Рэй Олдридж - Механический Орфей

— Ты догадываешься, что это, Руиз Ав? — неожиданно раздался голос Геджаса.

Пленник вздрогнул от неожиданности, чуть не выронив нож.

Яркий луч света озарил летательный пузырь Геджаса, который, как оказалось, завис в нескольких метрах от платформы. Зеркальный комбинезон надежно защищал «Голос» гетмана. Только это и удержало Руиза от попытки швырнуть во врага мясницкий нож. Геджас с легкостью прочел мысли своего пленника. Из-под зеркальной маски раздался гортанный смешок.

— Догадываешься? — вновь спросил он.

Руиз посмотрел на пластиковый прибор, и внезапно перед глазами всплыла страшная картина: прилипала, сосущая кровь из перерезанного горла несчастного юнги.

— Да… хозяин, — пробормотал он заплетающимся языком. В груди зашевелился ледяной комок ужаса.

— Оставим формальности, — дружелюбно предложил родеригианец. — Мы оба — люди подневольные. Тем не менее я обладаю немалой властью, так что с твоей стороны разумно проявлять столько почтения, сколько сможешь.

Руиз был слишком занят собственными мыслями, чтобы ответить. Зачем его сюда привезли? О какой работе говорила Желтый Лист?

Геджас вновь угадал его мысли.

— Ты — наш новый забойщик, Руиз Ав. Я объясню тебе, как это делается. Конвейер доставляет тварь прямо к платформе и останавливается. Ты перерезаешь глотку — я покажу, как именно, — и приставляешь помпу. Вот и все. Кровь потом желируется и отправляется Лезвиям Нампа в качестве особого деликатеса. Странные существа эти каннибалы. Мы владеем гораздо более эффективными технологиями забоя. Наша автоматическая система — самая совершенная в пангалактике. Однако людоеды требуют, чтобы скот забивали традиционными дедовскими способами, обескровливая его. А ведь клиент всегда прав, не так ли? Кроме того, они иногда посылают инспекторов.

Руиз потерял дар речи. Руки, сжимавшие нож, внезапно онемели, рот приоткрылся от ужаса. Неужели родеригианцы вынудят его пройти через этот кошмар?! Как?!

Ответ последовал молниеносно. Боль заполнила все его существо, целая гамма мучительных ощущений пронеслась по телу несчастного. Словно чьи-то безжалостные руки разрывали на части его плоть. Кожа горела, словно в огне.

Руиз упал на четвереньки, выронив нож. Воздух в легких закончился, и ему никак не удавалось вдохнуть новую порцию. Пленник не имел возможности даже закричать. Все человеческие чувства оказались сметены невыносимой болью.

— Да, у нас прекрасные нейростимуляторы, ведь боль и мука — основа нашего благополучия. — Руиз слышал голос родеригианца, но не понимал смысла слов.

Внезапно боль отступила. На мгновение пленник ощутил необычайную легкость во всем теле, как будто сейчас он мог подняться над всем этим кошмаром, но руки тут же нащупали ледяной металл поручней. Летающий пузырь опустился на платформу.

— Встань, — произнес Геджас. Руиз послушно поднялся на ноги.

— Подними нож.

Он вновь повиновался.

— Вот твоя первая клиентка.

Из темноты донеслось негромкое дребезжание. Перед платформой остановилась каталка, на которой лежала полная женщина средних лет. Тормоза конвейера слегка скрипнули. Взгляд несчастной был устремлен в пространство, она не видела своего палача. Очевидно, пленница находилась под действием одурманивающих средств.

— Как видишь, она под наркозом, — пояснил Геджас. — Иначе мясо будет отдавать неприятной горечью, — так на него действует страх. Желтый Лист хочет, чтобы ты усвоил урок, но ведь не ценой же качества продукта, которым мы справедливо гордимся.

Руиз не мог отвести глаз от бесчувственной жертвы. Кто она, о чем мечтала когда-то? Разве могла эта женщина представить себе, что встретит такой ужасный конец.

— Я выполню ваше задание, отыщу необходимые данные в депозите! Только не это, не надо!

— Не нам судить об этом, Руиз Ав. Подобные решения принимаются только гетманами, — произнес Геджас — Дай мне нож.

Он протянул руку, обтянутую зеркальной перчаткой.

Руиз нехотя вложил в нее рукоять мясницкого орудия.

— Теперь смотри.

Привычным движением родеригианец аккуратно приставил лезвие к складке под ухом женщины и аккуратно надрезал кожу. Затем сделал такой же надрез с другой стороны. Несчастная вздрогнула, в глазах промелькнули проблески сознания. Крови почти не было, Геджас прижал помпу к свежей ране. Артерии лопнули, алая жидкость хлынула в прозрачную трубку. Женщина судорожно дернулась и умерла.

— Рекомендую именно этот способ. Если разрез окажется слишком глубоким, ты рискуешь испачкаться. К тому же пропадет немалая часть продукта.

Убийца вытер лезвие о седые волосы жертвы и вручил нож пленнику. — Я не могу этого сделать, — решительно произнес тот.

— Не можешь? Уверяю, у тебя просто нет другого выхода. Боль вернется, если ты откажешься повиноваться или не будешь работать с должной эффективностью. И потом, рано или поздно, но этот труд начнет приносить тебе удовольствие.

Неожиданно тон Геджаса изменился. Теперь в нем слышался гнев. Руиз с удивлением обнаружил, что «Голос» гетмана еще способен испытывать столь сильные чувства.

Родеригианец вернулся на свой летательный пузырь.

— Ты, однако, наглец! Да тебе пришлось бы долгие годы трудиться на наших бойнях, чтобы отправить на тот свет столько же людей, сколько ты погубил раньше. Нам известна твоя биография. Ты не одно столетие сеял гибель по всей Галактике, не так ли?

— Я действовал по-другому…

— Вот как? — Геджас выключил прожектор и исчез.

Вскоре жужжание летательного аппарата затихло вдали.

Полоса транспортера увезла труп. Какое-то время ничего не происходило. Потом Руиз ощутил жжение под металлическим обручем, охватывающим его талию. Боль усиливалась, и пленник, скрипя зубами, скорчился в своем кресле.

Внезапно он понял, что с нетерпением поглядывает на конвейер. Стон отчаяния вырвался из его груди. Боль постепенно завладела всем телом, превращая бесстрашного авантюриста в жалкую тварь, единственной реальностью для которой были нечеловеческие мучения исстрадавшейся плоти.

Конвейер наконец доставил первую жертву. Поначалу Руиз не испытал ничего, кроме облегчения. Тележка остановилась у края платформы, и бывший агент поспешно вскочил на ноги.

Руиз сам ужаснулся, поняв, какая радость охватила его, когда прекратилась боль. Он пошел к краю платформы, сжимая в руке нож.

Ребенок, лежащий на тележке, встретил Руиза сонной улыбкой, не настолько одурманенный, как предыдущая жертва. Это был мальчик не больше семи-восьми лет стандартного земного летосчисления, с голубыми глазами и темными волосами. Ремни, которыми его пристегнули к тележке, казались слишком большими для такого маленького существа.