Валерий Нечипоренко - Агент чужой планеты

Мы выпили и соединили губы, еще хранящие вкус напитка. Я придвинулся к Алине теснее, прижав ногой ее ступню к полу, и понес какую-то совершеннейшую околесицу насчет психоэнергетики и биоаналитики, отчего, по моим прикидкам, у подслушивающего Кителя минуты через три должны были завянуть уши.

Я же разом убил двух зайцев. Во-первых, предупредил Алину. Во-вторых, дал знать Кителю, что раскусил его уловку. Это как минимум ослабит внимание соглядатаев. Они невольно придут к мысли, что я не осмелюсь на их глазах грести под себя. А мне только того и надо.

А за нашими ласками пусть наблюдают сколько угодно, если им интересно. После второго тоста я начал целовать Алину откровеннее. Долгими-долгими поцелуями. Припал к ее маленькому уху, лаская мочку языком. Она томно застонала, полузакрыв глаза. Нет, милая, сейчас это ни к чему! Не отрываясь от ее уха, я одновременно нажал на ее ступню и прошептал: "Когда нажму еще, слушай внимательнее и запоминай, поняла?"

Тут же резко отстранился:

-- Нет, детка, ты меня слишком распаляешь. Давай потерпим до вечера, -- и пристально посмотрел ей в глаза.

Я безудержно молол вздор, вспоминал десятки знакомых -- существующих и вымышленных, затем в вольной интерпретации поведал историю посрамления Лорена. Моя болтовня преследовала четкую цель. Мне нужен был безбрежный поток имен, адресов и событий, чтобы в подходящий момент естественно втолкнуть в него ценную информацию, которая, возможно, спасет мою жизнь. И вот, когда мы приступили к курице, я заметил, как бы между прочим:

-- Жестковатая цыпа. Я думал, у нашего хозяина повара пошустрее. Помнишь, каких божественных цыплят мы ели у старика Мамалыгина? -- и чувствительно нажал на ее стопу.

-- Мамалыгина? -- сощурившись, переспросила она.

-- Ну да, того самого боровичка, что живет на проспекте Космонавтов в доме-башне, -- я снова подал тайный сигнал. -- Он еще начал приударять за тобой, старый прощелыга! И, кажется, не без успеха. Сознаешься?

Наконец-то и Алина включилась в игру.

-- Ничего подобного! -- надула она губки. -- Вечно ты выдумываешь! Если человек выдал пару комплиментов, это еще не значит, что он начал волочиться.

-- Пару комплиментов?! -- фыркнул я. -- Ты это называешь парой комплиментов? Думаешь, я слепой? Нет, милая! Зрение у меня как у орла, и на память я пока не жалуюсь. А дело было так. Я вышел на балкон покурить. Тормознулся там, просто смотрел на вечерний город с двенадцатого этажа, -еще один сигнал. -- Но балконная дверь-то была открыта, и в стекле все отражалось. Ты думаешь, я не видел, как он гладил твои колени?

-- Колени! Ну, миленький... Почаще смотри в балконную дверь, еще и не то начнет мерещиться. Да ты просто хватил лишнего в тот вечер. Он гладил свою кошку!

Умница, она поняла!

Однако теперь надо было срочно вводить в разговор другие имена, чтобы Кителю не втемяшился в башку мой Мамалыгин. Цитата из Штирлица о том, что запоминается последняя фраза, имела широкое хождение уже тогда.

-- Кошку? Хороша кошка! -- Я сделал вид, что потихоньку прихожу в ярость. -- Ну, ладно. А Олег? Что вы гладили вместе с Олегом? Твои трусики?

Алина тоже не полезла за словом в карман.

Мы весьма натурально разыграли сцену бурной ссоры влюбленных, при этом я разразился такими неистовыми проклятиями в адрес мифического соперника, что всякий наблюдавший за нами должен был начисто забыть про какого-то там старикашку Мамалыгина, любителя женских коленок.

Наконец я подал Алине знак, что пора кончать комедию.

Последовала финальная сцена примирения.

А следом и зритель пожаловал, правда в единственном числе. Китель -собственной персоной -- посетил нашу темницу, превратившуюся на время в театр, чтобы засвидетельствовать свое восхищение нашими талантами.

-- Ну, голуби, столковались? -- Судя по его масленой роже, он наблюдал за спектаклем с самого начала.

-- Вашими молитвами, -- буркнул я. Алина напряженно затихла.

-- Я спрашиваю: ты готов? -- Он ткнул в меня корявым пальцем.

-- К сожалению, нет, -- отрезал я. -- Поле совсем слабое. Я даже не чувствую характерного покалывания в кончиках пальцев, а это наивернейший признак.

Он недовольно поморщился:

-- Так какого рожна тебе еще надо?! Я выполнил все твои пожелания, все до одного. А ты юлишь и юлишь, как та вошь. Последний раз спрашиваю: чего еще не хватает? Подумай хорошенько, прежде чем ответить, потому что я больше не потерплю никакой волынки!

Потакать его раздражению не стоило, и я кратко резюмировал:

-- Моя ассистентка пережила сильный стресс, и это мешает ей сосредоточиться. Она до сих пор не может успокоиться. Вините своих олухов во главе с придурковатым Максом. Этот грубиян серьезно разрушил ее психологическую гармонию...

-- В общем, так! -- перебил Китель. -- Завтра -- крайний срок. Или мы завтра едем к нужному человеку или... сам понимаешь. Никаких твоих объяснений слушать больше не намерен. Что-то здесь жареным запахло. А я рисковать не хочу. Я рискую там, где владею ситуацией.

-- В данном случае вы не рискуете ничем, -- возразил я. -- Абсолютно. Рискую я. И мне хотелось бы свести этот риск до минимума. Только и всего.

Китель уставился на меня, прищурив левый глаз:

-- Итак, твое последнее слово.

Он снова загнал меня в угол! Поистине, Китель обладал способностью читать чужие мысли! Я-то предполагал, что эту ночь мы проведем вдвоем с Алиной и в любовной кутерьме я успею шепнуть ей на ушко еще несколько нужных слов, в том числе номер квартиры Мамалыгина. Я не сомневался, что выторгую себе -- для поправки здоровья -- еще хотя бы два-три дня. Но Китель, по сути, выдвигает ультиматум. Значит, передо мной -- один-единственный выход.

-- Завтра сделаем по-вашему, -- вздохнув, согласился я. -- Пусть так. И все же я должен усилить свое биополе. Только в этом случае можно рассчитывать на успех. Тем более что требуется совсем немногое: моя ассистентка должна напитаться положительными эмоциями. Отвезите ее в город прямо сейчас, и пусть она расслабится, как сочтет нужным. Как видите, ничего хитрого. Но и вы не хитрите, не шпионьте за ней. Повторяю, ей нужна полноценная психическая разрядка. Пусть вытворяет что угодно. Это в ваших интересах. Завтра днем она вернется, я заряжусь от нее энергией, и мы тут же поедем куда скажете.

Китель долго молчал, прокручивая в своем изощренном мозгу какие-то варианты. Затем тяжело уставился на Алину:

-- А если эта киска захочет удрать?

-- Зачем? -- Она нервно пожала плечами.

-- А зачем ты удирала от Макса?

-- Этот скот бил меня! Китель хмыкнул:

-- Ладно! Сейчас тебя отвезут в город. Завтра будешь ждать на условленном месте. В полдень. Опоздаешь хоть на минуту, твой дружок останется без башки, а там и с тобой приключится неприятная история. Из-под земли достанем!