Грег Бир - Божья кузница (сборник)

Мартин ощутил, что Работа вновь заняла надлежащее место в его душе, и это были не какие-то отвлеченные мысли о смерти и разрушениях, он вновь чувствовал, что Работа — неотъемлимая часть их существования, их обязанность. Естественный ответ. Противодействие после действия.

Они не нуждались ни в чьем ободрение, кроме своего собственного, их не интересовал ничей суд. Их вел Всевышний. Яростному желанию мести тут не находилось места, оно казалось слишком отвратительным. Но они обязаны были восстановить равновесие, столь же необходимое для жизни, как дыхание легких, как течение крови в их жилах.

Группа сгрудилась вокруг Розы. Взявшись за руки, они дружно пели гимны, оды восхваления Христа, затем баллады, какие только помнили. Все их инструменты были в запасниках, но они прекрасно обходились и без них.

Пение продолжалось около часа. Некоторые охрипли и утомились, некоторые уснули прямо на полу, но Роза по-прежнему руководила всеми. Жанетта Нападающий Дракон принесла кресло, его поставили на стол, и Роза села в него. Рыжеватые волосы мелкими кудряшками обрамляли ее голову. Жанетта и еще несколько человек разместились у ее ног, прямо на столе. Жанетта положила голову на колени Розе и, кажется, уснула.

Приходили другие, почти вся команда собралась в столовой. Некоторые выглядели сбитыми с толку, чувствуя течение, но не позволяя проходить ему через себя. Надеющиеся, но смущенные, сопротивляющиеся, но нуждающиеся.

Особое время. Ариэль приблизилась к Мартину и обняла его как сестра. Она посмотрела ему в лицо, ее голова находилась на уровне его плеча. Он улыбнулся ей, сейчас он возлюбил всех.

По Розиной просьбе пол стал мягким. Команда улеглась прямо на него, вокруг стола. Другие стулья и столы просто убрали. Жезл Жанетты спроектировал за Розой сияние. Комната погрузилась в темноту.

— Спите, — сказала Роза. — Вскоре мы снова будем должны приступить к нашим занятиям. Спите спокойно, уверенные в том, что Работа обязательно будет выполнена. Спите, и постарайте в ваших снах постигнуть истину. Когда вы спите, вы наиболее открыты для любви ваших друзей, для любви Всевышнего. Спите.

Мартин закрыл глаза.

Кто-то потряс его за плечо. Перед ним, на коленях, стоял Ганс. Он прошептал Мартину на ухо:

— Очнись. Пойдем со мной.

Мартин поднялся. Его пронзил шок, как от удара электрического тока. Он, казалось, разрывался между двух миров, между стыдом и экзальтацией. Угрюмое выражение Ганса и его напряженная поза казались упреком. Ариэль последовала за ними. Ганс, казалось, хотел было остановить ее, но потом передумал:

— Все правильно. Вы оба мне нужны.

Рекс Дубовый Лист стоял в коридоре. В его улыбке было что-то зловещее.

— Фантастика, — сказал Ганс, качая головой. — Она была так хороша. Она просто поимела всех сейчас.

Мартин моментально пришел в себя, как если бы вылил на себя ушат холодной воды.

— Она нуждается только в небольшой помощи и поддержке, — продолжал Ганс. Рекс захихикал. — И будь я проклят, если я не помогу ей. Я не прав? Мне кажется, ситуацию следует держать под контролем.

Ариэль коснулась плеча Мартина, но он отмахнулся от ее прикосновения.

— Каждому ведь нужно для чего жить, иметь что-то только для себя, — добавил Ганс.

— Не трахай ее слишком усердно, — оскалился Рекс. — Держи ее немного голодной.

Ганс жалобно покачал головой.

— Добавьте ко всему прочему мои молитвы. Да, кажется, я чересчур великодушен.

Рекс и Ганс не спеша направились вдоль коридора. Ариэль подошла к Мартину и успела заметить злость на его лице.

— А ты разве ничего не знал? — спросила она, изумленная. — Он ее всему и учит. Он нашептывает ей в ухо каждый день.

Его глаза наполнились слезами, он смахнул их и стремительно выбежал прочь из столовой, в другой коридор — не тот, по которому прогуливались Ганс с Рексом.

Ариэль устремилась за ним вслед.

— Извини, — сказала она. — Я думала, ты знаешь обо всем! Это же так очевидно…

— Что очевидно? — обернулся Мартин.

— Что Роза изменилась, вновь думает о Работе, и что это всецело заслуга Ганса. В ином случае она могла бы развалить команду на части. Он думает…

— Что думает? — также резко спросил Мартин. Он схватился рукой за лестничное поле и приготовился спускаться вниз по перемычке.

Ариэль догнала его. Она до сих пор не могла прийти в себя от изумления его наивностью и от смущения заговорила почти шепотом:

— Ганс же смышленый малый. Он сообразил, как держать всю команду под контролем. Он же только что сказал нам это вполне определенно. Разве ты не помнишь?

— Да, помню, — слова прозвучали неожиданно громко и хрипло.

— Ей тепло и уютно в его руках. Он же это умеет, ты же знаешь. Наговорит ей о Работе, о нашей связи с Богом, ну и тому подобное. И она счастлива, она успокаивается. Ведь Роза никогда не была инициативной. Она, по натуре, слушатель. Роза идет туда, куда ей указывает Ганс. Все, что он ни скажет, все восхищает ее сейчас.

Мартин почувствовал так, будто бы его ударили. Сжав кулаки, он набросился на Ариэль:

— Почему ты преследуешь меня? Черт побери, чего ты хочешь от меня?!

— Ганс опасен, — почти шепотом произнесла Ариэль. Она боялась, что их подслушают. — Он же пустой внутри. Но чем больше он получает, тем больше он о себе мнит. Он полагает, что все Венди — лишь безмозглая скотина. Вернее, он полагает, что все мы — безмозглая скотина.

— Ты порешь чушь, — сказал Мартин.

Ариэль вспыхнула. Ее прищуренные глаза налились злобой:

— Тебе ли об этом судить, девственник? Ты что, так и собираешься до конца путешествия прожить один? Скажи, почему ты так ненавидишь меня?

В ответ Мартин лишь поморщился и, ухватившись за лестничное поле, продолжил свой путь к перемычке, оставив Ариэль позади.

— Да будь ты проклят! — прокричала она ему вслед.

Джакомо и Дженнифер висели возле звездной сферы в учебной комнате. Корабль прекратил ускорение двенадцать часов назад и теперь лежал в дрейфе. Вокруг поблескивали лестничные поля.

Хаким, Ли Гора и Луис Высокий Кактус спокойно наблюдали за изображением.

Вошел Мартин. Он взглянул на центральную сферу и глубоко вздохнул.

Они были в девяти миллиардах километров от будущих компаньонов. До воссоединения оставалось два дня. Корабли двигались встречным курсом и медленно, но неминуемо, приближались друг к другу.

Вслед за Мартином в учебной комнате появился Гарпал.

— Почему так много? — спросил он, указывая на пять сфер.

— Это Ганс приказал, для внешнего эффекта, — объяснил Мартин.