Эрик Рассел - Оса

После этого ему пришлось, по крайней мере, сотню раз сверяться с компасом, вглядываясь в слабо люминесцирующий циферблат. К шоссе Моури вышел в полумиле от машины – вполне приемлемое отклонение для двадцатипятимильного перехода, две трети которого проделаны в темноте. Через два часа после рассвета он добрался до места; глаза у него слезились от напряжения, ноги болели. Он с облегчением влез в машину, незаметно вывел ее из леса и покатил по шоссе к ненадежному убежищу, которое считал своим домом.

День, на который он назначил рандеву Архаве, начался довольно примечательно. По радио и телевидению, через газеты и систему оповещения населения правительство выступило с одним и тем же объявлением. Моури услышал, как загрохотал громкоговоритель за два квартала от его дома; пронзительные крики разносчиков газет раздавались на улице. Спустившись вниз, он купил газету и прочитал ее за завтраком.

«В соответствии с Актом о военном положении приказом Министерства обороны Джеймека устанавливается: все организации, общества, партии и прочие корпоративные союзы должны пройти регистрацию в Центральном регистрационном бюро Пертейна не позднее двадцатого числа сего месяца. Их руководителям необходимо в деталях указать цели и задачи соответствующих организаций, обществ, партий и других корпоративных союзов, сообщить адреса, по которым проводятся собрания, и полный список членов.

В соответствии с Актом о чрезвычайных полномочиях правительства в военное время и настоящим приказом Министерства обороны Джеймека устанавливается: после двадцатого числа сего месяца любая организация, общество, партия, союз, не прошедшие регистрацию по каким-либо причинам, в соответствии с вышеизложенным приказом будут считаться нелегальными. Членство в нелегальной организации, оказание помощи и сочувствие любому из ее членов будет считаться преступлением против государства и караться смертной казнью».

Итак, они наконец-то сделали ответный ход. Дирак Ангестун Гесепт должна либо официально заявить о своем существовании, либо подвергнуться уничтожению. С помощью простой законодательной уловки они расставили хитроумную ловушку, оставив только две возможности: смерть или моральное уничтожение. Этот психологический трюк выбьет всех слабых и колеблющихся из рядов ДАГ.

У слабых развяжутся языки. Они заговорят. Они выдадут одного за другим всех членов от рядовых до главарей. Смертельная болезнь поразит партию; гниль, появившись в одном месте, распространится на весь организм, уничтожая его. Так обстоят дела – по крайней мере, в теории.

Ухмыльнувшись, Моури еще раз перечитал сообщение, наслаждаясь каждым словом. Правительству придется попотеть, пока оно отыщет провокаторов в рядах ДАГ. Не очень-то много информации можно выжать из людей, которые даже не подозревают о своем членстве в Партии Свободы Сириуса. В несуществующей армии предателей не бывает.

Например, Бутин Архава нанят партией – и с хорошим жалованьем, надо заметить, – но даже не подозревает об этом. Никто не счел нужным ему об этом сказать. Кайтемпи может схватить его и разрезать на куски – но палачи не услышат ни одного слова о Партии Свободы Сириуса.

В середине дня Моури заглянул в Центральное регистрационное бюро. Как и следовало ожидать, очередь тянулась от двери до самого барьера, за которым два надменных чиновника выдавали бланки. Очередь, состоящая из руководителей и служащих торговых союзов, обществ любителей зиса, видеоклубов и других всевозможных организаций, продвигалась медленно. Худощавый старик, скучавший в конце очереди, был региональным секретарем Сирианской ассоциации любителей ящериц. Коренастый толстяк, пыхтевший перед ним, представлял пертейнский клуб ракетомоделистов. Никто во всей очереди, казалось, не был способен даже плюнуть в спакума, не то что заниматься антиправительственной деятельностью.

Встав в очередь, Моури обратился к тощему старику:

– Ну и чушь придумали, правда?

– Ага, одной Джейме известно, зачем это нужно.

– Вероятно, хотят выделить граждан с особыми талантами, – предположил Моури, – радиолюбителей, фотографов и прочих в том же духе. Правительство могло бы с толком использовать людей с техническими познаниями в военное время.

– Так бы прямо и сказали, – нетерпеливо перебил его старик. – Опубликовать список профессий и заставить всех зарегистрироваться – только и всего.

– Да, пожалуй, вы правы.

– Наша ассоциация интересуется ящерицами. Чем мы можем быть полезны?

– Понятия не имею. А чего в них вообще интересного – в ящерицах?

– Вы когда-нибудь пробовали за ними наблюдать?

– Нет, – признался Моури без особого стыда.

– Тогда вам не понять, какое это захватывающее занятие.

Толстячок повернулся и произнес с чувством собственного превосходства:

– Мой клуб строит модели ракет.

– Детские забавы, – огрызнулся старик.

– Это вы так думаете. Но любой из наших парней – потенциальный инженер-ракетчик, а во время войны такие ребята – ценный товар.

– Продвигайтесь, – сказал старик, подтолкнув его в спину.

Они сделали несколько шагов вперед. Старик спросил Моури:

– А ваши чем занимаются?

– Гравировкой по стеклу.

– Ну, это высокое искусство! Я видел несколько очень красивых работ. Но слишком роскошных и дорогих. Такие вещи недоступны человеку со средним достатком. – Он громко фыркнул. – Как могут способствовать граверы по стеклу нашим победам?

– Попробуйте догадайтесь, – отозвался Моури.

– Возьмем ракеты, – снова встрял толстячок. – Уж они-то необходимы в космической войне и…

– Продвигайтесь, – снова скомандовал старик.

Они добрались до барьера, на котором громоздились стопки бланков, и получили по одному. Затем каждый двинулся в свою сторону, а очередь из вновь пришедших все тянулась и тянулась от двери к барьеру. Моури отправился на главпочтамт и, присев за свободный стол, аккуратно и четко заполнил бланк. Он получил особое удовольствие, использовав для этого государственные чернила и государственную ручку.

Название организации: «Дирак Ангестун Гесепт».

Цель организации: «Уничтожение существующего строя и прекращение войны с Землей».

Обычное место собраний: «Любое, где Кайтемпи не сможет нас найти».

Список членов: «Шутить изволите!»

Подпись: «Джейма Шалапутра».

Последнее заставит кое-кого посинеть от злости. Это было рассчитанное оскорбление глубоко почитаемого священного изваяния Джеймы. В вольном переводе подпись звучала как «Джейма Каменная Задница».

Моури купил конверт и уже собрался отослать свое творение в бюро, когда ему пришла в голову еще одна мысль. Он взял заполненный бланк, вернулся в квартиру и с помощью украденного в Радине штампа украсил его печатью Кайтемпи. В таком виде он его и отправил.