Геннадий Тищенко - Взгляд извне

Произошел этот уход вскоре после провала операции в системе Эпсилон Эридана, когда кое-кто из начальства попытался сделать из капитана Трехгенералова козла отпущения. Его не только понизили в должности, но и лишили пособия по инвалидности, которую он приобрел в ходе проведения упомянутой выше операции.

Позднее кабинентные функционеры не раз жалели о том, что в самом начале не ликвидировали капитана Трехгенералова. Но было уже поздно: Белый Ангел постепенно чернел и превращался в грозу всей Галактики Симеона Хунту.

Как все Козероги, а Кристабальевич родился именно под этим знаком Земного гороскопа, мой босс отличался последовательностью и мстительностью. Для начала разжалованный капитан наказал непосредственных виновников своего унижения. Причем проделал он это так ловко, что в первое время никто не понял почему неожиданно потерпели провал несколько операций по перехвату лалалеги, и кто именно подставил чиновников из ГБ, замешанных в контрабанде наркотиков. Год спустя один из наказанных, полковник Герберт Фон Берг, докопался до истинного положения дел и начал охоту на Хунту.

Лучше бы он не делал этого.

Через три месяца Фон Берг был обвинен в распространении лалалеги и осужден Высшим межпланетным судом на пожизненное заключение. Не без помощи Хунты, разумеется.

В ходе следствия неожиданно выяснилось, кто в действительности был виновен в провале злополучной операции «Эпсилон Эридана», и в местах принудительной изоляции оказалось немалое число очень крупных «шишек».

Однако извинения Хунте никто не принес, и его официальной реабилитации не последовало. Ведь при подобном раскладе должны были полететь со своих постов слишком уж высокопоставленные функционеры. В том числе и в Центре.

Все это привело Хунту в бешенство, и он объявил чиновникам настоящую войну.

Для успешной борьбы нужны были средства. Причем немалые.

Именно тогда Белый Ангел окончательно почернел.

Глава одиннадцатая.

Андрей Янин

— Смена дозора! — объявил Леруа, встав со своего кресла. — Томас — давай передним наблюдателем!

Сольдер уже пересек вторую гряду причудливых белых скал, и пейзаж вокруг резко изменился. Теперь вместо засушливой полупустыни с редкими оазисами фиолетовых растений вокруг раскинулась бескрайняя болотистая тундра. Мхи и лишайники здесь имели самую разнообразную окраску и ярким ковровым узором выделялись на фоне бурой почвы.

— Включи подушку, — посоветовал Леруа стажеру. — Здесь запросто можно угодить в трясину.

Санти включил турбины подушки, сольдер поднялся в воздух и тряска прекратилась.

— По данным Ренггона осмилоки здесь никогда не наблюдались, — сказал Берг, — так что болото можно пройти на предельной скорости…

Санти вопросительно посмотрел на Леруа.

— Ладно, гони… — Леруа устало улыбнулся и подмигнул Бергу. — Но чтобы не более двухсот километров… Я не очень-то доверяю данным Ренггона. К тому же со времени его экспедиции прошло уже пять лет…

— Можно подняться повыше и включить на днище хамелеона? — предложил Санти.

— А энергии хватит? — Леруа с сомнением окинул взглядом показания приборов.

— Можно подключить солнечные батареи, — сказал Берг. — Небо чистое, как раз хватит на мимикрию…

Леруа, привстав, осмотрел безоблачный зеленоватый небосклон и кивком головы разрешил Санти выполнить его предложение.

Сольдер понесся в декаметре над ковровым покрытием тундры. Теперь с поверхности планеты он был практически незаметен.

Между тем далеко внизу все чаще начали встречаться небольшие озера, над которыми стелился плотный, желтый туман. В центре этих огромных, голубовато-зеленых, ядовитых луж что-то булькало и взрывалось огромными грязевыми пузырями. Невысокие гейзеры, окруженные клубами пара и радужным сиянием извергались в самых неожиданных местах.

Один из таких гейзеров угодил в днище сольдера и едва не засорил комьями грязи центральное сопло.

— Раскрой крылья, — посоветовал Леруа стажеру. — Все равно энергию выбрасываем на ветер… Так лучше уж полетим…

Сольдер плавно набрал высоту. Теперь я мог более общо рассмотреть бурлящий ад, проносящийся внизу.

Огромные кораллоподобные образования с потеками тины и чего-то похожего на нитеобразные водоросли вздымались из болот порой на десятки метров. Фонтаны болотного газа, вырывающегося из недр, выбрасывали диковинные извивающиеся организмы, облепленные грязью. Издали они походили на огромных червей или гидр, с множеством дергающихся и извивающихся щупалец.

Изредка попадались и организмы, напоминающие актинии. Полупрозрачные и слегка светящиеся ветви беспрестанно перебирали в воздухе продолговатыми листьями-отростками, заманивая в свои ядовитые кущи гигантских насекомых, в изобилии ползающих, плавающих и летающих вокруг.

Но больше всего меня поразили гигантские, плоские мегазавры, встретившиеся нам на границе болот. Они охотились на травоядных пресмыкающихся, обитающих в болотах и небольших мутных прудах и озерах. Подобной охоты я не наблюдал ни на одной из десятков планет Галактики, которые мне пришлось посетить. Похожий на манту, или, скорее, на гигантскую амебу мегазавр медленно вползал в болото или озеро и терпеливо ждал. Когда жертва оказывалась над тварью, тонкие края плоского тела мегазавра мгновенно вздымались, намертво пеленая несчастное животное.

Из отчетов Зудина я знал, что через пять часов от жертвы оставалась лишь небольшая часть скелета, поскольку мегазавр перемалывал и усваивал даже большую часть костей.

Боже, какая могучая и разнообразная жизнь бурлит там, внизу, думал я. Мы ведь почти ничего не знаем о ней! А я вообще ни черта не смыслю в «особых условиях Аруаны», а еще пытаюсь о чем-то судить.

С каждой минутой полета мне становилась понятней столь основательная изолированность Осмилонии от остальных регионов планеты. Эти болота ограждали агасфиков и осмилоков от остальных аруанцев не менее надежно, чем горы и пустыни.

Через пару часов с востока надвинулись сумерки. Полоса болот кончилась, им на смену пришли джунгли с огромными, светящимися растениями, похожими на гигантские цветы. Некоторые из них достигали высоты многоэтажных зданий. Они вздымались вверх туго переплетенными жгутами лианоподобных тел и сворачивались в замысловатые спирали, увенчанные красочными соцветиями. Множество фосфоресцирующих, пульсирующим светом гигантских наростов издали похожих на матовые плафоны фонарей, покрывали эти причудливые растения замысловатыми, непрерывно изменяющимися узорами.