Гордон Диксон - Абсолютная Энциклопедия. Том 2

Хэл сделал паузу, но никто не захотел ею воспользоваться.

— А именно это вы и предлагаете, когда говорите о том, что Дорсай должен уничтожить Иных, — продолжил он. — Но это же не правильно! Существует общая задача, объединяющая весь оркестр. Необходимо только выяснить, почему это группа медных вдруг заиграла слишком громко, и, только разобравшись в этом, можно будет наладить игру оркестра. Ничего случайно не происходит. Перед вами конечный результат, следствие каких-то явлений, имевших место в прошлом и причина которых вам пока что неизвестна. Все происходящее объясняется некоей причиной, которую необходимо найти, но будет ли результат, если ищущий не верит в существование предмета поисков. Вот почему, как мне кажется, этим должен заняться я, а не вы; и вот почему вы должны довериться мне, пока я не найду эту причину, а уж тогда вы должны будете прислушаться к моим рекомендациям.

Наконец Хэл замолчал. Экзотов, разумеется, прежде всего интересовала реакция Падмы, но тот сидел молча, с совершенно бесстрастным лицом, по которому невозможно было догадаться, о чем он думает.

— Я думаю, — осторожно начала Чевис, — нам сейчас следует обсудить это между собой, если Хэл соблаговолит покинуть нас.

Сидящий рядом с Хэлом Амид поднялся. Хэл тоже встал и вслед за Амидом направился к выходу с балкона. Они прошли через зал и по пандусу спустились в сад, раскинувшийся под балконом, на котором остались сидеть их собеседники. Невдалеке за высокой изгородью находился небольшой бассейн с фонтаном, окруженный скамьями из камня.

— Побудь здесь пока, — сказал Амид. — Я должен быть вместе со всеми. Но это ненадолго, я скоро вернусь.

— Прекрасно. — Хэл уселся на одно из каменных сидений спиной к балкону. Амид пошел обратно к дому.

Хэла окружила благословенная тишина сада, нарушаемая только тихим плеском воды в бассейне. Обернувшись, он посмотрел через плечо на балконную балюстраду, но ничего не смог разглядеть. До него не долетали даже голоса, что надо было отнести на счет искусно продуманной акустики.

Он снова повернулся к бассейну, в центре которого на высоту пятнадцати футов в воздух взлетала водяная струя и, плавно изогнувшись, рассыпалась веером брызг. Мрачные мысли овладели им, будто среди белого дня он погрузился во мрак ночи.

Хэл еще раз вернулся назад, к тому моменту, когда в тюремной камере на Гармонии ему впервые удалось пробиться к пониманию сути вещей. Созданная его воображением картина показалась ему тогда слишком грандиозной, чтобы охватить ее одним взглядом; он и сейчас был не в состоянии сделать это.

Но на уровне чувств тем не менее он воспринимал эту картину как единое целое, и ему казалось почти невероятным, что она никем более не воспринимается. Как могло случиться, что экзоты за три столетия своего существования так всерьез и не занялись изучением этого невероятного по своей мощи процесса расового развития, складывающегося из взаимодействия всех человеческих индивидуумов на бесконечном историческом пути?

«Но они этим, безусловно, занимались, — сам себе возразил Хэл. — Основным инструментом познания как раз и должна была стать онтогенетика. Но видимо, она с этой задачей не справилась».

Возникшая депрессия, чувство, которое ему и раньше приходилось испытывать, стала медленно разрастаться. Единственный народ, на который он рассчитывал, были экзоты, начертавшие на своих знаменах — «восприимчивость и понимание» Теперь же Хэл начал сомневаться, действительно ли они обладают этими качествами, а впервые усомнившись в них, он в конечном счете начал сомневаться и в себе. Почему он решил, что его будут слушать люди, представляющие разные миры? Цель, которую он так самонадеянно поставил перед собой еще в тюремной камере, теперь казалась ему слишком огромной для одного человека, хотя он подходил для нее гораздо больше, чем кто-либо другой. Его личный жизненный опыт только-только преодолел двадцатилетний рубеж, и к тому же он совершенно одинок.

Депрессия полностью захватила его, вытеснив чувство уверенности в себе, бывшее до сих пор частью его натуры. Вызванная первоначально мрачной логикой Блейза, она получила теперь новое подкрепление — непонимание людей, с которыми ему пришлось говорить. Под мерный плеск фонтана он настолько погрузился в борьбу с этим новым противником, что совсем утратил чувство времени и даже испытал нечто вроде шока, увидев приближавшегося к нему Амида.

Хэл стремительно поднялся ему навстречу.

— Погоди, — жестом остановил его Амид. — Возвращаться туда вовсе не обязательно. Я могу сообщить тебе о принятом решении.

Хэл секунду пристально разглядывал его.

— Ну и?.. — произнес он.

— Боюсь, мы не можем идти за тобой вслепую, — сказал Амид. — Хотя я не вижу причин скрывать от тебя, что до конца боролся за тебя, так же как и Падма. И Чевис.

— Это трое из пяти, — заметил Хэл. — Большинство в мою пользу?

— В ситуации, подобной этой, простого большинства недостаточно, — покачал головой Амид. — Все же существует элемент сомнения, и мы не должны сбрасывать его со счетов.

— Итак, вы против меня?

— Падма самоустранился от принятия решения. — Амид поднял глаза, и по его сморщенному лицу было видно, что он не находит ему оправдания. — Мне жаль, что пришлось разочаровать тебя.

— А мне не жаль, — устало ответил Хэл. — Чего-то в этом роде я и ожидал.

— Но для тебя по-прежнему остается возможность отправиться в качестве нашего представителя на Дорсай, — сказал Амид, — и передать им наше послание, о котором мы уже тебе говорили. Мне кажется, ты воспользуешься нашим предложением, хотя по существу и не согласен с ним. Но так, по крайней мере, ты все же останешься причастным к проблеме Иных.

— Хорошо, — кивнул Хэл. — Я полечу.

Амид немного удивленно посмотрел на него:

— Я не думал, что ты согласишься так быстро.

— Ты же сам только что говорил, — пояснил Хэл, — что в этом случае я останусь причастным к проблеме Иных, хотя она решается и не так, как мне бы хотелось.

— Да, странно, — пробормотал Амид; он не отрываясь смотрел в лицо Хэла. — Все так простой.

Он, казалось, хотел еще что-то добавить, но передумал.

— Пошли, — сказал он. — Я помогу тебе собраться и провожу в дорогу.

Глава 41

Резкая трель звонка заставила Хэла повернуться к экрану связи на стене каюты. С остававшегося по-прежнему темным экрана к нему обратился столь же резкий женский голос:

— Прошу вашего внимания. Сядьте, пожалуйста, в закрепленное возле вашей койки кресло и включите удерживающее поле. Кнопка красного цвета находится в правом подлокотнике кресла.