Брайан Д'Амато - Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса

— Постойте. А где Отзынь? — спросил я.

— Первый готов, подъем, — произнесла Ана.

Мы рывками стали подниматься к большому, обитому мягким материалом отверстию в светлом брюхе. Я пытался найти взглядом дворец, посмотреть, нет ли там Отзынь или еще кого-нибудь, но нас слишком сильно крутило. Я порылся в карманах. Где мой телефон? Неужели оставил? Напрасно. Тут пара рук в оранжевых рукавицах заправила клеть в темную клоаку. Внутри стоял крутой запах моторного масла, винилхлорида и старой кожи. Человек в перчатках отстегнул ремни, вытащил меня и Марену и снова отправил клеть вниз. Я растянулся на мягком ковре. Нас принял на борт крупный парень в видеошлеме с поднятым щитком, и я узнал в нем второго пилота (судя по беджу, ОСВ — офицера системы вооружений, хотя наш самолет такового не имел) — он летел с нами из Стейка в Пусилху. Тогда экипаж состоял всего из двух человек.

— Пожалуйста, займите те же места, что и в прошлом рейсе, — сказал он так, словно мы были в самолете «Вирджин эйр».

Тут царила темнота, но всюду сияли созвездия диодов, так что я сумел бы сориентироваться, если побывал бы здесь раньше. Я встал и, прежде чем Марена успела ухватить меня, ударился головой о пенопластовый косяк, отделанный винилом. Она провела меня в левый отсек и усадила там в сиденье, оборудованное системой безопасности. Я немедленно почувствовал себя этаким большим ребенком, которого чрезмерно опекают. Сверху спустилась голубоватая панель с четкими оранжевыми буквами: «Проверьте крепление безопасности». Тут же обнаружилась маленькая клавиатура с обычной QWERT-раскладкой. Марена устроилась напротив. Мы сидели у переборки между грузовым отсеком и салоном. Я огляделся. Пассажирские иллюминаторы были закрыты, видимо, потому, что проводилась военная операция, но я видел часть лобового стекла за головой пилота и начинающийся практически у моей лодыжки клин левого каплевидного остекления в полу. Когда роторы немного разогнали туман, открылось русло реки, почерневшей от ряби. Через нижнюю дверь пробрались Майкл и доктор Лизуарте, прошли мимо нас. Майклу выделили кресло в хвосте для равномерного распределения веса. Потом появился Хич, а за ним Гргур. Он неожиданно ловко пролез в салон, склонился к Марене и шепнул ей что-то, после чего отправился назад и уселся напротив Майкла. ОСВ занял свое место справа от пилота. Последней поднялась Ана, которая затащила за собой клеть. Спецназовец, вероятно, остался. Вергара откинула приставное сиденье позади летчиков, начала было пристегиваться, но потом потянулась куда-то назад, словно собираясь обнять меня, и произвела некие пассы над моей головой.

Я ощутил умиротворяюще легкое давление на уши и как будто утонул в глубоком, спокойном, мягком жужжании, которое обычно издают большие колибри; в этом звуке, обволакивавшем меня, слышалось тонкое пронзительное шипение и пиканье разомкнутого контура, повторявшееся каждые две секунды и похожее на брачный зов кузнечика. Ана натянула мне на голову шлем с обычным щитком и очками — они соскальзывали на переносицу и давали увеличенное видеоизображение через две линзы шлема. Когда мы в первый раз, еще в Белизе, летели этим самолетом, нам рекомендовали «постоянно пользоваться очками увеличенного реального видеоизображения (УРВ)» — на тот случай, если кто-то попытается атаковать нас ослепляющими лазерами. Поначалу у меня перед глазами мелькали расплывчатые контуры, но потом эта фиговина настроилась, и я стал видеть в другом режиме. Изображение было резче, чем в жизни, — представьте для сравнения, что вы слушаете скрипку по телефону, а не на старой доброй виниловой пластинке. Кроме того, яркость и контрастность усиливались (система «приспосабливалась» к темноте), а расстояние между предметами благодаря широко расставленным камерам на шлеме вырастало, как в старых 3D-фильмах, где действие происходит чуть ли у тебя не на лбу или далеко в задних рядах. Мало того: чтобы еще больше осложнить восприятие, вдоль верхней рамки двигалась бегущая строка с важнейшей бортовой информацией, включая сведения о безопасности и даже об экипаже и пассажирах. Внизу тоже появлялся текст, сообщавший всевозможные сведения, недоступные моему разуму. Зато в нижнем правом углу находилась маршрутная карта полета, с пониманием которой никаких проблем не возникало. Все ясно, подумал я. Мы направляемся на северо-северо-восток к Белизу и должны пересечь реку Сарстун у южной границы, то есть у самого устья.

«Неужели Отзынь все еще там? — спрашивал я себя. — Не попал ли он в какую переделку? Это я, черт меня дери, втянул его в эту историю». Моя правая рука чуть ли не инстинктивно нащупала клавиатуру и принялась перебирать клавиши, пока я не нашел активное аудио. Раздался приглушенный щелчок, и возник новый слой звука, словно я из моно переключился на квадратуру.

— Эй, подожди-ка секунду, — сказал я, но не услышал собственного голоса. Я нашел кнопку «микрофон» и нажал ее.

Переключился на персональный канал Марены.

— Марена?

— Джед, привет, как ты там? — отозвалась она.

— В норме, — ответил я, несмотря на туман в голове.

— Ты понимаешь, что происходит?

— Да, все отлично. Просто супер. Полный порядок. Отзынь — он что, остался на площадке?

В канале зазвучал голос Аны:

— Пассажирам выходить в эфир запрещается.

Сама пошла в жопу, подумал я.

— Джед, мы его не можем найти, — проявилась Марена. — Вероятно, он ушел.

— Это невозможно… — начал я.

Но тут Ана отключила мой микрофон. Я стащил шлем, сразу понял, как темно и шумно без него, передумал, снова натянул его на голову и принялся изучать маленькое меню в верхнем левом углу моего виртуального поля зрения. И перевел курсор на аудиоканал пилотов.

— …верхушек деревьев, — проговорил кто-то.

— Мы все на борту, летим, летим, летим, — отвечала Ана.

Вдруг я почувствовал, что падаю, проваливаюсь сквозь трещину в сиденье, погружаюсь в Земную Жабу — гиппо взмыл вверх таким тошнотворным манером, когда хвост задирается выше носовой части, словно хвостовой плавник кита. Давление увеличилось, когда закрылся люк. Внизу сквозь остекление в полу я наблюдал, как стремительно уменьшаются кроны деревьев. Они исчезли, когда мы вошли в низкое дождевое облако. По стеклу побежали водяные капли.

— Джед, если тебе что нужно, используй канал четыре, — пробился издали голос Марены.

Я немедленно воспользовался ее советом.

— Отзынь не мог уйти, — выпалил я.

— Джед, возможно, его отрезал от нас патруль, — предположила Марена.

— Не думаю.

— Ведь он нам никогда по-настоящему не доверял. Брось ты…