Роджер Желязны - Блеф

– Си-Си, но публике ты нужна. Это на благо и жертвам Дикой Карты, и жертвам СПИДа. Ты способна им посочувствовать больше, чем кто-либо.

Вонищенка увидела, как лицо Си-Си окаменело при упоминании вируса Дикой Карты. Потребовались годы лечения и приема лекарств и еще бог знает чего, чтобы вернуть ее обратно в человеческое состояние. Для Си-Си самым страшным и реальным кошмаром была мысль о том, что она может снова превратиться в оживший вагон метро, движимый лишь ненавистью. Или что-то еще, куда худшее. Си-Си не любила о таком разговаривать.

Си-Си Райдер держала свои эмоции железной хваткой, не позволяя им превышать некий предел, весьма низкий. Если она продолжит принимать успокоительные и антидепрессанты, которые ей прописали, то не сможет писать песни. А неспособность творить еще хуже, чем перспектива вернуться в прежнее состояние. Поэтому она старалась избегать ситуаций, в которых могла бы потерять контроль над собой. Даже Тахион не смог в точности сказать ей, что может стать спусковым механизмом внутренних трансформаций, в результате которых она снова изменится. Вонищенка не могла понять, как Си-Си удается жить в таком постоянном страхе, продолжая при этом писать песни. С другой стороны, она прекрасно понимала, почему Си-Си сторонится публики. И вполне одобряла это.

– Нет.

Голос Си-Си был таким же напряженным, как и мышцы ее тела, хотя было вполне очевидно, что она держит под контролем тот эффект, который произвел на нее этот разговор.

– Это могло бы стать твоим грандиозным возвращением…

– Корделия, невозможно вернуться туда, где тебя никогда не было, – с трудом улыбнувшись, сказала Си-Си. – Уверена, на это место достаточно куда более подходящих кандидатов.

– Твои песни записывают лучшие из лучших. Питер Гэбриэл…

Корделия прервала свою хвалебную песнь, когда ей принесли бургеры, но лишь на мгновение.

– …«Симпл Майндз», «Ю-Ту»… пора тебе показать всем им, на что ты способна.

Утомившись этим спором и успокоившись на том, что Си-Си продолжала стоять на своем, Вонищенка протянула нити сознания через весь город, оглядывая его глазами своих зверей-разведчиков. Темнота, яркий свет, голод, удовлетворение, напряженное предвкушение охоты, холодящий страх преследуемых. Смерть, рождение, боль. В жизни столько боли, каждую ее минуту. Почему же эти дураки-люди постоянно пытаются сотворить ее больше, играя в свои ничтожные игры? Играя с живыми существами. Она коснулась сознанием белки с перебитой спиной. Ее сбила машина, рядом с Вашингтон-Парк. Вонищенка усилием воли отключила ей сердце и мозг одновременно, избавляя от мук. У Центрального парка серый, сын черного и полосатой, метнулся в дубовую рощицу и спрятался в кустах. Потом резко развернулся и разодрал нос доберману, который его преследовал. Вонищенка почувствовала восторг кота, и спустя мгновение он почувствовал прикосновение ее ума и сердито зашипел. Не ощущая необходимости удерживать контакт насильно, Вонищенка двинулась дальше. Позволила себе потратить еще мгновение на то, чтобы убедиться, что последние котята черного и полосатой надежно укрыты в тепле тоннеля под Сорок Второй.

Ее глаза снова вернулись в нормальное состояние, и она поняла, что разговор между Корделией и Си-Си прервался.

– Сьюзан, ты в порядке?

Си-Си оглядела лицо Вонищенки и медленно кивнула:

– Она в порядке, Корделия.

Открыв рот, Си-Си снова привлекла внимание Корделии к себе, давая Вонищенке возможность спокойно вернуться. Иногда было очень тяжело возвращаться в медлительный мир людей, наполненный лишь болтовней. Когда-нибудь, подумала Вонищенка, глядя на Си-Си Райдер, она не вернется. Си-Си была единственным человеком, которая оказалась в состоянии понять это. Когда-нибудь она спросит Си-Си, как она ощущала себя, когда была Другой. Си-Си редко заговаривала об этом, но всякий раз Вонищенка видела в ее глазах нестерпимую нужду с кем-то этим поделиться.

– Э, ладно. По-любому «Джи-Эф энд Джи», сама понимаешь, всегда будут рады твоему возвращению. «Дом Смеха» – особое место, интимное. Идеально подходит для тебя и твоей музыки.

Корделия наклонилась к Си-Си:

– Мы всегда готовы. И ты знаешь, что Ксавье Десмонд – твой преданный поклонник.

– Боже, девочка, ты превращаешься в агента , самого настоящего, – сказала Си-Си, откидываясь на покрытую пластиком, в стиле пятидесятых, спинку стула. – А у меня и так агент есть. Мне одного за глаза хватает.

– Ну, это, мне домой уже пора. Поздно. Рада была вас видеть, ребята.

Корделия бросила пару купюр на стол и встала. Закинула на плечо рюкзачок из кожи броненосца. Увидев отвращение Вонищенки при виде кожи мертвого животного, локтем сдвинула рюкзачок за спину и, пятясь, пошла к двери, не переставая наседать на Си-Си.

– У тебя несколько недель, чтобы принять окончательное решение. Шоу состоится не раньше конца мая. Боно сказал, что очень ждет встречи с тобой. Как и Литл Стивен.

– Спокойной ночи , Корделия, – ответила Си-Си Райдер, окончательно теряя терпение. – Я слишком стара для всего этого, Сьюзан.

Буквально корчась от надетого на нее делового костюма с набивными плечами, который ей купила Розмари, Вонищенка вышла из лифта на нужном этаже. Секретарша сразу же узнала ее.

– Доброе утро, мисс Мелотти. Сейчас сообщу мисс Малдун.

– Благодарю, Доннис, – ответила Вонищенка, неловко усаживаясь в одно из кресел в приемной.

– Боюсь, вы разминулись с мистером Гольдбергом. Он пару минут назад ушел на одно из судебных заседаний, где он сегодня должен присутствовать.

Женщина, старше ее возрастом, виновато улыбнулась, отрываясь от электронной машины для набора текста и набирая внутренний номер Розмари. Сообщила о ее приходе.

– Хоть когда-то все идет по распорядку. Проходите, она вас ждет.

Вонищенка кивнула, вставая и с трудом удерживая равновесие на высоких каблуках. Стоя спиной к секретарше, позволила себе моргнуть от боли в ступнях. Терпеть не могла весь этот маскарад с приличной одеждой, необходимый, чтобы поговорить с Розмари. Подойдя к двери, постучала дважды и вошла. Заместитель прокурора округа разговаривала по телефону, прижав трубку плечом. Как обычно, Вонищенка уселась на край большого дубового стола и принялась слушать разговор.

– Отлично, лейтенант. Я так рада, что эта наводка относительно подпольной лаборатории оказалась верной.

Подписывая бумаги и удерживая плечом трубку, Розмари поглядела на Вонищенку и закатила глаза.

– Значит, это и не мафия сделала вовсе. Есть какие-нибудь намеки на то, чья лаборатория? Если мы сможем узнать, кто стоит за этой бессмысленной уличной войной с мафией, мы далеко продвинемся в том, чтобы прекратить ее.