Владимир Михайлов - Стебелек и два листка

- Всю жизнь буду гордиться тем, что последний раз перед стартом вы позавтракали у меня. И более того: последнюю на нашей планете ночь проспали в моем саду... - Она улыбнулась. - Хотя нет. Не бойтесь. Я не стану рассказывать об этом. Напротив. Буду молчать. Иначе ведь могут не поверить, что это получилось, ну, просто так. А Георгу достаточно будет услышать от кого-то даже самое глупое предположение, чтобы... - Она резко переменила тему. - Ну, я шучу, вы уже поняли. Бегу, бегу. Воображаю, какой голод испытываете вы, а я все болтаю. Не обижайтесь. Юниор, милый. Значит, так: кофе, тартинки... Но прежде - салат.

Юниор только кивал.

- А против рыбы вы станете возражать? У нас прекрасная рыба.

- Рыба?

- Решено. Одним словом, вы капитулируете. Сдаетесь на милость победителя.

Юниор поднял руки.

- Охотно.

- Вы поступаете правильно. Все равно вам пришлось бы признать поражение, но после напрасных жертв. В награду вам я сразу же после завтрака разбужу Георга, раз уж он вам так нужен. И вы совершенно не потеряете времени. За едой Георг все равно никогда не говорит о делах...

Она одарила Юниора еще одной улыбкой и исчезла в доме. Красивая женщина, - подумал Юниор. - Помню, как она поднималась тогда на крыльцо. Почти как сейчас. Забавно. Встретить знакомого человека там, где никого встретить не ожидаешь - кроме разве Курьера, но и того тоже не ожидаешь: это - потом. Не человека же, какой она человек! - снова всплыло у него в голове и снова кануло куда-то, потому что Зоя вошла, катя столик, на котором уже было приготовлено все для завтрака. Всякая посуда, пустая и полная, а посреди - фарфоровый кофейничек, распространявший вкусный запах. Зоя быстро расставила все, как полагалось, села, улыбнулась:

- Вы у меня в гостях, так что я поухаживаю за вами.

Юниор только кивнул, улыбаясь широко и неосознанно, не зная, что принято в таких случаях отвечать: забыл, забыл все на свете, дикарь... Зоя положила что-то на его тарелочку, еще и еще, налила кофе - пряный запах ударил в ноздри. Юниор, не размышляя, потянулся за чашкой, поднес к губам. Розовая полоса на тыльной стороне недавно обожженной кисти руки оказалась перед глазами. Рука дрогнула. Медленно распрямилась, ставя чашку на место.

- Спасибо, Зоя...

Она обиженно подняла брови.

- Претензии к рецепту? Или вы вообще не пьете кофе? Можно чай, соки...

- Нет, Зоенька. Ваше очарование чуть было не заставило меня забыть... (о чем же забыть, черт возьми?) о моей диете. Она неизбежна при таком старте, какой предстоит мне.

- Неужели в день старта вы обязаны поститься?

- Вот именно! Разве Георг не говорил вам?

- Ни слова. Но я спрошу у него! Как нелепо... Но хоть что-нибудь! Чтобы мне не казалось, что вы обижены.

- Ну что вы, Зоя. На что я мог бы обидеться?

- Не знаю. Бывает... Может быть, вас смущает, что я принимаю вас в отсутствие Георга? Но он же дома, он просто спит.

Как же, спит он, хотелось ответить. Хотя как знать - Георг мог задать Комбинатору и свою собственную матрицу, от него можно всего ожидать, теперь я это понял...

- И что же? - ответил он вслух. - Почему его отсутствие должно смущать меня? - Он постарался улыбнуться как можно очаровательнее. - Может быть, наоборот, оно придает мне смелости! Но вы ешьте, Зоя, пусть мой отказ вас не смущает: необходимость! Честное слово, я с громадным удовольствием присоединился бы к вам.

- Я и правда проголодалась... - Она положила себе на тарелку чего-то зеленого с белым.

- Разрешите мне поухаживать за вами.

- С удовольствием... Да, пожалуйста... Нет, это - потом...

Юниор налил ей кофе. Рука не дрожала. А в груди бешено колотилось сердце. Ну и мир! Такие провокации! Еще секунда - и я выпил бы! И конец всему. Нет, не всему - мне конец. Сожгло бы. Пусть вода здесь и натуральная, но кофе наверняка такой, как и все вокруг. Разорвало бы на кусочки. И Зое пришлось бы вместо завтрака наводить здесь чистоту...

- Чему вы улыбаетесь, Юниор?

- Так... может быть, тому, что вы подозреваете меня в обидчивости. Или в-пристрастии к этикету.

- Не знаю... У вас могли быть какие-то... личные отношения с Георгом. Он, знаете, не из легких людей. Подчас с ним бывает трудно даже мне. И на работе иногда...

- На работе бывает все что угодно.

- И все же он не из легких... У вас не возникало с ним никаких осложнений?

- Из-за чего?

- Помните - на банкете мы танцевали с вами, потом еще немного поболтали...

- И что же? По-вашему, это могло ему не понравиться? Он говорил вам что-нибудь по этому поводу?

Зоя ответила не сразу:

- Сейчас как раз такой период, когда мы не очень много разговариваем. Когда он занят серьезной работой, дома он почти немеет. Нет, мне он не сказал ни слова. О нас с вами - я это имею в виду.

- Простите.

- За что же?

- Предложить вам еще что-нибудь?

- Благодарю, но я сыта. Не позволяю себе много есть. Пресловутая линия...

- У вас она, я бы сказал, идеальна.

- Спасибо за комплимент, но к такой я стремлюсь.

- Это так важно?

- Мужчине никогда не понять таких вещей. Не примите за упрек: у нас от природы разное мышление.

Милая девочка, сожалел Юниор, какая же ты природа? Ты - продукт даже не вторичный, а третьего порядка, а природа тут - то, что за куполом. Но насколько же ты приятнее той природы!

- Да, - сказал он со вздохом, - в этом смысле мы глубоко ущербны. И все же - разве мы не умеем ценить красоту?

Интересно, отметил он для себя, как-нибудь потом надо будет потолковать со специалистами. Точно зная, что она - всего лишь фикция, я веду себя с нею так, как если бы она была самой настоящей женщиной. Что это - влияние красоты? Но ведь в самом деле - настоящая, только происхождение ее не то и условия существования крайне ограничены: до поры, пока не снято поле. А во всем остальном - женщина. И с ней можно...

Эта простая мысль ударила его, как боксер, прямо в одну из самых уязвимых точек - и он поплыл в "грогги" и перестал дышать.

- Умеете, хотя и не все. И часто - не так, как следует. Слишком утилитарно. Венеру ведь вы не примеряли к себе в постели?

- Нет, - улыбнулся он.

- А просто женщину, если она красива?

- Но она ведь живая!

- Да. И поэтому ей поклонение еще нужнее.

- Вы правы, - сказал Юниор. - Но этому надо учить. Как и восхищению Венерой, кстати. - Он поднялся, отодвинув кресло. - Позвольте поблагодарить вас...

Зоя протянула руку. Юниор поцеловал ее и в очередной раз удивился точности работы программистов. Все, буквально все - даже запах духов, какими пользуются много лет подряд, так что он как бы въедается в кожу... А ведь еще несколько часов назад этой женщины не существовало в природе.

- И все же меня терзает совесть, - сказала Зоя. - Вы так и вышли из-за стола голодным.