Андрей Щупов - Hам светят молнии

Полковник повернул голову, рассматривая ползущую за ним вереницу людей, еще раз от души обругал Рушникова. Ведь не дурак, кажется! Изучал, верно, историю, периоды смут и революций, а поди ж ты! Так и не понял, курдюк жалостливый, что ни одному из доброхотов так и не удалось превратить землю в централизованный Эдем. В кладбище, в гигантскую свалку - это пожалуйста, но никогда в нечто приближенное к райским кущам! И ведь всегда в избытке находились разномастные пророки. Вещали, кликушествовали до потери пульса. Так ли уж сложно было прислушаться? Кажется, отец Авель предсказал некогда взятие Москвы, ее последующее сожжение. Что же с ним сделали после этого? Медовыми пряниками накормили, деньгами одарили? Фига-с два! Взяли и заточили в тюрьму. Уже потом, когда все сбылось, старца расковали и отпустили. Но опять же с непременным условием - молчать в тряпочку и не трепать языком попусту. А он и не трепал, пытался помочь, как мог. И конечно, сохранились кое-какие письмена, кое-какие протоколы. На досуге венценосцы их рассеянно листали. Выводы вряд ли делали правильные, но любопытство проявляли...

Позади коротко вскрикнули. Полковник обернулся. Над черной пропастью червяком извивался человек. Руки его елозили по тонкой веревке, еще двое пыхтели на мокром металле и, кажется, даже не делали попыток вытянуть приятеля. Лежали, вцепившись в поручни, испуганно сопели.

- Кого ждем! - приглушенно рыкнул полковник. - А ну сдвинулись плотнее! Ручками взялись друг за дружку и потащили...

Никто никого не потащил. Один из лежащих сделал попытку дернуть за трос, но сам чуть было не сверзился следом. Павел Матвеевич прикусил губу. Вот и первое наказание за "светлые" мысли! Веревочной лестницы нет, и яснее ясного, что процедура спасения грозит всерьез затянуться. Придется ползти назад, попарно группировать людей, впрягаться в веревку. Да при такой тесноте кто-нибудь снова обязательно соскользнет. Это уж как пить дать! И плакала операция горючими слезками!..

С каменеющим лицом полковник выдернул из-за пазухи пистолет. Все, что можно сделать для бедолаги, это прикончить его прежде чем он упадет в воду. Он тщательно прицелился.

Хлопок, наверное, даже не услышали. Для верности полковник выстрелил еще раз. Тело внизу дернулось и обмякло.

- Режьте трос!

Они глядели на него со страхом.

- Режьте, я сказал!

Кто-то наконец достал нож. Лопнула одна нить, вторая, убитый волонтер кулем полетел в воду. Павлу Матвеевичу почудилось, что к бойцу метнулись со всех сторон тени, но такие вещи лучше не разглядывать в подробностях.

- Чего уставились! А ну, вперед!..

Бойцы зашевелились. Может, даже чересчур суетливо. Порции адреналина, впрыснутые в кровь, сделали свое дело. Одним махом одолели первую сферу, ход замедлили только у самой воды. Но он и здесь не позволил им остыть.

- Слушайте и запоминайте, парни! Так сразу на людей они не кидается! - внушающе произнес он. - Это вам не летучие мыши. Будете бразгаться, конечно, дождетесь. Но если быстро и без шума, все обойдется. Если что, буду прикрывать. Возьмите в руки ножи, но просто так не махайтесь. Еще чего доброго порежете друг дружку.

Он говорил и видел, как бледнеют их лица. В этой полумгле они становились похожими на покойников.

- Короче! Делайте, как я, и ни о чем не думайте, - Павел Матвеевич осторожно сполз в волны, ногами переступая по железу, сделал несколько шагов. С особой ясностью вдруг ощутил, что на вершок влево и вправо опоры нет, а есть лишь пугающая, взятая под контроль хищниками бездна.

Когда вода дошла до груди, полковник толкнулся вперед и поплыл. Стараясь дышать ровно, не делая лишних взмахов, сплюнул, проникшую в рот соль океана. Десятки глаз неотрывно следили за ним. Впрочем, не только следили. Самые умные уже догадались, что первые рискуют меньше. Гиревик Коляныч и Мацис уже плыли следом. Почти одновременно все трое добрались до выныривающей из воды сферы, проворно перебирая гнутые прутья, взобрались наверх. Разведчикам полковник кивнул вперед.

- Давайте, орелики, двигайте! Все по старой программе...

Еще двое храбрецов осторожно пересекли водное пространство. За ними, по-собачьи гребя, тронулся Адам. Видно было, что плавает он абы как, но тоже уразумел изюминку ситуации, сообразил, что медлить опасно.

Господи, только бы обошлось!..

Держа перед собой пистолет с глушителем, полковник бдительно всматривался в волны. Пока вроде чисто. В темноте, правда, особенно и не разглядишь, чисто там или нет, но без света хоть какие-то шансы... Где-то слева проплыл треугольный плавник, полковник немедленно напрягся. Нет, кажется, бойцы ничего не заметили. Правда, сработала иная пружина. Разглядев, что еще трое вполне благополучно миновали опасную водную полосу, вниз сыпанули всей толпой. С плеском, с бранным перешептыванием. Теперь спешили обогнать друг дружку, добраться до спасительных поручней прежде других. Работал инстинкт самосохранения. Павел Матвеевич, сцепив зубы, смотрел вниз и ждал неизбежной атаки. Возможно, все обошлось бы, сумей они с той же одновременностью выползти на стальную дугу моста, однако внизу образовалось подобие пробки. Цеплялись сразу по двое и по трое, конечно, не удерживались, срывались вниз.

- Не плескаться, болваны! Кому говорю!..

Никто его не услышал. С таким же успехом можно было обращаться к акулам. Последние, кстати, уже нарисовались вблизи вполне явственно. Прищуренный взор Павла Матвеевича все чаще ловил справа и слева проблески стремительных силуэтов. Но и стрелять пока не хотелось. Черт его знает, как они себя поведут. Хлынет кровь, совсем обезумеют. Словом, не вышло бы хуже...

Но хуже все-таки вышло. Сдавленно заверещал один из бойцов и тут же скрылся под водой. Плеснул серповидный хвост, и одну за другой Павел Матвеевич влепил три пули в широкую черную спину. Хищницу изогнуло дугой, не переставая содрогаться, она ввинтилась шурупом в чернильную глубь. Еще одна пасть показалась вблизи толкущихся внизу волонтеров, рука полковника сработала рефлекторно. Он даже не целился, но выстрелы не пропали даром. Все пули угодили в зев акулы. Захлопнув пасть, она вильнула в сторону.

- Быстрей, соколики! Быстрей! - пропустив мимо себя мокрого и дрожащего солдатика, Павел Матвеевич заглянул под мост. Здесь выписывали кренделя сразу две морских террористки. Полковник дважды даванул спуск, и почти тотчас щелкнул в крайнем положении затвор. Следовало сменить обойму, но помешал очередной солдатик. Плечом неловко боднул скрюченного полковника, и обойма, кувыркаясь, полетела вниз. Ладно, хоть сам не сорвался. Однако на то, чтобы достать запасную обойму, ушли драгоценные секунды. Еще несколько выстрелов, гигантская тень, взметнув каскад брызг, метнулась в сторону.