Window Dark - Круги измерений

— Это устройство позволяет нам наполовину разделять эмоции и события полюбившихся героев. Втыкаешь его в обычную розетку, смотришь на экран, и все беды и радости выбранного героя убавляются наполовину, зато освободившаяся половина немедленно обрушивается на тебя. Оно потребуется, чтобы нам помогать друг другу, ведь теперь мы будем действовать поодиночке.

Слова застряли у Виктора в горле, поскольку к такому повороту событий он был не готов.

— Так нам удастся обследовать вдвое больше фильмов, — заявил издалека богатырь, потом он ловко прошествовал по границе между эскимосами и раскаленной пустыней и растворился в воздухе.

Виктор ошеломленно хотел последовать за ним, но не смог придумать оправдания, объясняющего нежелание действовать в одиночку. Так мало времени прошло с момента их первой встречи, но Виктор уже не представлял себе дальнейшего путешествия по этим непонятным кругам без присутствия непоколебимо уверенного в себе богатыря.

Новые горизонты сомкнулись над головой Виктора пеленой беспросветных туч. Крупные капли посыпались с отгородившихся небес, расплываясь черными пятнами на еще не промокшей мостовой. Зашумел дождь. Уяснив, что он сейчас промокнет до нитки, Виктор поспешил покинуть негостеприимную площадь.

Для начала он решил не окунаться в экзотику и шагнул в квартал, где тянулась такая привычная очередь.

С первых же шагов он потерял из виду все сюрреалистические квадраты. Вместо них сами собой объявились пятиэтажные улочки, разбавленные на горизонте высотками. Через два квартала раскинулся парк. Из-за верхушек деревьев одиноко, но гордо торчал шпиль телевышки. Оставалось призадуматься, действительно ли все вокруг имело обыденный вид или тут постаралось самосознание. Но Виктор не стал. Так было гораздо спокойней. Он несколько раз оглянулся, ища глазами площадь. Она оставалась на месте. В щели улицы еще проглядывала стена с дверью, закрывшей пути к отступлению на третий уровень.

Наконец, очередь, которую огибал Виктор, оборвалась. Очередь выглядела вполне обычно. Люди разговаривали о погоде, растущих ценах и приезде эстрадной знаменитости в деревеньку неподалеку, а бабушка в цветастом платке все бурчала себе под нос: «… лезють и лезють без очереди, лезють и лезють…» Название газеты, которую читал высокий мужчина в черном пальто, Виктор почему-то прочитать не рискнул. Здесь небо тоже затянула пасмурная пелена, но дождь пока не начинался. Ветер дул с ранне-осенней пронизываемостью. В своей летней рубашке Виктор выделялся ярким пятном на фоне толпы, погрузившейся в ожидание ненастья.

Только тут Виктор сообразил, что богатырь, определив место встречи, совершенно не позаботился назначить время. Неизвестно даже, имелись ли у него часы. Виктор взглянул на свои. Стрелки показывали начало пятого. Самое время начать поиски. Только с чего? Не спрашивать же на улице: «Вы тут Орлика не видели?»

Решение пришло само собой, когда взгляд Виктора уперся в массивное и мрачное здание, которое могло служить пристанищем как солидного театра, так и средневекового кафедрального собора. Тем не менее на отливающей золотом вывеске, примостившейся в темной глубине между колонн значилось «Библиотека». Что-то в душе Виктора сладостно дрогнуло. Впервые со времен начала экспедиции ему выпала возможность повести поиски научным путем. На экранчике поверх вывески высветилось набором красных лампочек: «Не зная броду, не суйся в воду.» Предостережение отозвалось холодком, но Виктор тут же отогнал от себя мрачные мысли. «Я ведь и иду выяснить, где этот брод,» — подумал он, безрезультатно толкнул тяжелую дверь, затем потянул ее на себя, открыл, сделал несколько шагов и очутился в просторном и пустынном холле.

Здесь было не теплее, чем на улице, поэтому хотелось выбраться отсюда как можно скорее. Долго не раздумывая, Виктор зашагал вверх по широкой лестнице, покрытой широким истрепавшимся по краям красным ковром.

На втором этаже оказалось многолюднее. Человек пятнадцать рассредоточились по огромному залу за темными широкими столами. Тишину перебивал только редкий шелест страниц. Обстановка соответствовала настоящей библиотеке, даже библиотекарь — женщина сорока лет с желтоватой матовой кожей — стояла за стойкой, отгораживающей книжные стеллажи, и напряженно посматривала на вошедшего. Виктор решил не откладывать дела в долгий ящик и сразу обратился с вопросом к ответственному работнику:

— Мне бы что-нибудь про Орлика почитать.

Одним властным жестом библиотекарь отправила его в сторону, где громоздился ужасающих размеров шкаф, состоящий из маленьких аккуратных ящичков. Лицо Виктора жалостливо скривилось. Он вспомнил тот день, когда для каких-то целей ему понадобилось разыскать две книги. Он провел среди лабиринта подобных ящичков целый долгий летний день, перелистывая карточки каталога одну за другой, но так и не разыскал ни авторов, ни названий, ни что-либо приблизительно похожее на выбранную тему. С той поры он дал себе зарок не подходить близко к этому вместилищу миллиардов тонких жестких и таких похожих друг на друга карточек.

Есть нечто общее, объединяющее неисчислимое множество всех невообразимых, непохожих друг на друга особ, которых на утерянной планете Виктора ласково называют прекрасной половиной человечества. И эта маленькая черточка, присущая им всем без исключения, зовется «Чуткое женское сердце». Оно проявляет себя везде и во всем. На той же самой планете гигантская самка паука, определившись с потомством и поедая своего кратковременного супруга, смотрит на мир слезящимися от грусти глазами, видит все его проблемы и несоответствия и, разумеется, не может позволить любимому существу и дальше терпеть все трудности и лишения, которые готовит ему нормальная среднестатистическая паучья жизнь.

Чутким женским сердцем библиотекарь отлично поняла, что за смятение чувств завертелось у Виктора в душе.

— Хорошо, хорошо, — сказала она мягким голосом. — Я посмотрю сама.

С этими словами она скрылась среди стеллажей, а ослабевшие ноги, еще не вернувшие Виктору былой уверенности, едва донесли его до ближайшего стула. Там он безвольно рухнул на мягкое сиденье и встретился глазами с экраном черно-белого телевизора. Звук был полностью выключен, но это не помешало Виктору обнаружить, что действующие лица оказались подозрительно знакомыми. На переднем плане действовал богатырь, рядом с ним без устали трудился второй, а за ними виднелись еще два, но уже нормального роста (вернее, богатырь бы сказал — два нормальных и два больших). Усилия этой четверки прикладывались к тому, чтобы лодочка несуразной формы, более походившая на плот, не перевернулась, лавируя меж огромных волн. Небо сверкало молниями и ужасало черными тучами. Море пугало не меньше. Волны так и стремились опрокинуть несчастное суденышко. Невдалеке виднелся неприветливый скалистый берег. Надо было продержаться совсем немного. Богатырь крупным планом молча уставился на Виктора, словно говоря: «Ну, чего смотришь, давай помогай!»