Кэролайн Черри - Подвальная станция

— Потом, — сказал Джастин. Его сердце заколотилось, как всегда, когда ему доводилось иметь дело с Ари или ее телохранителями (кроме как исключительно по делу), и он, взяв Гранта за руку, попытался протолкнуть его в дверь, но Флориан встал у Гранта на пути.

— Мне очень жаль, — сказал Флориан, и выражение его лица подтвердило его слова. — Сира сказала, что ей нужен Грант. Теперь он назначен к ней.

Какое-то время Джастин не осознавал то, что он услышал. Сжимая руку Гранта, он чувствовал, что тот совершенно неподвижен.

— Он может собрать свои вещи, — добавил Флориан.

— Скажи ей: «нет». — Они загораживали Шварцам выход. Джастин конфузливо отступил в коридор, ведя Гранта с собой, но Флориан не отставал: — Скажи ей, скажи ей, черт побери, что если она хочет, чтобы я хоть в чем-нибудь сотрудничал с ней, то Грант останется со мной!

— Мне ужасно жаль, сир, — сказал Флориан, как всегда мягкий и спокойный, — но Она сказала, что это уже решено. Пожалуйста, пойми. Ему надо собрать вещи. Кэтлин и я постараемся позаботиться о нем.

— Она сможет так поступить, — сказал Джастин Гранту, когда Флориан проскользнул обратно в столовую, где задержалась Ари. Холодные волны вновь и вновь накатывали на него. Съеденный ужин вызывал неприятную тяжесть в животе. — Подожди. — Его отец с Паулем ожидали немного дальше по коридору, и Джастин преодолел это расстояние за несколько шагов. Лицо его было сосредоточенным, он надеялся, что выражает оно только понятную досаду, и, пожалуйста, Господи, только бы не побледнеть! — Что-то случилось с проектом, — сказал он Джордану. — Мне надо пойти разобраться.

Джордан кивнул. И хотя у него, вероятно, возникли вопросы, но объяснение, похоже, удовлетворило его. Джастин вернулся к дверям, где стоял Грант. Проходя, он опустил руку на плечо Гранта, а затем вошел, где по-прежнему находилась Ари, разговаривая с Жиро Наем.

Несколько секунд он стоял, ждал, Ари не обратила на него внимания, на его молчаливый вызов, похоже, она сказала что-то прощальное Жиро, поскольку тот тоже оглянулся, а затем ушел.

Ари ждала.

— Что с Грантом? — спросил Джастин, оставшись с ней наедине.

— Мне он нужен, — ответила Ари, — вот и все. У него генотип

Особенного, он подходит для того, над чем я сейчас работаю, и мне он сейчас нужен, вот и все. Ничего личного.

— Ну, да. — Его голос сорвался. Он, семнадцатилетний, лицом к лицу с женщиной столь же грозной, как его отец. Ему хотелось ударить ее. Но это не выход. Ари в Резьюн могла делать все, что угодно. И по отношению к кому-угодно. Он усвоил это. — Что ты хочешь? Что ты в действительности от меня хочешь?

— Я же сказала тебе, что это не личное, ничего особенного. Грант может взять свои вещи, у него будет несколько дней успокоиться… Ты будешь видеться с ним.

— Ты собираешься тайпировать его!

— Но он для этого и существует, так ведь? Он — экспериментальный. Он расплачивается тестами за сохранение ему…

— За свое сохранение он расплачивается разработками, черт побери, он не является одним из твоих подопытных, он… — он чуть не сказал: «Мой брат».

— Мне жаль, что в этом вопросе ты потерял объективность. Надеюсь, ты немедленно возьмешь себя в руки. У тебя пока нет лицензии на работу с Альфами, и маловероятно, что ты когда-нибудь получишь ее, если не сможешь лучше контролировать свои эмоции. Если ты дал ему обещания, которые не можешь сдержать, ты плохо обращаешься с ним, понял меня? Ты повредил ему. Бог знает, что еще ты натворил, но сейчас я вижу, что нам с тобой предстоит долгий разговор о том, что собой представляет Альфа, и что ты с ним сделал, и о том, собираешься ты или нет получить эту лицензию. Для этого требуются не только мозги, мой мальчик, требуется способность осознать, чего ты хочешь и во что веришь, и теперь настало время тебе научиться этому.

— Хорошо, хорошо, я сделаю, как ты хочешь. И он сделает. Только оставь его со мной!

— Успокойся, слышишь! Успокойся. В таком состоянии я не оставлю его с кем бы то ни было. Также. — Она ткнула пальцем ему в грудь. — Ты имеешь дело со мной, любезный, а ты знаешь, что я умею добиваться своего: ты знаешь, что всегда проигрываешь, когда до такой степени демонстрируешь профессионалу свои эмоции. Осуши глаза и приведи себя в порядок, отведи Гранта домой и проследи, чтобы он взял все, что ему необходимо. А главное — успокой его и больше его не пугай.

— Черт бы тебя побрал! Что ты хочешь?

— У меня есть все, что я хочу. Иди и делай то, что я тебе сказала. Ты работаешь на меня. А утром чтобы был любезным и тактичным. Слышишь? Теперь займись своими делами.

— Я…

Ари повернулась и вышла в дверь, ведущую к служебным помещениям и лифту наверх; Кэтлин и Флориан загородили ему дорогу. Эйзи. Выбора нет.

— Флориан, — позвала она уже издалека, нетерпеливо, и Флориан оставил одну Кэтлин охранять дверь. Это хуже, поскольку в психике Кэтлин меньше ограничений, чем у Флориана. Кэтлин ударит его, больно ударит, если он сделает хотя бы шаг в запрещенном направлении.

— Иди другой дорогой, молодой сир, — сказала Кэтлин. — Иначе ты будешь арестован.

Он резко повернулся и пошел обратно к другой двери, где стоял Грант, очень бледный и очень тихий, и потянул его за руку. В обычных условиях он был почувствовал легкое напряжение мышц. Сейчас его не было. Грант просто двинулся, пошел за ним, когда он его отпустил, и не вымолвил ни слова, пока они не прошли коридор и не вошли в лифт, который поднимал их к жилым помещениям третьего уровня.

— Зачем она это делает?

— Я не знаю. Я не знаю. Не паникуй. Все будет хорошо.

Когда лифт остановился, Грант посмотрел на него с хрупкой надеждой, от которой у Джастина все внутри перевернулось.

Снова по коридору к их квартире, расположенной в зоне отдыха, в этот час им встретилось только несколько человек. Джастин снял карточку-ключ с защелки на кармане и с трудом ввел ее в прорезь. Его рука тряслась. Грант, вероятно, видел это.

«Никто не входил с тех пор, как последний раз пользовались этим ключом», — проговорил бесстрастный голос монитора, и зажегся свет на всем пути, через прихожую и голубую гостиную, в спальню, поскольку именно на это он запрограммировал свой монитор на случай появления в этот час.

— Грант Здесь, — пробормотал в сторону лампы в спальне Гранта, видимой сквозь левую арку.

— Я соберу свои вещи, — сказал Грант, и в первый раз проявил признаки надлома, когда с дрожью в голосе спросил: — Не следует ли нам позвать Джордана?

— Господи. — Джастин обнял его. Грант приник к нему, его била дрожь, и Джастин крепко обхватил его, пытаясь осознать ситуацию, в которой оказался, а также закон Резьюн, гласивший, что он не может защитить эйзи, который был его братом с тех пор, как он себя помнил.