дворянство и переменил фамилию на Полхэм. Но это неважно. Важно, что его заведение - настоящий кладезь остроумных механических приспособлений. Кое-что я беззастенчиво позаимствовал, когда готовился делать оружие против соотечественников изобретателя. В остальном подражать не стал. Знаете, почему? Машины, без участия человека изготовляющие детали часовых механизмов, поражают воображение - но приносят убытки! Слишком сложно. Часто ломаются. Умелые, дорогие мастера требуются для ремонта и настройки. Без постоянной королевской субсидии Полхэм бы разорился.

Значит ли это, что полуголодный работяга с молотком и зубилом - лучше, чем сложная машина? Когда как. Во время уединенных прогулок в моем воображении нарисовалось нечто в полхэмском духе. Нехитрый аппарат, протягивающий проволоку и отрубающий одинаковой длины кусочки с заостренным концом. Шляпку можно вручную расплющить, а во многих случаях и вовсе без нее обойтись. Один оборот ручки - один гвоздь. Правда, с железом могут быть сложности: придется часто точить режущие кромки. Не лучше ли начать с меди? Она мягче, а медные гвозди адмиралтейство закупает сотнями пудов.

Сии прожекты долго оставались умозрительными, главным образом - из-за катастрофической нехватки людей и денег. К осени стало чуть полегче. Работников часть из бегов вернулась, надеясь получить зажатое прежним управляющим жалованье. Оно было во всеуслышание обещано, хотя без указания срока, по возможности. Покамест оплата давалась со дня моего прибытия, вроде как с чистого листа. В первую очередь выручка шла на закупку металла: шведского, олонецкого, тульского.... Мужики верили и терпели, потому что и собственный мой обиход в сторону роскоши нимало не уклонялся. Раз объявились крикуны, призывающие бросить работу - но их быстро заткнули. Наивные: если начальник предпочитает действовать добрым словом - думают, у него кнута для смутьянов не найдется?

Под кнутом вскрылось постороннее наущение как источник смуты. Кому-то очень не нравилось, что дело идет на лад. Легко догадаться, кому. Представлялось вероятным, что соперники имеют шпионов на моем заводе. То есть он, конечно, не мой - в смысле собственности... Вот добавочные причины медлить с новшествами. Зачем дарить инвенции, сулящие большие деньги, алчным Демидовым или неблагодарному царю? Если всё, сделанное мною здесь, оценить в золоте... Обоз потребуется! Тогда почему в кошельке у меня такая необыкновенная легкость?

Кстати, исполнит Петр обещание вернуть долю в капитале или нет? Есть много благовидных способов увильнуть. Одно скажу: если он ожидает униженных просьб, то совершенно напрасно. Не дождется! Хочет прибытков от экспорта железа - должен понять, что без Читтанова моментально всё разворуют или просто погубят из глупости и лени. Воевать для него больше не стану. Я служил царю верой и правдой, а этот ублюдок меня чуть не убил, скотина коронованная. Хрен ему теперь, а не служба.

ОТ СКУДОСТИ К БОГАТСТВУ

- Значит, служить не хочешь?

- Невзгоды не прибавляют здоровья, Ваше Императорское Величество. А для военной службы оно зело потребно. Осмеливаюсь просить об абшиде.

Монаршие усы недовольно топорщатся. На августейшем носу след от очков. Печать усталости на челе. Морщин с прошлой, дотюремной, встречи изрядно прибавилось. Скоро старость, но царям абшида спрашивать не у кого. Исключая Бога.

- В Италию собрался или здесь останешься?

- Как будет угодно Вашему Величеству. Устроенное мною дело без надлежащей заботы погибнет. Было бы жаль.

Петр на секунду задумался. Цапнул ручищей со стола погасшую трубку, сунул в рот холодный чубук, бросил. Тихо, как привидение, возник услужливый юноша и утащил курительный снаряд.

- Завод забирай. Но с условием, чтоб выкупил казенную долю.

- Вопрос в цене и рассрочке. А с торговой компанией что? Одно без другого неприбыточно.

- Коли останешься, твоего у тебя никто отнимать не станет. Даже наоборот: свою треть уступлю. Тысяч за пятьдесят.

- Я слышал, Демидовы за нее пятнадцать предлагают... И этого, по моему разумению, как бы не лишко: что там имущества-то? Полдюжины ветхих галиотов да три избы на Васильевском острове?

- Вы что с Демидычем, сговорились? Глядите у меня!

- Государь, нет нужды сговариваться, чтобы узреть очевидное. У компании оной самое ценное - экспортная привилегия, а до конца ее действия меньше года осталось. Изволит Ваше Императорское Величество продлить сию льготу - цена одна, нет - другая. И еще. Мне была жалована двадцатилетняя монополия на вальцовку железа. Этот указ не исполняется.