Клиффорд Саймак - Почти как люди
Потом понял: пришелец был холодный. Не было того приятного, дружеского тепла, которое Стиффи всегда ощущал, прикасаясь к любому из них. Он изумленно покачал головой и убрал руку. Прошел с десяток шагов — метра три — и снова коснулся пришельца. Шкура была холодной, тепло не ощущалось.
Он поковылял дальше, время от времени прикладывая ладонь к шкуре. Везде все тот же каменный холод. Он прислонился к пришельцу спиной и сполз на землю.
Холодный и неподвижный. И не висит над поверхностью, а стоит на земле.
«Может быть, это смерть? — подумал Стиффи. — Может ли пришелец умереть? Холодный и неподвижный — это похоже на смерть. Если он умер — то почему? Что с ним случилось? И еще: если сейчас он мертвый, значит, раньше был живой…» Впрочем, тут ничего нового для Стиффи не было. Ему всегда казалось, что пришельцы живые. Не только живые, но и друзья. Когда он задумывался об этом, то удивлялся: у него уже давно не было друзей. «Странно, — думал он, — что я нашел себе друга среди чужого народа».
Притулившись к холодному пришельцу, Стиффи не закрывал лица и не вытирал слез, стекавших по небритым щекам. Сидел и горько плакал: оплакивал ушедшего друга.
Глава 31
Миннеаполис
Эл Лэтроп, главный редактор, сидел за столом совещаний на месте председательствующего, лениво постукивая карандашом. «С чего это нас сюда позвали?» — удивилась Кэти. Их было трое: она, Джей и Джонни. То, что Джонни здесь, — естественно, но остальным-то что тут делать? За все время работы в «Трибьюн» ее никогда не приглашали в этот кабинет. Здесь заведующие разных редакций собирались на ежедневные летучки, обсуждали материалы и решали, что с ними делать. Но совещания всегда проводились в конце рабочего дня, а сейчас было едва за полдень.
— Я пригласил вас, — начал Лэтроп, — чтобы поговорить о пришельцах. Нам надо выработать долгосрочный план освещения этой проблемы. С тех пор как она появилась, вы поработали, прямо скажем, неплохо. Взвешенно, объективно — хорошо поработали, молодцы. Я полагаю, так и надо продолжать. Но сейчас пора подумать, не стоит ли давать материал более развернуто. Джонни, ты был связан с этим с самого начала, с тех пор, как в Лоун-Пайне появился первый пришелец. У тебя нет каких-нибудь идей по поводу дальнейшей работы?
— Знаешь, Эл, может, следует не торопиться, а продолжать свою линию? То есть пока не пытаться выходить за рамки строгого репортажа: только факты, какие нам удастся установить, — сказал Гаррисон, — Сначала мы имели дело с такой информацией, которая сама по себе была сенсационной. Естественно, что наша установка состояла в том, чтобы не выходить за пределы точного репортажа. Сами новости, простое их изложение, уже имели достаточный заряд. По-моему — наверное, и остальные так думают, — не надо было разводить такую писанину, чтобы этот заряд увеличивать. В этом не было никакой нужды. Джей написал несколько обзорных статей, но и он не вдавался в рассуждения сверх того, что уже писалось раньше, до появления пришельцев. Его статьи были направлены только на то, чтобы как можно мягче напомнить читателям, что старые концепции могут оказаться кстати. Но кроме этого — мы твердо держались в границах чистого репортажа.
— Но сейчас, — сказал Лэтроп, — публика в основном ситуацию освоила. Многим вся эта история не нравится, многим ее трудно принять. Но почти все уже понимают, что от этого никуда не денешься — пришельцы здесь и здесь останутся, по крайней мере какое-то время. И, по-моему, пора приняться за более серьезную работу. Скажем, представить вероятные последствия…
— Чтобы дать нашим читателям пищу для размышлений, — добавил Гаррисон.
— Вот именно. Подбросить им несколько вопросов, над которыми стоит подумать.
— То, что ты говоришь, Эл, — сказал Гаррисон, — вполне логично. И время для этого придет. Но мне все-таки кажется, что пока рано за это приниматься. Такие вещи можно писать только после долгого и тщательного размышления. Без хорошей подготовки начинать нельзя. Надо иметь какую-то информацию, хотя бы какой-то намек на информацию, прежде чем начать писать что-либо в этом роде. Конечно, информация не обязательно должна быть стопроцентно достоверной, как факты, идущие в репортаж, — согласен, — но нельзя брать ее с потолка. Иначе мы можем такого насочинять… А потом окажется, что мы не угадали.
— А я и не сказал, что надо начинать тотчас же. Я вовсе не имел в виду, что вы приметесь писать, едва выйдете отсюда, и станете высасывать материал из пальца. Но об этом надо подумать, надо заранее представить себе, какие материалы нам могут понадобиться в ближайшее время. У нас в газете масса народу, потратившего уйму времени на наблюдение за пришельцами и писание о них. И кое у кого должно было сложиться впечатление о том, с чем мы имеем дело. Кэти, вы с Джеем, вероятно, знаете больше, чем все остальные из нашей газеты. У вас есть какие-нибудь соображения по поводу сложившейся ситуации? Прежде всего скажите, как вы относитесь к пришельцам? Какие чувства они у вас вызывают?
— Они мне симпатичны, — ответила Кэти.
— Вот как? Это несколько неожиданно, честно вам скажу. Но продолжайте, пожалуйста. Расскажите, чем они вам так симпатичны.
— Хотя бы тем, что они нам не докучают, — сказала Кэти. — Конечно, кое-где они натворили дел, но ничего плохого не сделали. По-настоящему плохого.
— В Лоун-Пайне был убит человек.
— Он напал первым. Он выстрелил в пришельца. А с тех пор ни одного подобного случая не было. Пришельцы оказались порядочными людьми.
— Людьми?!
— Конечно! Они на самом деле люди. Только не такие, как мы. Они разумны. И по-моему, у них есть нравственное чувство.
— Может быть, ты права, — сказал Джей, — но мне кажется, что нас они за людей не считают. Они нас игнорируют. И не демонстративно — они попросту уверены, что мы не заслуживаем их внимания. Иногда кажется, что они нас даже не видят.
Кэти открыла было рот, но вовремя спохватилась. «Если бы только можно было сказать им! — подумала она. — Но нет, нельзя. Не только о Джерри, но даже и о рукопожатии, которое мне довелось испытать. Хотя это было гораздо больше, чем рукопожатие: в простом рукопожатии не бывает столько понимания и тепла».
— Вы хотели что-то сказать? — спросил Лэтроп.
Она покачала головой.
— Только то, что мне они кажутся людьми. Мне хотелось бы объяснить это, но я не могу. Не могу точно определить, что именно чувствую.
— А я вот о чем думаю, — сказал Джей, — Эти создания прилетели из дальнего космоса. Почти очевидно, что целлюлоза им необходима для того, чтобы кормить молодняк, а потому они едят деревья. Вероятно, какую-то часть целлюлозы они усваивают сами, но этого мы не знаем. Однако я о другом. Скорее всего, они не из Солнечной системы. Ни на одной планете нашей системы нет деревьев и ничего похожего тоже нет. Это значит, что они прилетели из другой системы; с планеты, которая кормила их целлюлозой. Если так — им пришлось лететь несколько световых лет, а может быть, очень много световых лет: ведь маловероятно, что в каждой системе есть планета, которая могла бы обеспечить их целлюлозой, которую они искали. Такая планета должна была чем-то напоминать Землю, хоть сходство могло быть и не полным…
— Джей, — перебил его Гаррисон, — короче. Ты о чем?
— О многом, — сказал Джей. — Но самое главное, что меня занимает, — время. Они должны были лететь очень долго. Физики утверждают, что ни одно тело не может двигаться со скоростью, большей скорости света, и, скорее, всего, не может к ней даже приблизиться. А это значит, что наши пришельцы летели к нам много тысяч лет. Пока они добрались до Земли…
— Чтобы решиться на такое путешествие, они должны были попасть в отчаянное положение, — сказала Кэти. — Что-то должно было заставить их броситься в космос на поиски другой планеты, хотя они не знали, где ее искать, а может быть, и вообще не надеялись найти. Но им нужна была целлюлоза, чтобы кормить малышей. Не будет целлюлозы — не будет потомства. Они стояли перед угрозой вымирания.
— Вы выступаете, как защитник на процессе, — пошутил Лэтроп.
— Может быть, она права, — сказал Джей. — Сценарий, который она набросала, может оказаться близким к истине. Быть может, им пришлось исследовать несколько звездных систем, прежде чем они нашли такую, где есть планета, которая их устраивает. И если это так, то наши пришельцы — раса долгожителей. Они живут невероятно долго.
— Ты говорил, что надо развивать тему, — обратился Гаррисон к Лэтропу. — Кэти и Джей подали идею, которая может лечь в основу такой статьи. Может, пусть сами и напишут?
Лэтроп пожал плечами.
— Не вижу смысла. Это же сплошная теория, никаких фактов. Будет отдавать сенсационностью.
— Согласен, — сказал Гаррисон. — Но то же самое можно сказать обо всем, что мы могли бы написать. Все было бы основано исключительно на предположениях. У нас нет ничего, на что можно опереться. Поэтому самое лучшее — писать только о том, что можно увидеть. Если мы начнем теоретизировать, то сразу обнаружим, что наши теории не к чему привязать. Мы не можем претендовать на понимание происходящего, поскольку имеем дело с формой жизни, настолько не похожей на нашу, что у нас нет никакой основы для понимания. Кэти уверена, что пришельцам пришлось искать такое место, где они смогут выкармливать малышей. Вполне логично — но с нашей точки зрения. А какова точка зрения самих пришельцев? Может быть, их концепции не имеют ничего общего с нашими. Их интеллект, их мировоззрение, их стиль жизни — если позволить себе использовать эти термины — могут быть совершенно непостижимы для нас. Скорее всего, так оно и есть.
