Кеннет Робсон - Камень Кукулькана

Кто-то другой фыркнул:

- Если это так, то почему яхта держится в постоянной боеготовности?

- Да, - другой тоже удивился, - мне бы хотелось знать - почему? Вы и я знаем, что представляет собой это судно. Мы все знаем, что это судно принадлежит старику Мцгелю Ленаресу, президенту Испаньолы. Он воспользуется им в том случае, если дела пойдут плохо и ему придется бежать. Но если они так уверены, что Испаньола скоро завоюет Кристобаль, то почему они держат эту яхту под рукой?

- Может быть, потому, что старый Мигель Ленарес очень предусмотрительный старикашка, - неизвестный засмеялся, предусмотрительный, да. И неплохой лжец к тому же. Вы слышали в радиопослании, которое он отправил в ответ на запрос, принадлежим ли мы к военно-морским силам Испаньолы или нет? Он ответил, что никогда о нас не слышал.

Послышался общий смех.

- Есть одно обстоятельство, которое заставляет меня петь и плясать, заметил неизвестный, - мы больше не обслуживаем тюрьму.

- Вы имеете в виду, что с нами нет четырех помощников Дока Сэвиджа? И этому вы рады?

- Да, мне не нравилось это.

- Мне тоже. Но что вы собираетесь сейчас делать?

- Забыть это, я думаю. Их нет уже здесь. Никого нет.

- Исключая проклятых москитов, - ответил другой и, ругнувшись, шлепнул себя.

Док Сэвидж прошел дальше в темный эллинг, нашел свисавшую веревку, схватился за нее и взобрался на борт. Он сделал это очень осторожно, повисев некоторое время так, чтобы дать возможность воде стечь вниз, не капая. После он начал обыскивать яхту. Благо все собрались на корме, где было прохладно.

Бронзового человека очень интересовали регистрационные документы судна, по которым можно было бы определить владельца. Как он предполагал, они должны были быть на ходовом мостике.

По документам выходило, что владельцем яхты является он, Док Сэвидж, чему он был немало удивлен, поскольку никогда прежде этого судна не видел. На борту не было никаких следов пребывания семерых богачей.

Применяя те же меры предосторожности, Док вернулся к Санде Макнамара, пожираемой москитами и нетерпением.

- Ну что вы выяснили?

- Это мое собственное судно.

- Ваше...

- По документам.

- Вы хотите сказать, что они зарегистрировали судно на ваше имя, чтобы в случае чего плохо пришлось бы вам? - Немного подумав, она сказала: - Как им это удалось?

- Просто подписав фальшивые обязательства.

- Что вы еще узнали?

- Что моих друзей и семерки богачей там больше нет - они на материке.

- На материке? - Она была озадачена.

- Я объясню, - сказал Док и повел ее сквозь джунгли к тому месту, где он показывал ей путь, проложенный очень давно мачете и недавно вновь возобновленный. Там, где почва была мягкой, были видны следы ботинок, но они были неотчетливы и с трудом узнавались.

- Я ничего не вижу, - сказала Санда.

- Вам случалось обращать внимание на обувь Оранга?

Санда задумалась.

- Он носит спортивные ботинки с пористыми резиновыми подошвами? Я не вижу в этом ничего особенного.

- Подошвы не из пористой резины. Они сделаны из материала, который медленно стирается и таким образом оставляет следы, видимые после специальной химической обработки. Оранг сам разрабатывал эти подошвы, носит их постоянно и очень горд ими, в среднем снашивает пару за две недели.

Док Сэвидж давно уже снял пиджак и теперь закатывал брюки до колен. На нем оставалась искусно сделанная жилетка, снабженная кольчугой из сплава, который был достаточно прочен, чтобы задержать обычную пулю, а также хорошо проветриваемая, чтобы не было чересчур жарко. Эта жилетка имела множество карманчиков, в которых находились металлические капсулы самых разных размеров. В этих капсулах были самые необходимые приспособления.

Док вынул из кармана цилиндрик. Цилиндрик имел на конце небольшую кнопку и крошечное отверстие.

Когда он нажал на кнопку, то послышался свист и из отверстия появилась струя газа.

- Нужно использовать его экономно, - сказал Док и направил струю газа на след, оставленный Орангом.

Один отпечаток следа начал желтеть. - Башмачки Оранга, - сказал Док.

После этого они быстро пошли по следам. Когда Док и Санда подошли к тому месту, где следы расходились в разные стороны, Док использовал свой химикат и увидел, что желтоватые следы пошли направо.

Они быстро шли по следам, пока позади не раздался громкий треск, заставивший резко обернуться. Выяснилось, что то, что они приняли за безобидное переплетение лиан, оказалось ловушкой, рухнувшей поперек тропинки. Откуда-то рядом чей-то голос сухо произнес:

- Кажется, вы пришли!

Санда начала бешено метаться. Она было рванулась в заросли, но Док быстро ее схватил и остановил.

Он держал ее в руках, а его золотистые глаза внимательно прощупывали все вокруг. Окружавшая их стена джунглей была подозрительно плотной. Его глаза начали замечать шипы, на кончиках которых было что-то черное.

Голос сказал:

- Вы, конечно, можете попробовать пробраться сквозь шипы, но, я думаю, мы все кончики смазали ядом... хотя, может быть, где-то могли и пропустить, так что почему бы вам не рискнуть? Обещаю вам, что мы не будем в это время в вас стрелять.

Санда мрачно сказала:

- Мы пойдем прямо на них.

Голос захохотал.

- Да. Ошибаться - это в природе человека. Вы, конечно же, не догадывались, что мы раскрыли хитрый состав так любимых Орангом подошв. Вы, конечно, не могли предположить, что мы поставим эту ловушку, предвидя то, что вы найдете отпечатки ног Оранга.

- Вы все предусмотрели? - спросил Док.

- Почти все. Сказать по правде, мы думали, что это была глупая, излишняя предосторожность, когда мы делали вам эту ловушку.

Док больше ничего не сказал. В это время он был недоволен собой. Он опрометчиво вляпался в такую переделку. Идя по джунглям, он даже не удосужился посматривать по сторонам, и сейчас ему некого винить за эту оплошность, кроме самого себя.

Обычно ему удавалось избегать таких неприятностей благодаря своей бдительности, но сейчас он был не на высоте. Док посмотрел на Санду и отвел глаза, придя к заключению, что ему не следовало было позволять себе любоваться этим образцом женственности, таким превосходным образцом, каким являлась Санда. Он уже давно пришел к выводу, что в его профессии женщины это синоним слова "неприятности", и этот случай лишний раз доказывает, как он был прав. Он думал о девушке, что не следовало делать, каких бы ему трудов это ни стоило.

Человек, говоривший с ним, сказал: если у вас есть какое-либо оружие и мыслишки, как его использовать, то не стоит беспокоиться.

Он появился, выйдя на ветку в футах двадцати над головой.