Чарлз Шеффилд - Холоднее льда

Пресса определенно так думала. Она просто сошла с ума, требуя еще большего. График использования РСН вместе с планом ее доступности гостевым наблюдателям — которые до предела сжали бы время использования системы телескопов самой Камиллой, — должен был быть прислан в центр РСН дни, даже недели тому назад.

Но вместо этого не прибыло ничего. Запросы Камиллы начальству получили туманные ответы: проект рассматривается; основные управленческие решения еще только предстоит сделать. Камилла нервничала и раздражалась. Когда РСН столь очевидно стала успехом, почему что-то еще требовалось рассматривать? Инструмент был готов для пользователей.

Пока Камилла ждала, она продолжала свои наблюдения, устанавливая контролируемую компьютером программу на исследование низкоинтенсивных термоядерных мишеней в двенадцати миллиардах световых лет отсюда. Но даже это не приносило удовлетворения. Камилла все время задумывалась, позволят ли ей в итоге получить достаточно времени РСН для завершения ее задачи.

Сжатое сообщение о том, что Дэвид Ламмерман возвращается с Земли, пришло как облегчение, хотя оно ее немного и разозлило. Дэвид не раз говорил Камилле, быть может, с небольшой подначкой, как он будет по ней скучать. Но после его отбытия от него не пришло ни звука.

Не было даже формального сообщения, где говорилось бы, что он благополучно прибыл на Землю. Разумеется, если бы он не прибыл, Камилла услышала бы об этом в сводках новостей. Но, черт побери, дело было в принципе…

Теперь Дэвид возвращался точно так же, как и отбыл, — на одном из тех скоростных пассажирских судов, которые превратили перемещение по Солнечной системе в простую проблему выбора линейных траекторий. Камилла решила, что будет его игнорировать — точно так же, как и он решил ее игнорировать. Она останется за работой и не выйдет встретить корабль, когда тот прибудет.

В последний момент она передумала. Она пойдет туда и скажет ему, что он безмозглый придурок и что у нее есть все права на него злиться.

Камилла продрейфовала к периферии центра РСН и прибыла к переходному шлюзу как раз вовремя, чтобы встретить Дэвида, когда он должен был появиться из карантина.

— Итак, — Камилла стояла, положив ладони на бедра, в классической позе уязвленной любовницы из видеофильма. — Ты все-таки решил сюда заявиться.

Дэвид повернулся.

Камилла увидела его измученное лицо, и плечи ее поникли, а все мысли об обвинениях бесследно исчезли.

— Дэвид, что с тобой? Ты болен?

А ведь он никогда не болел. И у него был раздавленный, побитый вид, который казался еще хуже физического нездоровья.

Дэвид покачал головой. Он не произнес ни слова, пока они плыли обратно через ступицу в их жилой отсек.

Камилла уже забыла, каким людным становилось это помещение, когда там присутствовали они оба. Огромные конечности Дэвида расползались на три четверти свободного пространства. Он вздохнул, опускаясь в свое любимое кресло, но так и не проявил желания говорить.

Камилла плюхнулась ему на колени и обхватила его за шею.

— Ну что? Как там Земля? — Она старалась говорить непринужденно, как будто ничего не случилось. — Она, похоже, не очень тебе на пользу пошла.

Сама Камилла выросла на Марсе и нанесла на Землю лишь два коротких визита. Но это было не так скверно — совсем не так ужасно, как обычно описывалось.

Дэвид снова вздохнул и поворошил свои светлые кудряшки.

— Мне… кое-что… сказали. Кое-что, чего мне лучше было бы не знать. Вот зачем меня туда вызывали.

— И что это? — Камилла немного расслабилась. Она могла вытянуть из Дэвида все что угодно. Она знала, как. Камилла погладила легкий пушок у него на щеке. Дэвиду по-прежнему требовалась депиляция всего раз в неделю. — Давай же, Дэвид. Эта тайна умрет со мной.

— Я обещал никому не рассказывать. Вот почему я не мог послать тебе никаких сообщений.

— Ну, когда ты кому-то это обещал, ты ведь на самом деле не думал, что мне этого не расскажешь.

— Да, — Дэвид опустил лицо, прижимаясь к ее гладящей ладони. — Я знал, что расскажу. — Он одарил Камиллу слабой улыбкой. — Ты ведь все равно это из меня вытянешь, разве нет? Я тебе скажу. Так или иначе, через неделю-другую ты сама обо всем узнаешь.

— О чем я узнаю, Бога ради? (Если Дэвид пытался смягчить удар, ему это определенно не удавалось.) Дэвид, прекрати.

— Ну так знай, что мы уволены. — Его глаза блуждали по знакомому помещению. — Нас выбрасывают из центра РСН.

— Это смешно. — Камилла села прямо и положила ладони ему на грудь. — Кто тебе такую глупость сморозил?

— Этого я тебе сказать не могу. Я обещал — на сей раз действительно обещал — что не скажу. — Опять это был неловкий, испуганный Дэвид с нерешительным голосом, который Камилла услышала, когда он получил то сообщение с Земли. — Но я знаю, что это правда. Я видел все документы. Нас выбрасывают из центра РСН.

— Но ведь РСН — это успех, причем колоссальный. Она работает лучше, чем кто-либо ожидал. И львиная доля заслуги за это принадлежит нам. Мы провели годы тяжелой и славной работы.

— Успех тут ни при чем. Или, быть может, при чем, но от этого все только хуже. Пойми, Камилла, наверху пирамиды что-то случилось. На самом верху. На таком уровне, где мы с тобой ничего не значим. Мы там даже не существуем. В следующие два года произойдет полная перемена в использовании РСН. Никаких экстрагалактических мишеней. Сосредоточение на ближайших звездных системах. На звездах и планетах, которые в сотне световых лет отсюда или даже ближе.

— Это просто абсурдно. РСН никогда не задумывалась для местной работы. Ее, конечно, можно для этого использовать, но никто в здравом уме этого делать не станет. Кому нужно увидеть что-то в нескольких метрах перед собой, в каких-нибудь пятидесяти световых годах отсюда?

— Меня тебе не надо переубеждать. — Голос его дрожал. — Черт, я сам все это сказал, когда был на Земле. Мне было сказано, что это не вносит никакой разницы. Движение «Наружу» набирало влияние, поднимало все больше шума, находило поддержку на высших уровнях управления. Решение о РСН было принято, чтобы их удовлетворить.

— Кем?

— Единственными людьми, у кого есть власть такие решения принимать. Теми, кто контролирует финансирование РСН. Кроме того, тут не просто движение «Наружу». За этим стоят другие политики — должны стоять.

— Это совершенно нелогично.

— Ну и что? При чем тут логика? Когда политика входит в дверь, логика выходит в окно.

Камилле хотелось орать и ругаться. Но у нее хватало разума и самообладания, чтобы понять, что ничего хорошего это не принесет. Какими бы скверными ни были новости, не имело смысла набрасываться на вестника… даже если ты не имел никакого понятия о том, почему его таковым выбрали.