Джон Марко - Великий план (Нарский Шакал - 2)

Бьяджио было приятно снова оказаться дома. Он обожал Кроут почти так же, как и столицу Нара. После свержения отца он очень мало времени проводил на острове, и вынужденное изгнание заставило его посмотреть на остров новыми глазами. Он теперь высоко ценил его - как прежде ценил его отец, - и даже виноград и оливки почему-то стали казаться ему слаще. Ветер с моря был теплым и ласкающим, последние солнечные недели вернули его коже естественный бронзовый оттенок. Более того - спокойствие Кроута благотворно подействовало на его перенапряженный мозг.

У него появилось время подумать.

Граф Ренато Бьяджио с кошачьей грацией шел по мраморным коридорам своей виллы, звонко цокая каблуками по узорным плиткам пола. Каменные глаза его бесценных скульптур смотрели ему вслед: десятки драгоценных стражей, купленных или захваченных по всей империи. В конце коридора в темноту спускалась изогнутая лестница. Бьяджио находился в той части дворца, куда гостям заходить воспрещалось: это крыло отводилось ему одному и превосходило роскошью все остальные помещения. Если не считать рабов и слуг, которые время от времени беспокоили графа, эти покои с ним теперь никто не делил.

Бьяджио перешагивал через две ступеньки: настроение у него было приподнятое. Свет факелов быстро окружил его со всех сторон. Щебет птиц стих вдали. У самого конца лестницы оказалась пара крошечных сапог, небрежно брошенных в углу. Впереди слышны стали какие-то звяканье и стук. Он сделал еще один неслышный шаг и всмотрелся в дымный свет. Коридор заканчивался похожей на пещеру мастерской, стены которой были уставлены книжными шкафами и полками с разными диковинками. На полу валялись инструменты и разный хлам: мотки веревки, металлические скребки, небольшая наковальня. Укрепленные на стенках факелы отбрасывали свет и тени, и казалось, что в мастерской колышется мрак. Высокий потолок был покрыт пятнами сажи. В центре комнаты стоял дубовый стол, а на столе - причудливый аппарат, нечто вроде металлического цилиндра с множеством трубок, почти живой в своей сложности. Его блестящие трубки свисали на стол, а на куполообразном верху был пружинный рычаг, похожий на дверную ручку.

Под столом скорчился Бовейдин, заглядывающий в сделанную в дереве прорезь. В пальцах босых ног ученый держал длинную тонкую пилу, а маленькие руки манипулировали трубками, торчащими из его странного творения. Досадливо щурясь, он заглядывал в центр аппарата, обеими руками засовывая в него металлические трубки. Заметив Бьяджио, он досадливо выругался и рявкнул:

- В чем дело?

Бьяджио опасливо шагнул ближе. Он не любил тревожить ученого, особенно во время такой важной работы. В комнате было прохладно, и граф потер руки.

- Мне надо с тобой поговорить, - сказал Бьяджио.

- Сейчас?

- Да.

Бовейдин вздохнул. Нога с пилой принялась работать над куском трубы. Бьяджио наблюдал за ним, завороженный такой странной точностью. Это было похоже на работу обезьяны.

- Ну, что? - кисло осведомился Бовейдин.

- У меня есть новости, - объявил Бьяджио, подходя к Бовейдину.

Оказавшись у стола, он стал рассматривать странное устройство, водя рукой по гладкой поверхности. Аппарат со странными отростками напоминал серебряного осьминога.

- Новости хорошие, - добавил Бьяджио, продолжая рассматривать устройство. - Ты будешь рад.

Из-под стола откликнулся пронзительный голос Бовейдина.

- Рад? Значит ли это, что мы можем возвращаться домой?

- Твое горючее прибыло. Никабар только что приехал.

Под столом снова начали пилить. Бьяджио улыбнулся и присел на корточки, чтобы видеть лицо Бовейдина. Ученый смотрел на него с облегчением.

- Он получил все? - спросил Бовейдин. - Три партии, как я просил?

- Три партии, - подтвердил граф. - Как ты и просил. Бовейдин расплылся в улыбке:

- Благодарение Богу!

- Благодарение мне, - поправил его Бьяджио. - И Никабару. Везя этот груз для тебя так далеко на юг, он рисковал тем, что весь его корабль взлетит на воздух. Но он не встретился с лиссцами. Наверное, это удача.

Бовейдин кивнул:

- Твой герцог с Драконьего Клюва нас не подвел, Ренато. Извини, что я в тебе сомневался. Улыбка Бьяджио стала шире.

- Меня часто недооценивают. К герцогу Энли есть ключи. Как и к любому другому человеку. Нужно было только найти нужные. Я знал, что у него по-прежнему есть топливо, которое тебе нужно. Я помню, как твои военные лаборатории заключили с ним соглашение.

- Я тоже помню, - сказал ученый. - Но я считал, что его давно уже нет. Даже так далеко на севере топливо распадается, становится опасным. Герцог Энли рисковал, храня его так долго.

- Герцог Энли хранит все оружие, какое когда бы то ни было получал, мой друг. Наверное, боится брата. Я знал, что топливо по-прежнему будет у него. Мне только нужно было, чтобы Никабар его убедил.

- Он его еще не разгружал, надеюсь? Мне надо при этом присутствовать!

- Подходи так близко, как захочешь, - с ухмылкой сказал Бьяджио. Меня рядом не будет.

Граф выпрямился, чтобы еще раз посмотреть на прибор, удивляясь его сложности. На этот раз гениальный карлик превзошел самого себя. Устройство было тяжелое: стол под ним прогибался. После загрузки топливом оно станет еще тяжелее. И таким нестабильным топливом... Как ему удастся держать его охлажденным?

- Как он работает? - спросил Бьяджио. - Покажи мне.

- Ренато, я сейчас занят.

- Для чего все эти трубки?

- Потом.

- Сделай перерыв, малыш, - не отступал граф. - Я хочу, чтобы ты объяснил мне эту штуку. Она меня заинтриговала.

Бовейдин недовольно застонал, но вылез из-под стола, отряхивая колени от пыли и металлических опилок. Снова двигаясь по-обезьяньи, он влез на стол и навис над своим изобретением, гордо обходя вокруг него. Он был ненамного выше своего устройства, так что зрелище получилось странно комичным, однако Бьяджио оно смешным не казалось. Маленький ученый создал военные лаборатории. Он изобрел огнемет и кислотомет, и, что еще важнее, он создал снадобье, которое не давало стареть.

- Объясни мне его, - попросил Бьяджио. - Как оно работает?

- А, но это - секрет, мой друг. И я не думаю, что ты смог бы его понять.

- Не надо относиться ко мне с такой снисходительностью, карлик. Говори.

Бовейдин торжествующе засмеялся, и его грязное лицо расплылось в ухмылке.

- На самом деле все просто. Очаровательно просто! Я очень им горд, Ренато. Очень горд...

- Я за тебя рад, - сухо отозвался Бьяджио. - Но будет ли оно работать?

- О, работать оно будет, - пообещал Бовейдин. - Я намерен его испытать. Вот почему мне понадобилось три бочки топлива. К моменту доставки оно будет работать безукоризненно. - Бовейдин скептически посмотрел на Бьяджио. - Если оно будет доставлено так, как ты говоришь.