Мэри Джентл - Отряд (Аш - Тайная история - 2)

Это была блестящая черно-зеленая бесформенная туша, ничем не напоминавшая человеческое тело, пока мухи, сплошь облепившие ее, не поднялись с тонким жужжанием в воздух.

"Словно на стену налетела, так я тогда остановилась! Но я тогда была другой".

Она снова вернулась в памяти на лишенный запахов двор собора, услышала поющие голоса аббата Мутари и аббата Стефана, увидела стоящего рядом с ней Леофрика. Его одеяние с золотой вышивкой выглядело тусклым и закопченным, визигот моргал на свету. Облачко белого пара висело у его губ.

Визигот в Дижоне. Мир там или не мир, а у нее в животе что-то перевернулось.

- Но почему здесь не темно? - ни к кому не обращаясь, спросил Леофрик. Она проследила его взгляд. За облаками не видно было даже бледного призрака солнечного диска.

- Насчет мирного договора... - Сырой холодный воздух жег лицо. - Я подумала, лорд отец, - нам, по-моему, следует заключить союзный договор.

- То, что творят Ferae Natura Machinae, Дикие Машины, несомненно, материально. - Леофрик начал шмыгать носом, ноздри покраснели от холода. Если Бургундия, по твоим словам, сохраняет реальность, почему и здесь не исчезло солнце?

- Равноправный союз, - гнула свое Аш.

- Оригинал всегда лучше копии. Кажется, так говорят франки? Мы бедные наследники римлян, прошлое всегда лучше вырождающегося настоящего... - Его взгляд мог означать, что ему хочется втянуть Аш в спор.

- Так Бургундия цепляется за прошлое? - сардонически пробормотала она.

Не желая понимать ее тона, Леофрик послал ей дружелюбную, снисходительную улыбку старшего.

- Не всегда. Мир с Карфагеном...

- Союз. Может, мы и не единственный народ, который переживет Дикие Машины, но мы - единственные, кто стремится их уничтожить. А мы, - твердо подчеркнула Аш, - именно это и намерены сделать.

Леофрик дернул плечом:

- Ну конечно, уничтожить. Ясно, что это сияние - не благой знак. Гелимер мертв. Господь явил свою волю в битве. Вокруг пирамид сам камень плавится, становясь могилой растений, зверьков, поглощая даже тела коней и людей. Нельзя приближаться: для их уничтожения пригодятся пушки вашего мастера канонира.

В военных вопросах Аш почувствовала себя дома.

- Когда приближаться станет не так опасно, можно попробовать петарды?

- Если станет. - Леофрик поглубже натянул длинный меховой плащ, взмахнул рукой, качнув посохом советника калифа. - Союз... Это стало бы признанием нашего отношения к Бургундии.

- Почему бы и нет?

От фасада собора доносился равномерный звон падающих пластов земли, слишком смерзшейся, чтоб рассыпаться на комки. Из обоих приделов звучали звуки погребальных месс - каждая из которых была ересью для аббата, читавшего другую.

Аш насупилась, припоминая его слова:

- Что вы хотели сказать про "оригинал"?

- Кто первым рассказывает историю? - вопросил Леофрик. - Кто бы то ни был, его история становится эталоном, и других судят по тому, сколь точно они передали детали оригинала. Но первый рассказчик сам себе судья.

Он снова остановил взгляд на лице Аш. Она видела в нем чистое волнение человека, обдумывающего свою теорию, не заботясь, кому принесет выгоду найденная истина: ему или другим. До сих пор все его эксперименты служили не ему - королям-калифам. Так это Леофрик? Король-калиф волей случая?

"Это человек, который готов был разрезать меня на куски, убить. И сделал бы это с радостью".

- Я не простила тебя, - произнесла она, едва шевеля губами.

- А я - тебя. - И, в ответ на ее потрясенный взгляд: - Полувековой труд, а ты явилась и...

- ...все испортила? - Ирония, или черный юмор, перевесили ее гнев.

- Изменила картину эксперимента, - он словно продолжал взвешивать что-то, говоря. - Возможно, всего лишь доказав, что еще существует круг неведомого.

- А... внутри этого круга?

- Дальнейшие исследования.

Ей вспомнился дом в Карфагене - не лаборатории и лечебница, но камера, и собственный вой, отзывающийся где-то эхом.

- Не хватит ли исследований?

- Нет. - Его лицо застыло знакомой надменностью - относящейся теперь не только к ней, но и к появившемуся рядом с Леофриком молодому человеку, вынырнувшему из кучки советников, в которой Аш заметила и доктора Аннибала Вальзаччи с его братом Джанпаоло, и Агнца Дей.

- Сиснандус, - негромко представил Леофрик. Сейчас Аш узнала его в одном из лиц, окружавших стол. Худощавый юноша. Очертания рта в точности как у Леофрика. Ничто не выдавало в нем бывшего командира войска Дома Леофрика, кроме одежды.

- Гонцы Дома Леофрика и Дома Лебриджи отбыли в столицу, - доложил он.

"Будь вежлива: этот парень - доверенный Леофрика в борьбе за власть, не то бы он не оставил Сиснандуса при себе, когда разыгрывал безумца.

Если, конечно, Сиснандусу известно, что это была игра".

По его на удивление подвижному лицу Аш не взялась бы определить, что думает юноша о внезапно вернувшемся здоровье лорда-амира и устраивает ли его положение главы Дома, в то время как Леофрик занят обязанностями короля-калифа.

Политика, сплошная политика. Она встретилась глазами с человеком, возглавлявшим эскорт Сиснандуса. Человек отвел взгляд. Гийом Арнизо: стыдится взглянуть ей в глаза после того, как отказался вернуться в Дижон. "И с ним надо будет поговорить, завтра или в ближайшие дни".

- Союз в весенней кампании. - Леофрик дохнул теплым паром, наблюдая за големами, которые уже сносили мертвых в могилу. - Французов, вероятно, смогу убедить. А не могли бы вы склонить к такому же временному союзу и турков? Договор ждет только подписи герцогини Бургундской.

Утро третьего дня января занялось ясное и очень морозное: земля стала тверже стали, так что даже подкованного коня можно было пускать только шагом.

- Есть ли необходимость забирать столько боеспособных людей только для того, чтобы проводить назад герцогиню? - спросил Оливер де Ла Марш.

Аш, на заемной визиготской кобыле, улыбнулась ему с высокого боевого седла.

- Ага! - жизнерадостно кивнула она.

- Вы берете чуть ли не три сотни ради того, чтобы встретить пять сотен конных янычар...

Аш оглянулась на отряд в сто десять человек, выстроившийся под штандартом Лазоревого Льва, и на бургундцев Лакомба:

- Кто поручится, что турки Баязета не развернутся направо кругом и не отправятся прямиком к Мехмету? Я страдаю обострением подозрительности. Пусть мир и держится - все равно мне неспокойно. Смотрите сами. Жрать нечего. За границами темно. Разбойники расплодились. Пройдет не меньше года, прежде чем в стране восстановится порядок. Что вы скажете, если я ее потеряю из-за нападения шайки бродяг?

Могучий бургундец кивнул:

- Пожалуй, вы правы.

Все четыре прошедших дня люди из сожженных окрестных сел и деревушек стекались к Дижону: все больше по мере того, как вести расходились по округе. Кто выбирался из пещер в известняковых обрывах, кто из лесов, но все голодные и давно забывшие само понятие честности.