Теодор Старджон - Синтетический человек

Он подтянул свои ноги и встал.

- Вы извините меня на минутку, - сказал и только что не щелкнул каблуками. Он коротко пошутил по поводу дамской туалетной комнаты и о том, что все мы люди. Он отвернулся и повернулся обратно и заметил, что это только первая из маленьких интимных подробностей, которые им предстоит узнать друг о друге. Он отвернулся и повернулся обратно и сказал:

- Подумайте об этом. Может быть мы сможем ускользнуть в наше маленькое царство грез еще сегодня ночью!

Он отвернулся и если бы он снова повернулся обратно, он получил бы французский каблук-шпильку в область своего кармана для часов.

Кей сидела за столиком одна и заметно теряла присутствие духа. Гнев и презрение помогали ей продержаться до сих пор; а теперь, на какое-то мгновение страх и усталость заняли их место. Ее плечи опустились и ссутулились, а подбородок опустился, и слеза сбежала по ее щеке. Это было на три градуса хуже, чем ужасно. Это была слишком большая плата за Клинику Майо полную врачей. Она хотела вырваться отсюда. Что-то должно произойти, прямо сейчас.

Что-то произошло. Пара рук появилась на скатерти перед ней.

Она подняла глаза и встретила взгляд молодого человека, который стоял там. У него было широкое непримечательное лицо. Он был почти такой же светловолосый, как и она, хотя глаза у него были темными. У него был хороший рот. Он сказал:

- Многие люди не видят разницы между музыкантом и пальмой в кадке, когда им нужно излить свою душу. Вы в опасности, Мадам.

Часть ее гнева вернулась, но он стих, поглощенный волной неловкости. Она смогла только сказать:

- Пожалуйста, оставьте меня.

- Я не могу. Я слышал этот разговор. - Он махнул головой в сторону туалетов. - Выход есть, если вы доверитесь мне.

- Я предпочитаю держаться того дьявола, которого я знаю, - сказала она холодно.

- Вы послушайте меня. Послушайте, пока я не закончу. А затем сможете поступить, как сочтете нужным. Когда он вернется, избавьтесь от него на сегодня. Пообещайте встретить его здесь завтра вечером. Только сыграйте все действительно хорошо. Затем скажите ему, что вы не должны уходить отсюда вместе; вас могут увидеть. Он все равно об этом подумает.

- А потом он уходит, а я остаюсь в вашем заботливом распоряжении?

- Не будьте такой тупицей! Извините. Нет, вы уходите первой. Идете прямо на вокзал и садитесь на первый отходящий поезд. В три часа будет на север, и в три двенадцать на юг. Садитесь на любой из них. Отправляйтесь в другое место, заройтесь в нору, найдите себе другую работу и не попадайтесь на глаза.

- На что? На безумную сумму в три доллара?

Он достал длинный бумажник из внутреннего кармана своего пиджака.

- Вот три сотни. Вы достаточны умны, чтобы прорваться на этом.

- Вы сумасшедший! Вы меня не знаете, я не знаю вас. Кроме того, я ничего не могу предложить вам на продажу.

Он сделал отчаявшийся жест.

- Кто говорил что-нибудь об этом? Я сказал садитесь на поезд - любой поезд. Никто не будет вас преследовать.

- Вы действительно сумасшедший. А как я вам их верну?

- Вы об этом волнуетесь? Я работаю здесь. Зайдете когда-нибудь днем, когда меня здесь нет, если хотите, и оставьте их для меня.

- Что заставляет вас делать это?

Его голос был очень нежный.

- Ну, скажем это то же, что заставляет меня приносить сырую рыбу бродячим котам. О, перестаньте спорить. Вам нужен выход и это выход.

- Я не могу это сделать!

- У вас хорошее воображение? То, при котором возникают зрительные образы?

- Я думаю - да.

- Тогда, извините меня, но вам нужно дать по зубам. Если вы не сделаете то, что я вам только что сказал, тогда этот козел... - и несколькими простыми, краткими словами он сказал ей точно, что этот козел собирается делать. Затем одним ловким движением, он опустил купюры в ее сумочку и вернулся на эстраду.

Она сидела, испытывая тошноту и потрясение, пока Блуэтт не вернулся из туалета. У нее было необычайно живое зрительное воображение.

- Пока меня не было, - сказал он, усаживаясь на свое место и показывая официанту, чтобы тот принес счет, - знаете что я делал?

Это, подумала она, как раз тот вопрос, который мне сейчас нужен. Слабым голосом она спросила:

- Что?

- Я думал о той маленькой квартирке, и как чудесно было бы, если бы я мог улизнуть туда после тяжелого дня в суде и найти там вас, ждущей меня. - Он улыбнулся бессмысленно. - И никто бы никогда не узнал.

Кей мысленно произнесла:

- Господи прости меня, я не знаю что делаю, - и сказала отчетливо: Я думаю это очаровательная идея. Просто очаровательная.

- И это не было бы - что?

На мгновение ей стало его почти жалко. Вот он уже размотал свои удочки, наточил и смазал крючки, его рука приготовилась к аккуратной подсечке, а она украла у него весь его спортивный интерес. Она подъехала к нему сзади с полным грузовиком рыбы. Она капитулировала.

- Ну, - сказал он. - Ну, я, хм. Хм-м-м! Официант!

- Но, - сказала она лукаво, - не сегодня, Ар-манд.

- Сейчас, Кей. Просто поднимемся и взглянем на нее. Это не далеко.

Она в переносном смысле поплевала на руки, сделала глубокий вдох и нырнула - слабо удивляясь в какой именно момент она решила выбрать этот фантастический путь. Она деликатно моргнула глазами, всего дважды, и сказала мягко:

- Ар-манд, я не такой опытный человек, как вы, и я... - она заколебалась и опустила глаза, - я хочу, чтобы все было безукоризненно. А сегодня, это все так неожиданно, и у меня не было возможности подготовиться к чему-либо, и сейчас ужасно поздно и мы оба устали, и мне завтра на работу, а послезавтра не надо, кроме того... - и тут она перещеголяла все. Тут она выдала, не задумываясь, самое расплывчатое и яркое заявление все своей жизни. - Кроме того, - сказала она, ее руки красиво подрагивали, - я не готова.

Она глянула на него уголком глаза и увидела, как его костлявое лицо сменило четыре отчетливых выражения, одно за другим. И снова у нее внутри было то, что способно было удивляться; она в состоянии была придумать только три возможные реакции на подобное заявление. В тот же самый момент у гитариста у нее за спиной, посреди льющегося глиссандо, мизинец застрял под струной ля.

Пока Арманд Блуэтт не успел отдышаться, она сказала:

- Завтра, Ар-манд. Но... - Она покраснела. Когда она была ребенком, то читая "Айвенго" и "Охотника за оленями" и, бывало, тренировалась, как краснеть перед зеркалом. Она никогда не могла этого сделать. Однако сейчас она это сделала. - Но раньше, - закончила она.

Ее датчик удивления снова щелкнул, на этот раз от мысли, почему я попробовала сделать это раньше?

- Завтра вечером? Вы придете? - сказал он. - Вы правда придете?

- В котором часу, Ар-манд? - спросила она послушно.