Александр Петров - Свет обратной стороны звезд

В темноте, под порывами ветра, вздыхал мокрый весенний лес. Он долго сидел так, прокручивая перед внутренним зрением картинки детских и взрослых воспоминаний. Все жизнь представилась ему сложным математическим выражением, иногда забавным, а порой откровенно страшным. Однако, точку было ставить рано.

Потом Конечников вспомнил, что смерти нет. Он знал это совершенно точно. За выстрелом в голову не было черной пустоты. Могло быть все: боль, мучения, сожаление, спокойствие, но не конец. Осознание того, совершил, не кончилось бы со смертью тела.

Просто оглушенный эмоциональной бурей в голове, он, следуя традициями военной касты, решил осудить себя на самое большое наказание, гораздо более суровое, чем ему действительно полагалось.

Прокрутив в голове внешние обстоятельства и свои поступки, Конечников вдруг понял некую запрограмированность случившегося. Словно кто-то составил искусный план, который должен был привести к желаемому результату и самоликвидации исполнителя.

«Пусть меня ждут миллионы горелых мертвецов. Виноват, — отвечу», — подумал он. — «Но пусть это случится тогда, когда должно».

Конечников не знал, много ли ему отмерено, однако чувствовал, что в любом случае должен досмотреть, чем все закончится.

Словно подтверждая его мысли, издалека донесся волчий вой.

Он поднялся и зашагал обратно к дому.

По дороге, он пытался сообразить, кто мог желать ему смерти, пока не понял, что действия только одного человека вели его к насильственному прерыванию собственной жизни.

Это была добрая и заботливая светловолосая девушка, с которой когда-то познакомился на этом самом месте, после посадки поврежденного экспериментального крейсера.

Внезапно понял, с кем он встретился тогда и не распознал под личиной юной красавицы… Демоницу со светящимися во тьме глазами из старых дедовских сказок, страшную Одинокую Леди жадно рыскающую в поисках жертв.

— Вот, однако, через сколько лет правда выясняется — заметил Управитель, ехидно посмеиваясь. — Мы ее считаем ценным специалистом, а она такие ляпы допускает…

— А сам-то… — не осталась в долгу Живая Богиня. — Так любил палачествовать, что прибежал с другого конца Галактики. Тетке голову срубить — это святое. Никого поближе не нашлось. Мало того, что не справится с каким-то одним стариком, так еще и засветился…

Управитель хотел было вспылить, но передумал.

— Можно подумать, что самой не приходилось, — без злобы ответил он. — Как тебе хвоста накрутили, так лично медсестру эту на голову укоротила.

— А сам? Кто Виктора Конечникова убил? Отчего Живому Богу честный имперский служащий помешал?

— Знал много. А сейчас так и думаю, что совершенно правильно. Нам одного Колывана хватило.

Управители посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись, поняв глупость это перепалки.

— Да уж, — сказал Пастушонок. — Правда смешно?

— Да, — ответила Рогнеда. — Есть дела грязные, есть еще грязнее, а бывают такие, что никому другому не поручишь. Для прикрытия критических огрехов… И кричать об этом, как пьяные мясники на скотобойне, — себе дороже.

— Может, так и надо было, как случилось, — в раздумье сказал Живой Бог.

— Что? — не поняла Рогнеда.

— Мы напоказ выставляли свое бессмертие. Лезли на высокие посты, на первые полосы, и не сильно задумывались, как мы выдаем себя. Вот и провели в тени тысячелетия, уже после джихана, вынужденно читая мантру Проклятого, чтобы не сдохнуть. Спасибо Колывану.

Управитель грязно выругался.

— Не в этом дело. Живые Боги никогда и ничего не делают своими руками. Они действуют из тени, влияя на ключевые точки процесса, не хвалясь своими магическими штучками. Ведь это подлинная магия высокого уровня, — заставить человека самого захотеть сделать то, что тебе нужно. Зачатки этого всеобъемлюще правильного подхода мы применяли и во времена, о которых пишет Колыван. Нападение на Гало и атака запретным оружием орбитальной крепости Солейна из этой серии. И в те времена мы понимали, что все должно быть сделано так, чтобы отказаться от «ошибок» подчиненных, превысивших данные им полномочия. Мы, Управители, всегда в стороне, всегда чисты. Мы отдаем приказы и караем неумелых исполнителей. Без этого мы быстро опустимся к единственному способу вознаграждения за послушание, — обязательной раздаче долгой жизни и бессмертия как признания заслуг перед вечными Хозяевами, — заметила Рогнеда.

— Я думаю, — это неплохой способ добиться эффективного влияния на определенных этапах, — ответил ей Пастушонок.

— И, как следствие, — миллиарды бессмертных?

— Да ладно, — усмехнулся Живой Бог. — Что дано, то всегда отнять можно. Но твои слова я запомню… Пойду я.

— Хорошо, — согласилась девушка.

Через несколько минут черная масса корабля поднялась над землей и исчезла в темной синеве вечернего неба.

Рогнеда снова принялась за чтение.

Дома его ждал дед. Он дремал за столом, положив голову на тетрадку. Комнату озарял трепетный огонек в масляной плошке.

Конечников вошел, стараясь ступать как можно тише. Но старик все равно услышал шаги.

— Кто это? — испуганно спросил он, пытаясь спросонья разглядеть вошедшего.

— Я, деда, — ответил он.

— Ну слава Богу, внучок, слава Богу, — вытирая непроизвольно выступившие слезы, сказал дед Арсений. — Витьку не встречал часом?

— Нет. Это он что, с собакой меня искать пошел? Зря. Волки в лесу воют.

— Ну как же, — резво переменил тему старик. — Свадьбы у этих разбойников серых, вот и поют робяты.

— Как бы ему свистнуть, чтобы домой шел.

— Он это…рацию взял. Сейчас я ему крикну по переговорнику, чтобы домой бежал.

Старик произнес в рацию несколько слов. Виктор вскоре отозвался. Слышно было плохо, но Конечников разобрал, что с братом все в порядке и он идет домой.

Он бросил взгляд на стол, где осталось все его добро. На всякий случай скачал на новомодные микрокассеты все данные из компьютера, отстыковал древний накопитель и вернул его в сени, на старое место.

— Убрал? — спросил дед, когда тот вернулся.

— Да, — ответил Конечников.

— Завтра надо его подальше спрятать, от греха.

— Я его в Гремячку кину.

— Хорошо, — согласился дед. — Ложись спать, Федечка. Утром поговорим обо всем.

Ночью Конечникову снилась Лара. Что происходило во сне, Федор не запомнил. Осталось только ощущение чего-то хорошего и радостного.