Майкл Муркок - Ледовая шхуна

- Немного удачи, и мы узнаем об этом через несколько месяцев,-улыбнулся Манфред.

- И все же я недоволен картами,- сворачивая большую карту, произнес Арфлэйн.

- У нас будет лучший корабль, лучший экипаж и лучший капитан,-убеждал его Манфред. Арфлэйн убрал остальные карты.

- Я сам подберу команду, проверю каждый дюйм троса, каждую унцию продовольствия и все, что мы возьмем на борт. На все приготовления уйдет, по крайней мере, две недели.

В этот момент открылась дверь. Четверо слуг внесли в комнату носилки с Янеком Ульсенном. Состояние нового правителя Фризгальта, похоже, улучшилось. Сев на носилках, он произнес:

- Вот ты где, Манфред. Видел ли ты Строма сегодня утром?

Манфред покачал головой.

- Нет, я был в комнатах дяди.

По знаку Ульсенна слуги осторожно опустили носилки на пол.

- Зачем ты ходил туда? Ведь ты знаешь, они принадлежат теперь мне,-повысил голос Ульсенн.

Манфред показал на свернутые карты, лежащие на столе.

- Я ходил за картами, чтобы показать их капитану Арфлэйну. Они необходимы, чтобы проложить курс "Ледового духа".

- Таким образом, ты собираешься выполнить этот пункт завещания? ледяным тоном произнес Янек.- Это безрассудно. Пётр Рорсейн был безумен, когда сделал иноземца своим наследником. Лучше бы он оставил наследство Уркварту, как-никак, он все-таки родня. Я мог бы объявить завещание недействительным...

Сжав губы, Манфред медленно покачал головой.

- Не смог бы, кузен. Все, что угодно, только не завещание старого лорда. Я уже огласил его. Все узнают, что ты отказываешься следовать его воле.

Внезапно Арфлэйна осенило:

- Вы рассказали всему городу о Нью-Йорке? Старик не хотел предавать это огласке.

- Я не называл конкретно Нью-Йорк, упомянул лишь о городе, лежащем под плато,- сказал Манфред.

Ульсенн улыбнулся:

- Вот ты и попался. Просто ты упомянул об одном из отдаленных городов Восьмерки...

- Лежащем под плато? Кроме того, если бы в завещании был назван один из Восьми Городов, это было бы равносильно объявлению войны. Боль затуманила твой разум, кузен.

Закашлявшись, Ульсенн кинул взгляд на Манфреда.

- Ты дерзок, Манфред. Я теперь лорд. Я могу приказать убить вас обоих...

- Без суда? Это пустые угрозы, кузен. Поймут ли тебя люди?

Несмотря на большой авторитет Главного корабельного лорда, фактически власть оставалась в руках граждан города, которые уже не раз в прошлом свергали нежелательного им или деспотичного обладателя титула. Ульсенн никогда не решится на крутые меры по отношению к членам такой уважаемой семьи, как Рорсейны. Напротив, его собственное положение в городе было довольно непрочным. Он стал обладателем титула благодаря женитьбе. Посади он Манфреда или кого-то другого, находящегося под покровительством Рорсейна, в тюрьму - быть гражданской войне. Результат этой войны было легко предсказать.

- Вернемся к завещанию, кузен,- напомнил ему Манфред.- Как бы тебе это было ни неприятно, но капитан Арфлэйн примет командование "Ледовым духом". Не беспокойся, представлять нашу семью будем мы с Ульрикой.

Ульсенн загадочно посмотрел на Арфлэйна. Приказав слугам поднять носилки, он произнес:

- Если идет Ульрика, пойду и я! Слуги вынесли его из комнаты.

Манфред с интересом вглядывался в лицо Арфлэйна, пытаясь понять, какое впечатление произвело на него заявление Ульсенна. Капитан не был готов к этому, полагая, что Ульсенн будет слишком занят своими новыми обязанностями, слишком болен и труслив, чтобы присоединиться к экспедиции. Он полагал, что в предстоящем путешествии его ждет компания Ульрики. Теперь его ничто не интересовало.

Манфред рассмеялся:

- Выше голову, капитан. Янек не помешает нам. Он бухгалтер, домашний торговец, ничего не знающий о хождении под парусами. Он не может помешать нам, даже если бы захотел. Помочь нам найти убежище Ледовой Матери он не сможет, но и помехой не будет.

И хотя уверенность Манфреда была искренней, Арфлэйн не был убежден, что юноша не понимает истинной причины его беспокойства. Интересно, думал он, догадывается ли Янек Ульсенн, что произошло сегодня ночью в спальне его жены. Взгляд, которым он смотрел на Арфлэйна, подсказывал, что Ульсенн подозревает что-то,

Арфлэйн был обеспокоен ходом событий. Ему хотелось тотчас же повидаться с Ульрикой и переговорить с нею.

- Когда вы начнете подбирать команду, капитан? - спросил Манфред.

- Завтра,- бросил Арфлэйн.- Мы еще встретимся, прежде я чем отправлюсь на корабль.

Махнув рукой на прощание, он вышел из комнаты и отправился по коридорам в поисках Ульрики. Он нашел ее в центральном зале нижней части дома, там, где сегодня ночью он впервые ласкал ее. При его появлении она быстро поднялась. Ее волосы были зачесаны назад, открывая бледное лицо. Как и в день похорон, на ней было черное платье, сшитое из тюленьей шкуры. Арфлэйн закрыл дверь, но она попыталась пройти мимо него. Загородив одной рукой проход, Арфлэйн взглянул ей в глаза, но она отвернулась.

- В чем дело, Ульрика? - В нем усилилось чувство беспокойства.- Ты слышала, что твой муж собирается присоединиться к нашей экспедиции?

Холодно посмотрев на Арфлэйна, она отвела его руку.

- Извините, капитан Арфлэйн,- официально сказала она.- Но будет лучше, если вы забудете о том, что произошло сегодня ночью. Мы оба были не в себе. Теперь я понимаю, что мой долг остаться верной мужу.

Она держалась подчеркнуто вежливо.

- Ульрика! - Он крепко сжал ее плечи.- Это он приказал тебе сказать это? Он угрожал тебе?

Она покачала головой:

- Разрешите пройти, капитан.

- Ульрика...- Его голос дрогнул. Опустив руки с ее плеч, он тихо произнес: - Почему?

- Помнится мне, вы с пылом защищали старые традиции,- ответила она.- Не единожды я слышала, как вы доказывали, что, предав веру, мы погибнем. Вы восхищались силой ума моего отца и видели эту силу во мне. Возможно, это и так, капитан. Впредь я буду верной моему супругу.

- Ты говоришь не то, что думаешь. Ты любишь меня. Твое сегодняшнее настроение естественно - все стало так сложно. Ты говорила, что ты моя, и это именно то, что лежит в твоем сердце.

Он не смог подавить отчаяния, явственно прозвучавшего в его голосе.

- Я думаю то, что говорю, капитан, и если вы уважаете старые традиции, вы будете уважать мое требование видеться как можно реже.

- Нет! - яростно прорычал он, подавшись к Ульрике. Она отшатнулась от него с ледяным выражением на лице. Арфлэйн сделал шаг назад, пропуская ее.

Теперь он понял, что истинной причиной такой резкой смены отношений между ними была ее совесть. Оспаривать ее решение он не мог - это было ее право. Надежды на лучшее растаяли, как дым. Она медленно вышла. С перекошенным лицом он так хлопнул дверью, что сломал при этом замок.