Владимир Губарев - Фантом

- Совсем другое дело, - заметил Эрик Николаевич. - Показывайте, что натворили, - обратился он к капитану и парторгу.

- Вот и ваш пропуск, - Недогонов протянул целлофановый квадратик, извините, фото не очень удачное, но другого в личном деле не было.

- Вообще-то директора АЭС положено знать в лицо, - рассмеялся Кардашов, но порядок нарушать не буду. На фото похож, а остальное не имеет значения.

Он предъявил пропуск, прошел через пост. Недогонов и парторг молча шли следом.

Лестница была приведена в порядок. "И где он достал мрамор?" - подумал Эрик Николаевич.

Всего несколько дней назад он шел по этой лестнице, и как все изменилось! Ну, а вестибюль второго этажа, где еще совсем недавно... Нет, Кардашову казалось, что он там, на своей станции... А почему здесь должно быть иначе?!

Уже не было фанерных щитов и брусков свинца - на окнах в вестибюле и переходе к первому блоку висели нейлоновые шторы. Они чуть колебались: работали кондиционеры.

Все двери в коридоре, что вел от вестибюля к кабинету директора, выкрашены - чувствовался запах свежей краски. Аккуратные таблички: "Главный инженер", "Партком", "Комитет ВЛКСМ"... Кардашов открыл последнюю дверь: несколько молодых людей сразу повернулись в его сторону. Очевидно, здесь шло заседание комитета комсомола.

- Извините, не буду мешать. - Директор закрыл дверь. Он успел заметить, что мебель в комнате новая, на подоконнике цветы. - Да ты, капитан, чудодей! повернулся он к Недогонову.

Тот не ответил, только улыбался. В приемной директора он увидел Людочку.

- Откуда? - удивился он.

- Товарищ Недогонов прислал машину, - Людочка смутилась, - директора положено встречать по всем правилам.

- Чудодей... всего тридцать шесть часов... чудодей, - повторил Кардашов, и вновь капитан промолчал.

Ну, и в кабинете директора все было как положено. На столе для заседаний стояла ваза с цветами, были разложены карандаши и чистые листы бумаги. За письменным столом, находившимся у окна ("как и на той станции", отметил Кардашов) тонко отточенные карандаши и пухлая папка. На ней значилось: "Тов. Кардашову. На подпись". Ясно, это Людочка постаралась.

Эрик Николаевич обнял Недогонова.

- Спасибо, капитан. Такого, честно говоря, не ожидал.

- Успели... - капитан покраснел, - но пропуска для второй смены еще не приготовили да и...

- Минутку, - перебил его Кардашов, - присаживайтесь. Сейчас обсудим все наши дела... Взгляните. - Он протянул парторгу листок бумаги, на котором было написано несколько фамилий. - Я не забыл никого?

- Нет, - сказал парторг.

- Сразу после обеда проведем собрание представителей рабочих коллективов, - сказал Кардашов, - пусть они решают сами, что делать с ними. - Он кивнул на листок. - А сейчас, - нажал кнопку, и тут же в дверях появилась Людочка, вызывайте ко мне руководителей отделов и службу главного инженера... В общем, капитан, за все спасибо, - обратился он к Недогонову, - а теперь выкладывай свои просьбы.

- Продолжаем дезактивацию, - сказал капитан, - нужно добавить бетон. Нам дают мало, все идет на могильник... Я понимаю, там не обойтись, но если бы нам хоть машин пятьдесят...

- Понял, - Кардашов сделал запись в блокноте, - попрошу у Стрельцова. Думаю, найдет.

- И еще, - капитан смущенно опустил глаза, - хочу, чтобы Правительственная комиссия отметила тех, кто...

- Об этом позабочусь. Представь список, все будут премированы, - пообещал Кардашов.

- Нет, не то, - капитан замялся, - понимаете, все - и офицеры, и солдаты просили дать вместо денег грамоты. Деньги пройдут, и все, а благодарность от комиссии - это можно окантовать и на стену дома или хаты - пусть все знают, что принимал участие в ликвидации аварии. Деньги, ну те, что платят сверх обычного, так сказать, за опасность, наш отряд перевел в фонд помощи... А список наиболее отличившихся, пожалуйста. - Капитан протянул листок.

- Не наиболее отличившихся, а всех, - Кардашов вернул бумагу, - повторяю, всех и первым - себя... Да и ходить далеко не надо, вместе с Людой отпечатайте. Жду.

- Ну что, парторг, - Эрик Николаевич откинулся в кресле, - теперь мы можем спрашивать не только с себя, но и со всех. Согласен?

Парторг утвердительно кивнул.

На опушке леса палаточный городок. Часовой козырнул, пропуская машину. Рядом с контрольным пунктом - площадка, на которой стояли бронетранспортеры.

В центре палаточного городка - штаб части. Машина с генералом и Самойловым подъехала к нему, у входа в палатку уже стоял полковник - командир части.

- Товарищ генерал. - Полковник шагнул навстречу, - Разрешите доложить! Первая рота находится на объекте, вторая - отдыхает после ночных работ, материальная часть - в полном порядке...

- Одну минуту, полковник, - перебил его генерал, - четвертая рота, ну, та самая, которая у тебя лучшая, сейчас здесь?

- Так точно!

- Давай-ка проверим. В общем, объявляю боевую тревогу.

- Есть боевая тревога! - козырнул полковник.

Самойлов наклонился к генералу, тихо сказал:

- Может быть, в красном уголке собрать людей? И там поговорить по душам?

- Одно другому не мешает, - заметил генерал, - раз мы приехали, надо боеспособность части проверить, - он подмигнул, - начальство должно быть строгим, ясно?

Над палаточным городком неслись звуки горна.

Генерал взглянул на часы.

- Проверим, проверим, - сказал он Самойлову, - одно дело на словах, иное, когда сам инспектируешь.

Было видно, что генерал доволен. Они видели, как из палаток выбегают солдаты, стремительно несутся к бронетранспортерам, занимают в них свои места. Чувствовалось, каждый знает, что именно ему делать. И в то же время спешки не ощущалось, все происходило как бы само собой: четко, организованно, привычно. Генерал поглядывал на Самойлова, мол, убеждайся сам - в лучшую часть прибыли.

Будто из-под земли вырос полковник.

- По вашему приказанию, - начал докладывать он, но генерал жестом остановил его.

- Отлично! - прокомментировал он. - Оставьте четвертую роту, надо поговорить... Остальные свободны.

Полковник исчез, подошел к группе офицеров, что-то сказал им. Ротные побежали выполнять приказ.

Генерал и Самойлов направились к площадке, где рядом с бронетранспортерами построились бойцы.

Генерал поздоровался. Ответило дружное: "Здравия желаем, товарищ генерал!"

- Нужна ваша помощь, друзья, - обратился генерал к солдатам, - ну, а суть дела вам расскажет товарищ Самойлов. Подчеркиваю, дело абсолютно добровольное...

Самойлов очень волновался. Он вышел чуть вперед и смутился. Сто человек смотрели на него, как говорится, "поедая глазами начальство".

- Вольно! - скомандовал полковник.

Легкий шелест прошел по колонне. Наконец Самойлов начал: